Страницы незримых поединков - Логунов Виктор Александрович - Страница 20

Как ни спешили, одной автомашине удалось благополучно выскользнуть из ловушки. Другой же «тамобиль», подгоняемый винтовочной и автоматной пальбой группы Мишина, застрял в грязи у перекрестка, где успел устроить засаду Максименко. Схватка получилась скоротечной и результативной: было уничтожено семь гитлеровцев, подбита автомашина, захвачены винтовки и пулемет.

— Лихо ты разделался с грабителями. С успехом тебя, друже! — первым поздравил Максименко командир отряда Бирюлин и, хитровато улыбнувшись, добавил: — А может, и с настоящим боевым крещением? Видать, кровь казачья заговорила.

С кровью Бирюлин не ошибся, а вот с боевым крещением у него вышла явная промашка. Но Максименко не стал поправлять своего друга.

Родился Алексей Петрович в городе Орске в семье безземельного казака. Отец его, Петр Осипович, до революции работал кровельщиком, а с первых дней Октября бывший урядник казачьего полка вступил в Красную гвардию, затем служил в Красной Армии, участвовал в боях против колчаковцев и белоказачьих атаманов. Несколько раз был ранен. Раны эти и свели в могилу в 1922 году тридцатипятилетнего казака-коммуниста.

Отец мотался по фронтам гражданской войны, а Алексей с тринадцати лет пошел зарабатывать себе на хлеб: работал рассыльным в уездном комиссариате, учеником в шорной мастерской, батрачил у кулаков. Но везде любознательный юноша не расставался с книгой. В 1925 году в жизни двадцатилетнего секретаря губернского отдела профсоюза пищевой промышленности комсомольца Алексея Максименко произошло важное событие — обком партии направил его на работу в органы ОГПУ. Служить довелось в Сырдарьинском губернском отделе ОГПУ, в Каракалпакии, где еще орудовали банды басмачей. Тогда и получил молодой чекист первое боевое крещение, а в его личном деле появилась лаконичная запись: «Принимал активное участие в ликвидации бандитизма. Показал себя смелым, решительным и энергичным». В те годы он стал коммунистом, получил первую награду — именной пистолет.

Война застала Максименко в Орше, где он работал начальником городского отдела НКВД. Там — в схватках с десантниками противника — боевое крещение продолжалось, там же, в лесах под Оршей, он закладывал базы с оружием, продовольствием, медикаментами для будущих партизан и подпольщиков, помогал горкому партии подбирать этих будущих партизан. Предполагалось, что и он, Максименко, останется в районе, будет одним из руководителей подполья, однако обстоятельства сложились так, что его назначили начальником оперативно-чекистской группы, «обслуживающей» оккупированный гитлеровцами Витебск.

И здесь Алексей Петрович, обладающий особым чутьем на надежных людей, имеющий богатый опыт оперативной работы, быстро подтвердил правоту своего давнего начальника, который еще за десять лет до войны писал в аттестации, что «Максименко хорошо ориентируется в меняющейся обстановке». Он встретился с Ксенией Сергеевной, долго беседовал, похвалил смелого и находчивого врача за помощь советским патриотам, посоветовал быть осторожнее, привлекать к подпольной работе только хорошо знакомых, надежных людей, постоянно помнить о поднаторевших на провокациях ищейках абвера и СД.

Максименко был доволен: с помощью врача Околович можно будет обеспечить надежными документами разведчиков, подрывников, связных. Забегая вперед, скажем, что К. С. Околович снабдила такими документами около ста человек!

Из сообщений Владимира Лютько, Ксении Околович, Федора Мехова, Константина Шутова, Андрея Гогули, Ивана Иотко и других разведчиков начальник оперативной группы знал многое об обстановке в городе. Сведения о расположении в Витебске военных объектов оккупантов через специальных курьеров своевременно передавались руководству областной чекистской группы. Используя эти данные, советская авиация не раз наносила мощные удары по врагу.

Наряду с разведкой подпольщики, руководимые капитаном Максименко, занимались и диверсиями. В мае 1942 года комсомольцы Андрей Гогуля и Иван Иотко вблизи станции Княжица пустили под откос воинский эшелон. В октябре Иван Василенко, Федор Мехов, Константин Шутов и Андрей Гогуля в трех километрах от Витебска уничтожили эшелон со строительными материалами, следовавший к линии фронта.

Однако подрывников сковывало отсутствие взрывчатки, не говоря уже о специальных минах. Но они не сидели сложа руки: сожгли склад с воинским обмундированием, так называемые государственные имения в Подберезье, Кашино и Андиановичах…

Алексей Петрович не раз просил Центр прислать ему толовые шашки, магнитные мины, но получал отказ. Несмотря на это он подбирал смелых и решительных патриотов — будущих подрывников.

Майор Максименко вынашивал большие планы на будущее. 8 ноября он, после тщательного инструктажа, проводил в Витебск Федора Нононова и Ивана Наудюнаса. Им предстояло привести в исполнение народный приговор над предателем Брандтом, редактором фашистской газетенки «Новый путь» (26 ноября он был уничтожен). Подбирались «ключи» к окружному комиссару Фишеру, командиру карательного полка фон Гуттену, начальнику фельдкомендатуры фон Швайдницу. Но неожиданно для Алексея Петровича в середине октября 1942 года его отозвали в Москву.

Внимательно выслушав доклад майора о работе, проделанной группой в Витебске, и обстановке в городе, комиссар госбезопасности спросил его:

— Как вы смотрите, товарищ Максименко, если направим вас на довоенное место работы — в Оршанский район? Вы трудились там и, конечно же, хорошо понимаете значение для противника крупного железнодорожного узла в Орше. Исключительно важную, пожалуй, главную для гитлеровцев магистраль Берлин — Смоленск здесь пересекает железная дорога Ленинград — Киев. Гитлеровцами также активно используется шоссе Брест — Москва, которое проходит вблизи города.

— Да, проходящие через Оршу магистрали имеют стратегическое значение, — согласился с комиссаром Максименко.

— По имеющимся у нас данным, — продолжал комиссар, — в окрестностях Орши дислоцируется несколько партизанских бригад, в городе действует патриотическое подполье. Однако там нет опытного чекиста, который сумел бы организовать и возглавить диверсионную и разведывательную работу. Все это вам по плечу. Поэтому мы и решили назначить вас руководителем специальной группы «Неуловимые», основные задачи которой будут состоять в том, чтобы парализовать работу Оршанского узла, застопорить движение к фронту эшелонов с живой силой и техникой.

— Задание серьезное, — задумался Алексей Петрович и, помолчав, сказал: — Я солдат партии. Можете не сомневаться, что я приложу все силы, опыт и знания, чтобы достойно выполнить его. Но я очень прошу выделить в мое распоряжение квалифицированного, надежного радиста и в достатке обеспечить мою группу взрывчаткой, а главное — магнитными минами.

Просьбу Максименко уважили: в группу включили «Сокола» — семнадцатилетнего комсомольца Бынаева Владимира, только что с отличием окончившего курсы радистов. Обещали взрывчатку и другое вооружение.

В те же дни Белорусский штаб партизанского движения назначил майора Максименко заместителем командира по разведке партизанской бригады имени Константина Заслонова.

18 мая 1943 года самолет доставил майора Максименко и его группу — трех опытных подрывников — на партизанский аэродром под Бегомлем, и вскоре Алексей Петрович отвечал на дотошные вопросы партизан о Москве, о жизни на Большой земле. В первые же дни, не откладывая дела в долгий ящик, с помощью Леонида Кондратьева (Туманова) он познакомился — пока заочно — и с разведчиками, которым удалось внедриться в различные оккупационные учреждения в Орше.

На помощника командиру «Неуловимых» явно повезло: Кондратьев был одним из ветеранов Оршанского подполья, долгое время выполнял разведывательные задания командования бригады, а когда над ним нависла угроза ареста, ушел в лес.

— Разведчик Шульга — Исаченко Евгений Филиппович до войны работал в Оршанском горсовете. Сейчас сотрудник городской управы, — докладывал Кондратьев. — Богдановский Сергей…