Философия в систематическом изложении (сборник) - Коллектив авторов - Страница 59

Другая характерная особенность зависимости ощущений от внешнего мира состоит в том, что в совершающемся и изменяющемся ощущения несравненно лучше ориентируются, чем в постоянном и неизменном. По быстроте восприятия яркостей и цветов глаз превосходит самые чувствительные фотографические пластинки; глаз, так сказать, способен делать моментальные снимки со звезд 5-го и б-го классов. Но зато он не годится для снимков с продолжительной выдержкой. Уже по истечении сравнительно краткого промежутка времени ясное кажется фиксированному зрению более темным, темное – более светлым, а цвета становятся сероватыми. Глаз с течением времени приспособляется к действующим на него раздражениям, так что получаемое им впечатление становится все более слабым и нейтрально средним в отличие от первоначально сильного и отчетливого. С тем же явлением приспособления мы встречаемся почти во всех прочих областях ощущений. Длительные прикосновения, длительные температуры или длительные запахи мы почти совершенно перестаем ощущать. Напротив, все, что выделяется из окружающего, все новое обыкновенно немедленно и с особенной силой достигает сознания и именно потому, что последнее приспособилось к предшествовавшей обстановке. Такое устройство, очевидно, весьма полезно организму и душе для целей борьбы: наиболее опасными в борьбе всегда ведь являются неожиданности.

В отношении органов чувств человек вряд ли превосходит высших животных. Птицы превосходят его остротой зрения (удивительной способностью ориентирования почтовые голуби обязаны только глазу), собаки и другие животные – тонкостью обоняния. Так как запахи большей частью исходят из почвы, то человек при своей прямой походке не мог упражнять способность обоняния, и она у него осталась неразвитой. Слухом зато человек, кажется, не уступает никаким другим существам. Тонкостью кожных ощущений он, пожалуй, даже превосходит всех. В одном отношении человек особенно богато обставлен: для восприятия положения и движений собственного тела он, как мы уже указали, располагает органом полукружных каналов и отолитов, который безусловно необходим для водяных животных, но не для него. Но, подобно животным, человек очень слабо одарен в другом отношении, а именно органами для непосредственного восприятия электромагнитных процессов, играющих такую крупную роль в природе. Только маленькая частица их, шириной примерно в одну октаву, доходит до человеческого сознания в виде своеобразных, отличающихся амплитудой колебаний процессов, – различных цветов.

Относительно того, какая зависимость существует между особенностями и закономерностями разного рода ощущений и особенностями передающих их органов, т. е. относительно теории слуха, зрения и т. д., как это принято называть, мы пока еще сравнительно недостаточно осведомлены. Предшествовавшему нам поколению многое казалось уже вполне ясным и понятным, но впоследствии опять возникли неясности. Быстрое обогащение наших знаний о фактических отношениях вещей показало, что они значительно сложнее, чем мы это себе до того представляли. Мы ограничимся поэтому сообщением сведений только о глазе, так как их можно считать достаточно правильными. Наш глаз является двойным органом; он соединяет в себе два друг друга дополняющих, но служащих все же различным целям аппарата, а именно: один для того, чтобы видеть в сумерки и в темноте, и другой – чтобы видеть при свете. Для осуществления каждой из этих целей в сетчатке глаза имеются особые элементы, соединенные между собой в виде мозаики. Для зрения в сумерках служат так называемые палочки, содержащие светочувствительную субстанцию, зрительный пурпур. Они расположены преимущественно в периферических частях сетчатки; по мере приближения к середине число их уменьшается, а в центре их совершенно нет. Единственная их функция состоит в передаче ощущения слабой белизны или, вернее, голубоватой белизны, какая бывает, например, при лунном сиянии, но только в разной степени интенсивности. Для зрения при свете служат так называемые колбочки, которые сплошь заполняют центр сетчатки, желтое пятно, имеются в изобилии поблизости к нему и встречаются лишь в малых количествах на периферии. Колбочки служат нам для передачи всех цветовых ощущений. Этим объясняется, почему ночью «все кошки серы», т. е. почему мы ночью воспринимаем только различие в яркости, но не в цветах: дело в том, что аппарат для зрения при свете тогда не функционирует. Этим же объясняется, почему мы в сумерки не можем ясно различать формы, не можем, например, читать: тогда уже не функционирует как следует область желтого пятна. Для того чтобы воспринимать самые слабые световые впечатления, например, самые слабосветящиеся звезды, приходится даже направлять зрение не прямо на них, а мимо них, как это хорошо известно астрономам. Если человек снабжен обоими аппаратами, то из животных некоторые снабжены только одним из них. Курицы, например, и змеи обладают только аппаратом для зрения при свете; а у ночных животных если не исключительно, то преимущественно развит аппарат для зрения в темноте. Вследствие этого курицы идут спать с заходом солнца, а летучие мыши тогда только появляются. В исключительных случаях – так называемой полной цветной слепоты – и люди обладают только одним из обоих аппаратов, а именно аппаратом для зрения в темноте. Таким людям все представляется серым, а кроме того они не переносят света, так как у них нет светового аппарата, и обладают малой остротой непрямого зрения, так как центр сетчатки у них не функционирует.

Ощущения сообщают душе о том, что происходит во внешнем мире. Но плохо пришлось бы душе, если бы она этим должна была довольствоваться. Для нее не существовало бы тогда ни того, что было в прошлом, ни того, что случится в будущем, ни того также, что спрятано за ближайшим холмиком. Поэтому для деятельности души во внешнем мире чрезвычайно важным оказывается то обстоятельство, что она узнает о нем посредством еще одного рода впечатлений, а именно представлений или мыслей. Душа как бы в состоянии видеть вещи с закрытыми глазами или слышать с заткнутыми ушами. Я думаю о льве и отчетливо представляю себе, что он совсем не похож на лошадь, или я думаю о своей комнате в гостинице и отчетливо вижу, как она отличается от моего рабочего кабинета.

По содержанию представления не содержат ничего нового в сравнении с ощущениями. Существует столько же родов представлений, сколько и ощущений, и со столькими же особенностями. Чего нельзя ощущать, того нельзя себе и представить, а там, где представления отличаются от ощущений или выходят за их пределы, как, например, в произведениях фантазии, мы имеем дело лишь с иной комбинацией элементов, первоначальная комбинация которых была нам дана в качестве ощущений. Но содержание ощущений воспроизводится в представлениях не вполне точно, а с некоторыми характерными изменениями. Сравнивая представления с ощущениями и их осязаемостью и, так сказать, материальностью, мы замечаем у первых бледность и бестелесность, которые не поддаются более точному описанию, но хорошо всем знакомы. Представляемое солнце не светит, представляемый солнечный зной не греет. Только в особых случаях, например в молодости, а также у исключительных людей представления достигают такой степени чувственной жизненности, что их можно сравнивать и даже смешивать со слабыми ощущениями. Далее, чем ощущения богаче по содержанию, тем соответствующие представления менее полны и беднее отличительными признаками и, наконец, в-третьих, отличаются характерной для них поверхностностью и непостоянством. Хочешь удержать их и замечаешь, как они исчезают; их заменили уж другие представления, или же они меняются и сливаются, как в калейдоскопе.

Все это, конечно, понижает значение представлений как замены ощущений, но вместе с тем составляет их громадное преимущество. Благодаря тому, что представления являются изображениями, но в то же время только знаками и сокращениями ощущаемых вещей, они чрезвычайно облегчают душе обладание ими: при слишком большом сходстве с вещами они вводили бы в заблуждение, подобно галлюцинациям. Далее, как раз неполнота их и мимолетность дают душе возможность в каждый отдельный момент или в течение известного промежутка времени овладеть наибольшим количеством доходящих до ее сознания вещей; представления помогают душе быстрее и разностороннее ориентироваться во внешнем мире.