Старик - Иванин Александр - Страница 12
- Предыдущая
- 12/113
- Следующая
Потом он на все деньги сумел пристроиться к какому-то странному музыкальному коллективу, гордо именовавшему себя ганста-рэп-группой мирового масштаба на гастролях. Сын тут же задал вопрос, откуда у Блидевского деньжата, – ведь он все грабителям отдал. Адвокат, ничуть не смутившись, сказал, что позаимствовал деньги у подвезшего его дальнобойщика, без ведома водителя, разумеется.
Одурев от густых клубов забористой шмали и дебильных речитативов, адвокат сбежал от рэперов на заправке поблизости от Москвы. Там же на заправке он сумел уболтать некоего водителя ассенизаторсткой машины довезти его до дома. Вознаграждением золотарю послужили большой блестящий пистолет и деньги дальнобойщика, а также какие-то побрякушки, которые адвокат выдал за золотые. Весь гонорар водителя дерьмовозки, как все сразу догадались, адвокат позаимствовал у обдолбанных рэперов. Блидевский закончил свой рассказ:
– Вот так я добрался до родного дома, а тут эта сука решила меня напоследок унизить, ограбить и погубить.
– Ну ты олень! Пистолет-то чего отдал, долбоклюй? – Подросток бросил в Блидевского смятой салфеткой.
– Ты как с отцом разговариваешь, придурок! – взвился адвокат.
– А ты меня ремнем отшлепай!
Подросток встал с дивана и сбросил с плеч парку. Мышцы у него оказались совершенно недетскими, они весьма впечатляюще проявлялись сквозь тонкую футболку с логотипом звукозаписывающей компании. Блидевский вновь сел на колченогий стул.
– Прекратите, пожалуйста! – крикнула Валя. – Мы здесь все в одинаковой ситуации. Если такое вокруг творится, то вообще неизвестно – останемся живыми или нет. А вы все собачитесь!
– Вырастил на свою голову. Весь в свою мамашу-стерву. В Испанию она улетела. Нужно было в Лондон лететь. Там такого не допустят, – забубнил под нос адвокат.
– Вот именно. Как в нашей Рашке вообще могут кого-нибудь защитить? В Америке и Европе, наверное, военное положение уже ввели и людей спасают. Там за каждого гражданина будут бороться. Не то что у нас, – подхватила Валентина. Глаза ее гневно заблестели, щеки запылали, и она опять стала напоминать разгневанную богиню.
– В Лондоне все еще хуже, чем у нас. Эпидемия вообще во всем мире произошла. Всем плохо. А военное положение и у нас ввели. Я сначала с семьей в Лондон лететь хотел, но потом мне все рассказали, да еще ролики со всяких камер показали.
Все буквально впились взглядами в придавившего собой кресло Казаряна.
– То, что сейчас вокруг происходит, – это не только у нас, это по всему миру. Распространяется от больших городов. Мертвые оживать стали. Говорят, что эпидемия новая страшная, военные заразу такую вывели, но я думаю, что это проклятие от Бога за грехи людские. Никто ничего пока не знает, но что это вирус – точно.
– Так что же теперь будет? – Валентина прижала ладони к лицу.
– Не знаю, – сказал Казарян. – Мы хотели к другу моему уехать. Отсидеться там. Я уеду, только вот семью дождусь – и поеду.
Старик почувствовал, как в него опять просачивается та самая беспомощная безысходность, так пропитавшая его воспоминания о первом годе Великой Отечественной. Впрочем, заметно приуныли сразу все, даже подросток.
В обществе друг друга каждый присутствующий находил для себя поддержку среди творящегося за стенами кошмара. Но завтрак закончился, и нужно было что-то делать. Адвокат спросил, где можно руки помыть. Старик объяснил ему, где находится помещение для техничек, – там были и душ, и туалет. Адвокат шагнул в дверной проем.
Внезапно из подъезда донесся крик Блидевского:
– Кристина! Кристина, стой, тебе говорю.
– Ну чего тебе?
– Кристина, ты куда направляешься? – Голос Блидевского был полон истерических ноток.
– А тебе какое дело? – Молодой девичий голос закипал злостью.
Все сразу выбежали из салона магии.
– Кристина, объясни мне немедленно – что происходит? – Адвокат махал руками на девицу среднего роста с крашеными лиловыми волосами.
Девица была одета под стать прическе. Кожаная черная куртка-бомбер, явно с мужского плеча, клетчатые штаны в обтяжку и высокие, до колен, шнурованные ботинки на толстенной рубчатой подошве.
– Кристина, ты что творишь?
– То, что маманя сказала, то и творю. Я теперь, оказывается, девочка взрослая, неглупая и могу сама о себе позаботиться. О себе я забочусь! Понятно?!
Похоже, она действительно о себе позаботилась. Рядом с девицей стояли два бугая в кожаных косухах. Каждый из них держал по два баула. У бородатого бугая на плече висело длинное ружье с магазином, напоминающим автоматный. У лысого бугая с татуировкой на шее из-за голенища остроносого сапога торчала дубинка, а из-за пояса на пиратский манер выглядывал обрез. Был виден винтовочный затвор и рукоятка, обмотанная синей изолентой. В руках, помимо баулов, лысый нес топор на длинном топорище. Старик понял, что пока они сидели в салоне магии, дочка адвоката успела подняться в их квартиру и собрать вместе со своими амбалами вещи.
– Кристина, где мама? – Блидевский преградил дочери путь.
– А где ей быть? Вчера утром на чартере в Испанию улетела со своим Эдиком. Удивлен? Да отвали ты. – Девица ударила ладонью по протянутой к ней руке адвоката.
Тут внезапно включился бородатый. Он пнул адвоката в грудь. Даже не пнул, больше это походило на толчок ногой. Так толкают попавшийся на дороге стул или пустую урну. Адвокат успел закрыться руками, но все равно пинок верзилы отбросил его в сторону.
– Ах ты, дрянь неблагодарная. Я же тебя растил. Так с отцом, которому ты всем обязана… – зашипел адвокат, пытаясь подняться с грязного пола.
Девица резко развернулась прямо перед дверью и динамичными шагами прошла в сторону корчащегося в грязи адвоката.
Она склонилась над ним.
– Чем обязана? Отчеством своим, Олег Вениаминович? Фамилией? Задницей в рубцах? Тебе еще что-нибудь напомнить? – Девица бросала слова в лицо адвоката, как будто выплевывала их.
Она обидно толкнула его раскрытой ладонью в лоб. Поднимающийся Блидевский вновь упал на пол, в грязь. Девица выпрямилась и кинула в него связку ключей.
– Как же я всех вас ненавижу, скоты! – бросила она напоследок.
Бородатый и лысый флегматично созерцали семейную драму. Девица прошла между ними и вышла из подъезда, оба бугая в косухах устремились за ней. С улицы донесся рокот мощных мотоциклетных моторов, а затем подряд три выстрела.
Адвокат понуро сидел на заднице. На его лице играла уже знакомая гаденькая улыбка. Валентина подошла к нему и присела рядом на корточки.
– Возьмите себя в руки. Без эмоций. Похоронить себя всегда успеете. А жизнь – она неизвестно как может обернуться. Живы, здоровы – и славу богу.
Старик почувствовал, что Валя говорила эти слова много раз сама себе, и не только в последние часы. Может, это у нее девиз жизни такой.
Адвокат посмотрел ей в глаза. Отчаяние и растерянность сменилась в его глазах какой-то крысиной злобой.
– Так вот я и поверну жизнь им, как мне надо. Они меня узнают. Я им устрою.
Глаза его полыхнули языками безумного пламени.
Блидевский зажал в кулачке брошенную дочерью связку, вскочил, как на пружинке, и побежал в сторону лестницы.
– Ты куда, батон! – зрелым мужским голосом рявкнул недоросль.
Подросток подался вслед за сверкавшим пятками адвокатом. Они оба скрылись за дверью лестничной клетки. Модель поднялась с корточек, поправила спортивные брючки и, оглядев себя в зеркало на стене, направилась к аквариуму, вернулась в салон магии.
– Неужели меня Игорь тоже бросил? – сказала она и закусила нижнюю губу.
– Не надо о плохом думать. Все беды человека от плохих мыслей. Я вот всегда думал хорошие мысли, и у меня в жизни все получалось, – заговорил Казарян. – Вот и сейчас я знаю, что моя Лали и дети вместе домой идут. А я их тут жду.
С лестничной клетки раздался топот. Первым выскочил Кирилл, а за ним Блидевский.
– Жмурик! О-е-о-о! – вопил подросток.
– Не трогай, отстань от меня, – визжал адвокат.
- Предыдущая
- 12/113
- Следующая
