Мои маленькие тайны - Александер Виктория - Страница 2
- Предыдущая
- 2/66
- Следующая
— Боже мой, Эвелин! — Сэр Максвелл исполненным драматизма жестом прижал руку к груди, но в его глазах плясали насмешливые огоньки. — Вы ранили меня в самое сердце!
— Сомневаюсь, — фыркнула Эвелин. — Кстати, извольте обращаться ко мне леди Уоттерстоун.
— Я думал, мы друзья. — В его голосе прозвучала обида.
Эвелин ее проигнорировала.
— В каком-то смысле безусловно. Во всяком случае, мы были друзьями. Но теперь все изменилось. У меня сейчас совсем другая жизнь, я ею дорожу и не желаю рисковать.
Сэр Максвелл устремил на нее внимательный взгляд. Его глаза были абсолютно серьезными.
— В опасности может оказаться его жизнь.
У Эвелин на секунду перехватило дыхание. Но она попыталась проигнорировать и это. Однако все же…
— Вы сказали, украдена папка с документами…
— Да. Две недели назад.
— Вы можете сказать точно, насколько важна эта папка?
— Она состоит из документов, раскрывающих структуру организации, а также личности руководства и агентов. — Он тряхнул головой. — Информация поставит под удар безопасность всех людей, которые есть в списке, а также их семей. Кто знает, как далеко способны зайти в своем стремлении отомстить те, кого мы долгие годы преследовали.
Эвелин наморщила лоб. Как все это похоже на Макса — сообщать важнейшие детали понемногу, малыми дозами.
— Вы должны были упомянуть о жизненной важности этой папки с самого начала. На основании всего, что вы сказали до сих пор, у меня создалось впечатление, что речь идет не о жизни и смерти, а о каких-то бюрократических сложностях. — Неожиданно ей пришла в голову мысль, от которой дрогнуло сердце. — Сведения обо мне там тоже есть?
— Нет, — ответил он, ни минуты не медля.
Ее охватило облегчение, моментально сменившееся подозрительностью.
— Почему нет?
— В документах может упоминаться только ваше имя — Эви, — да и то один или два раза. Когда вы покинули пост агента, все записи были уничтожены. — Он закатил глаза и уставился в потолок. — По приказу Сэра.
Ее сердце пропустило один удар при упоминании кодового имени агента, с которым она работала пять лет, человека, которого она никогда не видела. Он общался с ней посредством писем, руководил ее действиями, отдавал приказы и, да, не единожды спасал ей жизнь. Мысли об этом человеке не давали ей спать ночами, заставляли желать чего-то неясного… смутного… неизведанного… Но все это было давно — и мечты, и человек, с которым они были связаны. Эвелин твердо оставила все это в прошлом и не желала ничего менять. А то, что у нее дрогнуло сердце при звуке его имени, это естественно и ни о чем не говорит. Теперь все ее мечты связаны только с одним мужчиной. Ее мысли, сердце — вся жизнь заполнена лишь им. Она снова прищурилась.
— Почему?
— Он хотел вас защитить. Считал, что так будет справедливо. Хотя… — Макс явно подавил вспышку гнева. — Так никогда не делалось раньше и, я думаю, не будет делаться впредь.
— Понимаю. — Она сделала паузу. Действия Сэра были заботливыми, но неожиданными. И они ничего не меняли. — Я ему, разумеется, благодарна, но все это меня больше не касается.
Макс приподнял бровь.
— Уверены?
Эви кивнула:
— Совершенно.
— А я-то думал, что, учитывая, как часто он спасал вашу прелестную задницу…
— Что вы себе позволяете!
— Простите, дорогая… — Макс насмешливо хмыкнул. — Старые привычки и все такое… Такие вот дела, Эвелин.
— Леди Уоттерстоун, — настойчиво повторила она.
Он вздохнул.
— Конечно, леди Уоттерстоун.
— Спасибо, — тихо пробормотала она, хотя благодарить его было не за что. После свадьбы с Эдриеном Хэдли-Эттуотером, графом Уоттерстоуном, имевшей место два года назад, она на самом деле стала леди Уоттерстоун.
— Простите меня, леди Уоттерстоун. — Сэр Максвелл с тоской посмотрел на свою трубку. — Не всегда хочется вспоминать, как сильно изменился мир с тех пор, как вы последний раз были в этой комнате.
— Не только мир, — сказала Эвелин, мужественно встретив его проницательный взгляд. — Я тоже изменилась. Я больше не беспомощная молодая девушка, почти девочка, волею судьбы вынужденная стать агентом.
— Я не припомню, чтобы вас кто-то вынуждал. — Макс подавил смешок. — И особой беспомощности в вас тоже не припомню.
— Я была молода и глупа.
— Молодой вы действительно были, — усмехнулся Максвелл, но глупой — никогда.
Эвелин попыталась спрятать довольную улыбку. Не вышло. Она когда-то гордилась тем, что никогда и никому не показывала своих чувств. По ее лицу невозможно было прочитать, что она думает. Даже теперь, занимая прочное положение в обществе и в сердце супруга, она старалась сдерживать внешние проявления эмоций.
— Возможно, глупая — неудачное слово.
— Возможно.
Их взгляды встретились.
— Вы же понимаете, что, изложив проблему в форме просьбы, а не приказа, все равно не заставите меня вернуться?
— Это не так. Вы не просто вернетесь, леди Уоттерстоун. У вас нет выбора.
— Чепуха. Конечно же, у меня есть выбор. — Она встала, быстрыми шагами пересекла комнату и подошла к окну, выходившему на маленький парк. Она регулярно бывала здесь в течение пяти лет. За это время внушительный, хотя и неприметный дом, расположенный на одной из площадей Мейфэра, стал центром ее мира, правителями которого были сидящий перед ней Макс и его начальник — Сэр. Так продолжалось очень долго. Но потом она встретила Эдриена и, устав от постоянной лжи, пусть даже во имя королевы, оставила этот мир позади. Она с шумом втянула в себя воздух. — Я не вернусь.
— Возможно, учитывая, что ситуация критическая, мы расскажем обо всем лорду Уоттерстоуну, и он поможет нам убедить вас…
Угроза повисла в воздухе. И это называется друг…
— Шантаж, Макс? Расскажете мужу о моем прошлом, если я не сделаю то, что вам нужно?
— Шантаж — грубое слово. — Сэр Максвелл покачал головой.
— Зато точное.
Он досадливо отмахнулся.
— Дело намного серьезнее, чем я изложил.
— Я так и поняла. — В дальнем конце парка маленький мальчик под бдительным оком няни играл с собакой. У Эвелин защемило сердце. Возможно, выбора действительно нет. — Продолжайте.
— В последние месяцы наша работа постоянно связана с опасностями.
Она обернулась.
— С какого рода опасностями?
— В первую очередь, конечно, с опасностью разоблачения. Это неявная опасность, на уровне слухов, но тем не менее… — Макс вздохнул. — Вы отлично знаете, что наша организация действует в условиях строжайшей секретности.
Эвелин язвительно усмехнулась.
— Неужели вы хотите сказать, что департамент внутренних и иностранных дел занимается не обычными торговыми вопросами?
— Сейчас не время для сарказма.
Она взглянула на него с откровенной насмешкой и снова села.
— А мне кажется, самое время.
— Как я вам уже сказал, мы не можем работать открыто. Если документы из папки будут преданы гласности — вероятно, она попала не в те руки, — тогда все, что мы когда-либо сделали, и все, чем мы занимаемся сейчас, станет явным. Наши действия не всегда можно было назвать надлежащими процедурами, мы даже, если того требовали интересы безопасности государства, не всегда следовали букве закона. Последствием разоблачения, вероятнее всего, станет падение правительства, тем более учитывая неустойчивость теперешнего политического климата. Но даже если правительство устоит, результаты нашей работы — а это, поверьте мне, весьма неплохие результаты — будут сведены к нулю.
Он сделал паузу.
— Что касается личностей… люди, возглавлявшие организацию, работали, рискуя жизнью и собственной репутацией. Единственное, что они получали взамен, если не считать сознания своей полезности для безопасности страны, — это заверения, что их действия никогда не будут преданы гласности. — Он тряхнул головой. — Все они — выходцы из аристократических семей, имеют наследственные титулы и являются уважаемыми членами парламента. Многие из них пользуются доверием королевы. В общем, разоблачение посеет хаос на всех уровнях.
- Предыдущая
- 2/66
- Следующая
