Зайнаб (СИ) - Гасанов Гаджимурад Рамазанович - Страница 8
- Предыдущая
- 8/70
- Следующая
Немаловажные баталии разворачивались и на другой части поляны. Когда на арену боя вышли племенные быки, на поляне поднялся такой шум и гвалт детворы, что не вытерпели даже самые ярые любители музыки и танцев. Они на время бросили танцевальную площадку и побежали смотреть драки быков. Чувствуя настроение окружающей среды, особенность дня, быки зычно ревели, копытами нетерпеливо рыли землю. Одни быки с налившими кровью глазами, снизу вверх крутя могучими рогастыми головами, делая круги, сближались на драку. Другие трубно ревели, острыми отточенными рогами и передними копытами рыли землю, резкими толчками забрасывали ее себе на бока и спины. Третьи в сопровождении сельской детворы, преследуя друг друга, носились по сельским переулочкам. Четвертые, выискивая себе соперника для драки, нетерпеливо ревели, от выступов поляны, террас рогами отламывали небольшие куски дерна и забрасывали вверх; над их головами пыль стояла столбом.
В летней колхозной базе коровы, годовалые телята, одурманенные весной, прося наружу, звучно мычали. Наиболее нетерпеливые коровы, бодая рогами, годовалых телят подталкивали к деревянным запорам. Вдруг под напором стаи коров деревянные запоры лопнули, и они, сметя на своем пути все заграждения, вырвались наружу.
Этой праздничной суматохе больше всего радовалась детвора. Они, неугомонные, босоногие, поднимая над собой столбы пыли, за скачущимися на взмыленных конях всадникам гурьбой носились по сельским переулкам. Мычание коров, тревожная возня овцематок и ягнят, потерявших друг друга, нескончаемые бои быков, их поражения и победы, веселый хохот, обиды хозяина проигравшей стороны — все это подзадоривало детвору и молодежь на самые суматошные игры и приключения.
Солнце поднялось над горизонтом, с майдана снова раздались трели зурны и тревожная дробь барабанов. Праздник весны набирал свои обороты. Этого дня больше всего ждали неженатые ребята и девчата на выданье. Девушки на выданье с начала весны тайно от матерей, вездесущих вредных младших сестер и братьев готовились к празднику весны. Шили, заказывали новые платья, у кого нет отреза для платья, перекраивали старые платья, приводили в порядок обувь. Они в волнении провели предстоящую празднику ночь, еле дождались утра, чтобы с кувшинами наперевес пуститься на родник, и поделиться с подружками, накопившимися за вечер, новостями.
Неженатые парни, водрузив на головы каракулевые папахи, разодетые в парадные черкески, подпоясанные узкими кожаными ремнями, инкрустированными серебром и золотом, обутые в скрипящие при ходьбе хромовые сапоги, важно прохаживались в сторону сельского майдана. У каждого из них на правом боку висел короткий кинжал, у джигитов из наиболее знатных семей в — серебряных или золоченых ножнах. У некоторых за плечом висел ружье. Когда группа ребят приблизилась к девушкам, смущенно выжидающим их на сельском майдане, девичий гомон на мгновение прекратился. Все засмущались. Одни девчата стыдливо отвернулись, другие спрятались за спинами подружек.
Напряжение молодежи, как всегда, снял сельский балагур Ярахмед. Он вдруг куда-то исчез, незаметно вышел с тыльной стороны девушек; на голову нахлобучил папаху, вывернутую наизнанку, исподтишка подкрался к ним, высунул голову из-за кустов и заржал. И все девушки сперепугу завизжали. Напряжение как рукой снялось. Кто-то из парней бросил острую шутку, другой подхватил его. И разом снялось общее смущение. Все растаяли, расцвели.
Сегодня помолвленные девушки получили возможность пообщаться со своими сужеными, а ребята и девчата, не успевшие познакомиться, обзавестись любимыми, даже пригласить их станцевать лезгинку. Один огненный взгляд, брошенный в сторону приглянувшей девушки или парня, один жест, одно элементарное движение руки меняло настроение, судьбу молодых на всю жизнь.
В то время, когда девчата, собравшись на майдане, секретничали между собой, одни молодые ребята под кустами, в кругу друзей, пропускали стаканчик сухого вина, делились впечатлениями сегодняшнего дня, вторые на роднике выцеливали невест, третьи чистили ружья, объезжали коней, устраивали борцовские состязания.
В этот день и правление колхоза не ударило лицом в грязь. Оно ударникам труда вручило подарки, грамоты. На праздник зарезали быка. За майданом, под навесом, устроили походную кухню. На треножники были поставлены огромные казаны, там варилось, парилось, жарилось мясо. Запахи готовящегося мяса распространялись по всему селу. На запах мяса подтягивалась взрослая часть населения села, за ними и вездесущие собаки.
Теперь вся молодежь собралась на танцы. Ребята в праздничном кругу стали смелее, девушки непринужденнее. По указанию распределителя праздничного мероприятия зурначи заиграли лезгинку. На танец вышел сельский балагур Ярахмед, за ним вторая, третья пара… И пошла, завертелась огненная пляска. В кругу одна пара сменяла другую, музыканты играли азартно, вдохновенно. Из-за кустов вездесущие мальчишки строили рожицы, дразнили влюбленные пары, стараясь их вывести из себя. Девушки рдели от проделок липучих к ним проказников, смущенно отворачивались, прятали глаза. Из-за этих проказников они стеснялись смотреть на своих суженых, стояли так, что не знали, куда себя девать. Находились и смелые девушки, которые не обращали никакого внимания на проделки мальчишек. Они, кто робко, кто кокетливо, старались держаться рядом со своими избранниками, оказывая им допустимые приличием знаки внимания.
Лупоглазые мальчишки больше всего измывались над заносчивыми, напыщенными парнями. Они без придирок не оставляли и тех, кто в обычной жизни были тише воды, а сегодня от выпитого вина вдруг осмелели.
Влюбленные взгляды девушек, украдкой бросаемые в сторону группы ребят, огнедышащие стрелы, ломающие у их сердец, румянец на щеках, «охи», «ахи», взмахи в танце рук, легкость движений… Так сердца открывали свои тайны, губы расцветали в бутоне роз, в глазах вспыхивали искрометные огни…
Молодежь своей энергией заразила и женатых взрослых мужчин. После изрядного количества выпитого вина они тоже вспомнили свою молодость. Включились в танцы, на быстроходных скакунах на спор устраивали скачки, настоящую джигитовку. На скаку вскакивали в седла, бросали в воздух шапки, по ним открывали пальбу, фехтовали на шашках, под трели зурны пускали скакунов в пляс. А потом с диким гиканьем и свистом наперегонки носились по кривым переулкам села.
В это время сельские и колхозные пастухи, чабаны вместе с прикрепленными к ним ребятами перегоняли сельский и колхозный скот в сторону летних отгонных пастбищ…
На зеленой лужайке резвились телята, ягнята, козлята. Над ними, почти касаясь земли, с пронзительным щебетом неслись ласточки, стрижи. Стайка сельских воробьев, нахохлившись, рядом устроили потасовку. Козлята стремительно носились по тонким тропам, проложенным вдоль террас, над поляной. Они на бегу резко останавливались, поднимались на задние ноги и с треском ударяли друг друга тонкими рожками.
Дурманящие запахи весны, присутствие красиво разодетых девушек кружили головы молодым ребятам. К кульминации праздника многие девушки видели, что ребята, опьяненные весной и любимыми, так увлеклись общим весельем, что они становились ручными.
В это время за селом, на небольшой поляне, творилось что-то невероятное. Там в небольшую группу собрались отбитые от колхозной стаи молодые быки. Одни, налитые корью глазами, бешено ревели, вызывая на бой соперников, другие у небольшой глинистой террасы рогами, передними копытами рыли глину, ошметками вскидывали себе на спины. Третьи страшно бились между собой. Их подбадривала восторженно орущая ватага детворы. На крики детворы туда побежали ребята постарше. Победивший в поединке бык, долго гоняясь, выталкивал из общего круга побежденного, потом возвращался на арену, вызывая на драку очередного соперника.
За спинами ребят, глазеющих бой быков, промелькнула серая тень. Она подкрадывалась к группе девушек, стоящих в стороне от майдана, в тени молодых грушевых деревьев. Это был хромой мулла Гамид. Он был легок и резв, будто на днях не отмечал семидесятилетие. А что же его привело сюда? Что он интересного нашел в женском обществе?
- Предыдущая
- 8/70
- Следующая
