Кэсткиллский орел - Паркер Роберт Б. - Страница 9

• Предыдущая
• 9/54
• Следующая

— Да.

— И ты постараешься обойтись без эмоций.

— Да.

— Но ты должен, обязан чувствовать, — сказала Рейчел Уоллес.

— Идеальных людей не бывает, — вздохнул я.

— Помни об этом, — сказала она. — И позвони, когда сможешь.

К пятнице из еды ничего не осталось. Мы пили растворимый кофе, слонялись по квартире и глазели в окна.

— Это нечестно, — наконец заявила Мэг. — Вы не имеете права морить нас голодом.

— Вечером наедитесь, — сказал я. — Осталось терпеть каких-то семь часов.

— Я хочу есть, — проныла Мэг. — Давайте я схожу за едой. Я никому ничего не скажу. Принесу хотя бы сэндвичей и еще чего-нибудь.

— Нет, — отрезал я. — Подожди до вечера.

— Я так давно нормально не ел... — вставил Хоук.

— Я тоже, — сказал я. — Да еще плохо спал.

Мы стояли у окна и смотрели на Мишн-стрит.

Я наблюдал за женщинами. Изящных дам здесь, в этом районе, почти не попадалось. В основном полненькие, с излишками веса. Брюки в обтяжку, в руках пакеты с продуктами, но пакетов от «ГАМПа» я не заметил. Молоденькие негритянки почти всегда — несмотря на одежду — элегантные. Девушки-чикано с густыми длинными волосами. Женщины под руку с мужчинами.

И одинокие усталые дамочки.

— Трудно заниматься ничегонеделанием, — пожаловался Хоук.

— Ожидание — это тоже дело, — сказал я.

Хоук пожал плечами:

— Трудно ждать. Трудно не думать, пока ждешь.

— Я думаю о том, как ее найти, — сказал я. — Вот и все.

— М-м, — протянул Хоук.

Наши женщины смотрели телевизор. На экране улюлюкали и свистели зрители какой-то викторины.

— Сартр утверждал, что ад — это люди, — заметил я.

— Он не видел, что такое телевикторина, — уточнил Хоук.

Из окон была хорошо видна пиццерия. Люди покупали пиццу кусками и ели на ходу. Я им завидовал.

— Если Лео — такая дрянь, как утверждают крошки, — сказал Хоук, — тогда, может, лучше его прикончить?

— Иначе он их достанет?

— Да, — кивнул Хоук. — Ты сможешь?

— Придется смочь, — вздохнул я.

Мы еще немного посмотрели в окно.

— У тебя мозги загажены, — сказал Хоук. — Слишком много правил. Хладнокровно убить Лео — это против них. И против них же — позволить ему убить ни в чем не повинных шлюх. — Он улыбнулся.

— Мы использовали этих шлюх, — напомнил я.

— Значит, должны прикончить Лео, — сделал вывод Хоук.

— Если мы его убьем и пришьем телохранителя, женщинам придется объяснять полиции, что это за жмурики.

— Это в том случае, если дамочки намерены жить здесь и дальше, — сказал Хоук.

Я повернулся и спросил:

— Вы снимаете эту квартиру или она принадлежит вам?

— Снимаем ее у Лео, — сказала Мэг.

Хоук рассмеялся:

— Наш пострел везде поспел.

— Вы подписывали бумагу о найме? — спросил я.

Фэй без намека на веселость расхохоталась мне в лицо. Мэг отрицательно покачала головой.

— Ну и жучила, — сказал я Хоуку. — Квартира принадлежит Лео, он сдает ее шлюхам, они платят ему за аренду, используют для работы и отдают часть доходов. Лео получает двойную прибыль.

— Сие означает, что, если эти две пташки упорхнут, никто не будет знать, что они вообще здесь были, — сказал Хоук.

— Да. А если они вдруг перестанут приносить доход, Лео спокойно сунет сюда двух других, а этих выкинет.

Фэй смотрела на нас.

— Зачем вам все это нужно? — спросила она Со вчерашнего дня это были ее первые слова.

— Лучше знать, чем не знать, — сообщил я.

— Вы решили убить нас, — произнесла Фэй.

— Господи, — сказала Мэг и повернулась к Фэй, оторвавшись от созерцания викторины. — Вы хотите выяснить, хватятся ли нас и кто знает о том, что мы здесь работаем?

— Как, вы думаете, отреагирует Лео, когда его ограбят в его же собственной квартире? — задумчиво спросил я.

— Мы никому ничего не скажем, — сказала Мэг. Она наклонилась вперед, зажав руки между колен. — Ей-богу, не скажем.

Фэй потянулась и дотронулась до стиснутых кулаков Мэг.

— Что именно вы имеете в виду? — спросила она.

Рука ее успокаивающе лежала на стиснутых кулачках Мэг.

— А если Лео обвинит в происшедшем вас? — спросил я.

— Боже мой! — прошептала Мэг. И принялась раскачиваться.

Фэй похлопала ее по руке.

— Об этом я не подумала, — сказала она.

И замолчала.

Мэг высвободила руку из-под успокаивающей ладони Фэй и прижала ее ко рту.

— Господи, — шептала она сдавленно. — Господи, Господи, Господи.

— Он может подумать, что мы в этом замешаны, — сказала Фэй. — Наверняка поймет, что именно мы рассказали вам о том, как он собирает деньги. К тому же быть ограбленным перед своими девицами... Даже если он ничего не поймет, все равно нас уделает.

— Если придется отсюда убираться, вам есть куда пойти? — поинтересовался я.

Примерно полминуты Фэй смотрела на меня, потом ответила:

— Мы не Красные Шапочки.

— Отлично, — сказал я. — Тогда собирайтесь и будьте готовы к уходу.

Мэг прекратила бормотать свое «Господи».

Ее кулачки были крепко прижаты ко рту, она перестала качаться и поверх кулачков посмотрела на нас с Хоуком.

— Пошли, надо собраться, — с улыбкой обратилась к ней Фэй.

Женщины направились в спальню. Хоук смотрел в окно, на Мишн-стрит, и тихонько напевал:

— Прощай, Лео, прощай, как тяжело расставаться с тобой.

— Что мне в вас, черных, нравится, — сказал я, — это то, что душа у вас широкая.

Хоук отвернулся от окна и ухмыльнулся:

— Рожден петь, милый, рожден плясать.

Лео постучал в двери ровно в пять. Пока Фэй впускала его, мы с Хоуком стояли за дверью.

— Привет, Лео, — сказала Фэй. — Элли, заходи.

Бархатистый голосок промурлыкал так тихо, что я едва разобрал:

— Хорошо прошла неделька, девочки?

Дверь закрылась, и перед нами возникли двое. Мы с Хоуком направили на них стволы. Лео был крупный мужчина с аккуратно уложенными седеющими волосами. Он носил очки в роговой оправе и полный костюм от братьев Брукс. Рубашка в полоску, вязаный галстук, твидовый пиджак, серые фланелевые брюки, шотландские ручной выделки мокасины. За его спиной возвышался Элли, выглядевший так, словно воспитывался на фильмах Виктора Мэтьюра: волнистые волосы, набрякшие веки, темная рубашка и белый галстук.

Воротник кожаной куртки поднят, а в уголке рта дымится сигарета. За моей спиной фыркнул Хоук.

Лео посмотрел на нас, затем оглянулся на Фэй.

Мзг стояла, прислонившись к стене.

— Курва, подставила меня, — промямлил Лео.

Он крепко сжимал ручку чемоданчика. Не аккуратного атташе-кейса, а достаточно большого потертого саквояжа.

— Идите за вещами, — велел я женщинам.

Мэг начала было что-то говорить, но Фэй остановила ее, и они быстро двинулись по коридору в спальню.

Лео взглянул на меня, на его верхней губе выступил пот, глаза влажно блестели.

— Я поджарю им задницы, — заявил он.

— Толковать с ним совершенно бесполезно, — сказал Хоук.

— Ты прав.

Поплотнее сомкнув зубы, я выстрелил в Лео.

Он отступил на несколько футов и грохнулся на пол.

Элли как раз сунул руку под куртку, когда его застрелил Хоук. Элли упал на Лео, ногами к кухне. Запах пороха стоял в комнате, а эхо, казалось, еще звучало в тишине. Я взял саквояж, поставил его на стойку и открыл. Он был набит деньгами. Хоук вытащил бумажники у Лео и Элли и принялся просматривать содержимое.

— У Лео шесть кредитных карточек на шесть разных имен, — сообщил Хоук. — Мне кажется это бесчестным.

Фэй и Мэг осторожно высунулись из коридора.

— Мне кажется, вам лучше на это не смотреть, — сказал я им.

Мэг сразу же отвернулась, а Фэй внимательно оглядела тела. На ее лице ничего не отразилось.

Она перевела взгляд на меня.

— Что будет с нами? — спросила она.

• Предыдущая
• 9/54
• Следующая