Илиас (СИ) - "Реимарра" - Страница 48
- Предыдущая
- 48/92
- Следующая
Девочкам сок, остальным – шампанское. Аристин пил его впервые, до этого не приходилось ни разу. Надо же, почти девятнадцать лет, а многое, что привычно большинству, для него в новинку. Смотрел на играющее в бокале вино, смущался. Снова, как шестнадцатилетние, праздник для него. Запоздалый – он уже должен быть на втором курсе. И ни мама, ни папа так никогда и не порадуются за него.
Начал Эвер:
- Я хочу поднять бокал за мужчину, который рожден и воспитан как мужчина, который выдержал очень многое, который сделал то, к чему стремился, сам, своим упорством. И пожелать, Аристин, чтобы твои трудности закончились, потому что началась новая – твоя дорога, и пусть она будет хорошей.
Сладкое вино было приятным и удивительно легко пилось, да еще Эвер добавил сахара.
- Благодарю вас, – в легком поклоне опустил голову Аристин, – но без вас я бы ничего не смог, только вы знаете, где я мог бы быть сейчас.
Намек – прямее некуда. Эвер действительно спас ему жизнь, ему и его семье и даже больше, отвел беду и закрыл от нее.
Потом пришлось рассказывать снова об экзаменах, Эрлинг хотел знать все в подробностях, поэтому пришлось даже вспоминать структуру тестов. Только про сочинение Аристин ограничился общими словами.
- В любом случае, врач в доме всегда благо, – подвела итог Эрна.
Аристин хотел поднять тост за Эвера, но подумал, благодарить человека, когда пьешь его вино и сидишь за столом в его доме хорошо, но не имеет никакого веса, но все таки решился, без бокала.
- Я должен поблагодарить вас, Эвер, в первую очередь. Я обязан вам жизнью и благополучием своей семьи, которой вы предоставили свой дом. Я не знаю, чем и как я смогу выплатить свой долг, но сделаю все для этого.
Горькая благодарность, потому что я не хочу числить за тобой долга, Аристин. Не хочу. А ты считаешь себя обязанным, ставишь границу. Но отказаться от твоих слов – еще хуже.
Ужин наконец закончился, потому что не терпелось обоим – Аристин предчувствовал, а Эвер ждал.
- Ари, у меня есть к тебе серьезный разговор, в моем кабинете. Пройдем?
Домашний кабинет Эвера – дорогая деревянная мебель, дипломы разных финансовых организаций, бизнес-подарки, и все, что положено серьезному деловому человеку для создания впечатления солидности, а посреди комнаты, на белом ковре – странный ящик, так не соответствующий интерьеру.
- Еще шампанского? Тебе понравилось? – спросил Эвер. – Что стоишь, садись.
- Нет, спасибо, – отказался от вина Аристин, – мне достаточно, я не привык.
- И не надо. Помнишь, я обещал тебе кое-что? – улыбнулся Эвер.
- Да, конечно, – кивнул Аристин, – разве я мог забыть? Но, признаться, я заинтригован, даже не могу себе представить.
- Не поверю, что у тебя скудная фантазия, Ари!
“Такие холодные мальчики только видимость, маска. Снять бы ее с тебя, Ари...”
- Вот, – Эвер набрал код на ящике, распахнул, – смотри. Это они? Я нашел их для тебя. Сколько их должно быть?
Книги. Аристин не удержался, почти рухнул на колени возле ящика, вынул одну. Кожаный переплет, тяжесть, знакомая ладоням с детства. Родовая книга, даже не раскрывая мог сказать – пятая, в которой говорится о деяниях Агнора, Тиана, Хорста, Мадины (да-да, именно в этой книге речь о женщине Илиас, спасшей королеву) и еще шести предков Аристина. Все Илиас, истории их жизней. Должно быть девять книг с историями рода и четыре со сказками и легендами. Он вынимал каждую, гладил переплет. Ни одну не раскрыл – пока не мог, это слишком интимно. Где-то в девятой должен лежать листок с портретом мамы и папы и вклеена фотография маленького Ари – их страницы только-только начаты.
Так вот как выглядит его мальчик без маски и тогда, когда не нужно бороться и защищать? Удивительно нежное, по настоящему юное лицо, чуть влажные карие глаза и едва-едва разомкнутые губы. Кудри рассыпаны по плечам, черным штрихом по белой рубашке, а руки гладят книги так нежно, как никогда не гладили человека.
Тринадцать. Все тут, на последней, со сказками, не законченной, надорван переплет, испачкан красным маркером, словно кровью. Его книги, возвращенная честь, подаренная надежда.
- Я уже говорил, – Аристин так и остался стоять на коленях, – я не знаю, чем вернуть то добро, что вы мне сделали. Я не могу только брать, не отдавая. Это гнетет меня. Скажите мне, что я могу для вас сделать. Эти книги – я даже не могу подобрать слов, что они для меня значат...
Еще наверно минута и он разревется.
- Аристин, – Эверу нравилось произносить это имя, но сейчас оно звучало по особенному. «Надежный» – на далене. – Мы опять вернулись к тому, с чего начали. Ты так и не веришь, что мне нравится это делать хотя бы для себя?
- Верю. Иначе вы бы не делали. Но вы дарите мне цветы, – невпопад сказал Аристин, отчаянно краснея. – Я эгоист, я ничего не могу брать не отдавая взамен. Я чувствую себя беспомощным.
- Ну и что ты можешь сделать, Ари? – опасный вопрос, очень опасный вопрос.
Прижал к себе книгу, крепко, словно хочет спрятать ее в груди, у самого сердца.
- Я не знаю… – закрыл глаза. Действительно, не знает. Пусть остановится, пусть заберет свои книги и идет к себе, пока ничего не случилось, пока не поздно.
- А что вы бы хотели?
А вот теперь поздно. Он сам перешел черту. Сам. Никто за язык не тянул.
- Поцелуй, Ари. Один поцелуй.
Распахнул глаза. Изумлен, но был готов, может даже и к большему. Нет, мальчик, пока лишь только поцелуй. Видно, как ему страшно.
- От меня? – переспросил.
- А тут есть еще кто-то? С зеркалом я не привык целоваться. Ну так как, Ари? По мне – достаточно для твоей благодарности.
- Почему?
- Что «почему»? Поцелуй?
Кивок.
- Потому что ты красивый и тебя хочется поцеловать. Вот и все. Но если ты, конечно, не хочешь...
- Пожалуйста… – совсем тихо.
Почему такое ощущение, что он совращает ребенка? Но остановиться – невозможно.
Мальчик совсем рядом, белая рубашка чуть расстегнута, но этого уже достаточно. Дотронуться до волос. Мягкие, густые кудри, в них путаются пальцы.
А губы нежные, чуть влажные, но неподатливые.
Эвер очнулся. Подался назад, обрывая прикосновение. Аристин замер – глаза зажмурены, а губы – сомкнуты, как створки ворот средневековой крепости и так же неприступны. Книгу не выпустил из рук, даже пальцы побелели от напряжения.
- Ари. Иди к себе. Хорошо?
В спальне темно, но ему не нужно света, без этого тошно так, что не вздохнуть. Аристин так и пролежал всю ночь, не раздеваясь, не снимая покрывала, лицом в подушки. Добыча, попавшая в ловушку, искусно расставленную, и загнавшая себя туда сама. Нужно же было быть таким слепоглухим идиотом! Сколько раз убеждал себя, что Эвер и без него найдет с кем провести ночь. Почему ему не сказали сразу, честно: «Я хочу тебя и готов за это содержать», не отказа же боялись. Аристин согласился бы, поняв это только сейчас, в этот тоскливый вечер, ему просто некуда деваться. Вместо панели – один владелец.
Глупо винить одного Эвера, когда ты сам дурак. Может и Эвер не сказал потому, что думал, что Аристин мальчик взрослый и сам бы мог догадаться. Не догадался.
Такой легкий поцелуй, Аристин даже Юльву наверное целовал крепче, но словно печать на нем поставили.
Подчиненные рассыпались по офису, как мыши от разъяренного кота и попрятались за своими столами, от страха убрав даже кружки с недопитым чаем. «Шеф не в духе», – шелестело по всем кабинетам. Бездельники херовы, поувольнять бы половину. Сегодня почему-то особенно заметно из директорского кресла всех, кто не работает, всех, кто хреново пишет отчеты и делает неверную аналитику, а кто откровенно пытается обмануть, подсовывая отчёты с растущими графиками, тогда как показатели откровенно падают. Ничего, на улице толпа безработных – потеснятся. Ничего не умеют, даже чай заварить не в состоянии.
- Сама пей эту мочу! – Эвер отставил чашку, даже не глядя на секретаря. – А мне сделай крепкий!
- Предыдущая
- 48/92
- Следующая
