Обрекающие на Жизнь - Парфенова Анастасия Геннадьевна - Страница 55
- Предыдущая
- 55/99
- Следующая
Невероятно, но тёмные, отлично понимая, что это глупость из глупостей, всё равно сунулись. Не для похищения, а просто разведать обстановку. Что же такое понадобилось от меня королю этих ненормальных, что он швыряет и швыряет своих подданных на почти верную смерть? И зачем это понадобилось ему так срочно?
Прежде чем я успела броситься к двери, дохнуло концентрированной, узнаваемо древней магией, и оставалось только выпустить воздух через непроизвольно сжатые зубы, сердито приказав себе расслабиться. Сработала вторая ловушка, подготовленная Зимним, на этот раз отнюдь не элементарная и отнюдь не очевидная. И, если меня не обманывали собственные чувства, звалась эта ловушка Раниелем-Атеро. Крайне злым Раниелем-Атеро. Мне стало почти жаль бедных демонов.
Почти.
Закончилось всё довольно быстро. Учитель, держа несчастного тёмного разведчика за шкирку, удалился в неизвестном направлении. Судя по всему — прямиком к Королевскому Двору. Следом за ним Зимний и ещё один древний из Атакующих тащили под локотки второго пленника.
Я вздохнула, покоряясь неизбежному.
Через пару минут стена распахнулась, превращаясь в дверь, и на пороге появилась разъярённая эльфийка. Стремительно и энергично вошла в комнату, чёрные крылья бушующими волнами развевались за спиной. Окинула всех соколиным взглядом.
Она выглядела так… ну, полагаю, так, как и хотела выглядеть. Угловатая подростковая фигура, буйной гривой спускающиеся на спину угольно-чёрные волосы, одежда скорее подходящая бомжу, обитающему где-нибудь в горячих тропиках. И огромные, похожие на прозрачный хрусталь глаза, оттенённые чистым алмазом имплантата — холодные, сильные, бескомпромиссные. Глаза Матери Изменяющихся.
— Привет, мам. — Я даже сподобилась сесть поровнее, приветственно взмахнула в её сторону ушами.
— «Привет, мам!» — язвительно передразнила она меня, но на узком бледном лице истинной Теи промелькнуло что-то, что на любом другом называлось бы беспокойством. — Вы только на неё полюбуйтесь! И это всё, что ты можешь сказать? Ауте Всевидящая, девочка, ты просто не можешь быть моей дочерью! Кто-то в детстве подменил младенцев!
Ворон неловко пошевелился, во все глаза глядя на нарисовавшееся перед ним диво. Зря. Это движение привлекло к нему внимание Матери тор Дериул.
— А это ещё что такое?
— Мам, это… э-ээ Ворон Ди-094-Джейсин. Ворон, познакомьтесь — Даратея тор Дериул, Мать клана Изменяющихся.
— Смертный в Шеррн-онн?
— Ма-ам!
— Как будто твоего оголтелого консорта нам мало! Теперь вот ещё всякие Вороны шляются. И куда всё это ведёт? Скоро пройти нельзя будет, чтобы не наткнуться на какого-нибудь… человека! Что он тут делает?
— Это оперативник моей Службы Безопасности, — поспешила я объяснить ситуацию. — То есть Имперской, но всё равно получается моей. Он тут шпионит.
Пауза.
— За кем?
— Ну-у… за мной.
Пауза.
— Антея, дорогая, мне иногда кажется, что эта чушь с должностью Хранительницы и правда влияет на тебя не лучшим образом. — И, уже обращаясь к Ворону: — Брысь!
Оливулец был очень умным… для человека, разумеется. Едва получив высочайшее позволение, он тут же пулей вылетел из кресла и мгновенно исчез из комнаты. Я послала вдогонку сен-образ, предписывающий первому же встречному эль-ин направить беднягу к Тэмино. Нечего ему тут бродить без присмотра.
Я наконец собрала остатки стойкости и повернулась к маме. И… утонула в обеспокоенной любви её алмазных глаз.
— С тобой всё в порядке, Анитти?
Ох, если бы…
— Да, мама, — я старательно выпрямилась, стремясь продемонстрировать своё бодрое и здоровое состояние. — Что там с тёмными?
Даратея, на которую вся эта бравада не произвела ни малейшего впечатления, мягко обняла меня за талию, помогая встать. Её макушка едва доставала мне до плеча, но хрупкое тело было неожиданно сильным, и девчушка, которую можно было принять скорее за мою дочь, если не за внучку, почти полностью приняла на себя вес моего тела, обернула мягкими чёрными крыльями, медленно двинулась к выходу, помогая и поддерживая. Я послушно покорилась, позволяя ей поиграть в заботливую родительницу.
— D’ha’meo’el-in больше не будут тебя беспокоить, по крайней мере сегодня.
— Как?..
— Раниель-Атеро, Зимний и Хлой проследили пути, по которым пришли эти последние гости. И прошли по ним, очень эффектно свалившись на голову тёмному королю. В данный момент имеет место… Как там они выразились? «Сугубо мужской разговор». Его Величеству доходчиво объясняют, что Хранительница Эль-онн находится под личной защитой трёх древнейших, которые будут очень недовольны, если с ней что-нибудь случится. Вплоть до личной вендетты всему правящему роду d’ha’meo’el-in. Конфликт переводится из политического в дело чести, плюс вплетаются старые разборки… День передышки тебе гарантирован, дорогая.
А больше и не нужно.
Я вздохнула свободнее. Оставлять эту проблему висеть в воздухе, конечно, нельзя, но завтра вечером вопрос всё равно станет чисто академическим.
— Вы узнали, с чего они вдруг так взбесились?
Даратея яростно сжала губы и отвернулась, пряча от меня выражение своего лица. Остроконечные ушки, возвышающиеся над чёрными кудрями, чуть вздрогнули.
Мои собственные уши заинтересованно встали торчком, а Даратея вдруг резко обернулась, гневно сверкнула очами и сухо сообщила:
— Я пришла сюда говорить как Мать Изменяющихся с одной из своих вене.
Ой.
Теперь уже я опустила уши и поджала ноги, не зная ещё, в чём провинилась, но уверенная, что провинилась крупно.
И гром грянул.
— Твоё поведение, как всегда, было безрассудно. Ну что за идиотская мысль — танцевать с такой мерзостью? Ты что, не понимала, во что могла превратиться? Не понимала, что могла натворить в подобном состоянии? Ауте милосердная, Антея, уж ты-то лучше всех вене, живых и мёртвых, должна знать опасность полного погружения!
— Да, Мать Клана.
— Гордость покоя не даёт? За душу взяло? Она, видите ли, величайшая танцовщица! Величайшая дура! Никакой природный талант не может компенсировать природной же тупости!
— Да, Мать Клана.
— Танцевать глубокое погружение в присутствии кучи посторонних! В разгар схватки! Не прекращая при этом бой! Танцевать без полной отдачи движению, танцевать одной ритмикой — ты что, спятила?
Ну, поворчали и хватит.
— Ты считаешь, надо было позволить им перебить нас всех? — Голос мой был меланхолически задумчив.
Мама блеснула оскалёнными клыками, но промолчала. Потом:
— Я не знаю никого, кто смог бы повторить такое — и остаться собой. Как Матери клана Дериул мне необходимо разобраться, что там произошло, — очень сухо и по-деловому.
Я ответила изумлённым и насмешливым взглядом. Вряд ли она хотела так на меня набрасываться, вряд ли пришла сюда, чтобы устроить головомойку. Просто на свой страх мама реагировала гневом, это у нас фамильное. А я подозревала, что приглашение на завтрашний Бал, которое мы обе так старательно не упоминали в этом разговоре, напугало её до безумия.
Даратея вновь выпрямилась — уверенная, спокойная, властная.
— Расскажи мне о танце, — это была просьба властительницы Изменяющихся, а не матери.
— Да нечего рассказывать. Банальные слияние и коррекция в затруднённых условиях. Только объектом служила кусачая мерзость, которую пришлось терпеть, стиснув зубы.
— Подробнее.
Я вздохнула и отправила ей сен-образ, который готовила с того момента, как увидела Мать Изменяющихся на пороге. Полный отчёт о танце. С комментариями и историческими сносками. И, разумеется, с красочным эмоциональным сопровождением. Даратея грациозно приняла послание на кончики пальцев, крутанула по измерениям, внимательно рассматривая, и отправила в копилку своей памяти для более детального изучения.
— Камеры засняли, что ты просто взбесилась, когда эти твари накинулись на ребёнка…
Я расхохоталась — и в этом каркающем звуке не было ни капли веселья.
- Предыдущая
- 55/99
- Следующая
