В Лесах Ада (ЛП) - Сандерсон Брэндон - Страница 4

Ей становилось холодно.

— Даже не могу представить, какую помощь ты мне можешь предложить?

Теополис достал листок бумаги из сумки, а затем осторожно развернул его своими не в меру длинными пальцами. Он шагнул, чтобы продемонстрировать ей, но она сама выхватила листок.

— Что это?

— Возможность освободить тебя от выплаты долга, Сайленс! Тебе больше не придется об этом беспокоиться.

В бумаге было предписание о конфискации, разрешение для ростовщика Сайленс — Теополиса — требовать её имущество в счёт оплаты. Власти фортов действительно считали, что в их юрисдикцию входят дорожные тракты и земельные полосы по обе стороны от них. Они даже высылали военные патрули. Время от времени.

— Беру свои слова обратно, Теополис, — выплюнула она. — Ты самый настоящий дурак. Готов бросить всё, что у нас есть, из-за жадности, чтобы урвать себе кусок земли?

— Конечно же нет, Сайленс. Я не собираюсь ни от чего отказываться! Вообще-то мне не по себе, когда ты постоянно находишься у меня в долгу. Но не будет ли эффективней, если я возьму на себя финансовые вопросы постоялого двора? Ты останешься здесь работать и охотиться за головами, как обычно. Тебе никогда больше не придётся волноваться о своих долгах, хммм?

Она скомкала бумагу.

— Ты же превратишь меня и мою семью в рабов, Теополис.

— О, не драматизируй так. Там, в Ластпорте, начали переживать, что такую важную придорожную стоянку держит никому не известный человек. Ты привлекаешь внимание, Сайленс. Думаю, это последнее, чего бы ты хотела.

Сайленс продолжала мять бумагу, сильнее сжимая её в кулаке. Лошади зашаркали в стойлах. Теополис усмехнулся.

— Хорошо, — сказал он. — Возможно, в этом не будет необходимости. Возможно, в этот раз вознаграждение будет очень большим, хммм? Можешь быть, намекнешь, кто это. А то я буду весь сидеть и мучиться.

— Пошёл вон, — прошипела она.

— Дорогая Сайленс, — сказал Теополис. — Все Фоскауты упрямы до последнего вздоха. Поговаривают, что твои бабка с дедом были первыми из первых. Первыми, кто прибыл разведать этот континент, первыми, кто обосновался в Лесах… и первыми застолбили себе место в аду.

— Не говори так о Лесах. Это мой дом!

— Однако, ещё даже до того, как явилось Зло, эту землю таковой и считали. Это не вызывает у тебя любопытство? Ад, проклятая земля, где тени мёртвых нашли себе пристанище. Я всё задаюсь вопросом: действительно ли дух твоего покойного мужа охраняет это место или ты просто рассказываешь людям сказки? Чтобы дать им почувствовать себя в безопасности, хммм? Ты потратила целое состояние на серебро. И оно как раз и дает настоящую защиту, но я так и не смог найти в архивах запись о твоём браке. С другой стороны, если такового и не было, это означает, что дорогая Уильям Энн незаконно…

— Вон.

Мужчина ухмыльнулся, но приподнял шляпу и вышел. Она слышала, как он запрыгнул в седло, а затем ускакал. Скоро наступит ночь, но, вероятно, слишком глупо надеяться, что духи заберут Теополиса. Она давно подозревала, что где-то рядом у него был тайник, может, пещера, которая внутри обложена серебром.

Она сделала вдох, пытаясь успокоиться. Теополис, конечно, умел вывести из себя, но он тоже не знал всего. Сайленс заставила себя вновь сосредоточиться на лошадях и достала ведро воды. Она высыпала в него содержимое мешочков и затем дала обильную дозу лошадям, которые принялись жадно пить.

Конечно, так, как описал ситуацию Теополис, сделать не получится — мешочки будет слишком легко обнаружить. А вдруг разбойники ночью расседлают лошадей? Тут они и увидят эти мешочки, и поймут, что по их следу кто-то идет. Нет, ей нужно что-то более скрытное.

— Что же мне со всем этим делать? — прошептала Сайленс, давая напиться лошади. — Тени. Они тянутся ко мне со всех сторон.

«Убить Теополиса». Вот что, вероятно, сделала бы бабушка. Она рассматривала этот вариант.

«Нет, — подумала Сайленс. — Я не стану такой же. Не стану ею». Теополис хоть и был бандитом и подлецом, но не нарушал законов и не причинял никому никакого вреда. По крайней мере она не слышала об обратном. Должны же быть правила, даже здесь. Должны же быть пределы. Возможно, в этом отношении она не столь сильно отличалась от жителей фортов.

Она найдёт другой способ. У Теополиса было только предписание о долге; он был обязан показать его Сайленс. Это означало, что у неё есть день или два, чтобы достать деньги. Всё аккуратно и организованно. В укрепленных городах утверждали, что именно там настоящая цивилизация. Эти правила давали ей шанс.

Женщина вышла из конюшни. Заглянув через окно в общий зал, она увидела, как Уильям Энн разносит выпивку «торговцам» банды Честертона. Сайленс остановилась, чтобы понаблюдать.

Позади неё Леса зашелестели на ветру.

Сайленс прислушалась, поворачиваясь к ним лицом. Можно определить жителей фортов по тому, как они отказываются стоять лицом к Лесам. Отводят глаза и никогда не смотрят в глубину. Эти внушительные мрачные деревья покрывали почти каждый дюйм континента, их листва затеняла землю. Неподвижные. Тихие. Какие-то звери там всё же жили, но исследователи форта заявляли, что никаких хищников не было. Их всех уничтожили духи. Ведь они приходят к тем, кто проливает кровь.

Вглядываясь в Леса, ты словно заставлял их… отступать. Тьма отступала в глубину, тишина уступала место звукам грызунов, пробирающихся под опавшими листьями. Фоскауты знали, что на Лес нужно смотреть твердо, не отводя взгляд. Фоскауты знали, что исследователи ошибались. Всё-таки один хищник точно существовал. И им был сам Лес.

Сайленс повернулась и пошла к двери в кухню.

Сохранить постоялый двор, во что бы то ни стало, было её основной задачей, поэтому сейчас ей нужно было получить деньги за Честертона. Если она не заплатит Теополису, вероятность того, что всё будет по-прежнему, ничтожна мала. Она будет в полной зависимости от него, поскольку нельзя оставлять постоялый двор. У неё не было гражданства форта, да и для местных поселенцев были слишком трудные времена, чтобы взять её к себе. Нет, ей придётся остаться и работать на постоялом дворе на Теополиса, и он выжмет её полностью, требуя всё больший и больший процент от вознаграждений.

Она открыла дверь на кухню. И…

Там, за кухонным столом, сидела Себруки, держа на коленях арбалет.

— Бог Извне, — ахнула Сайленс, закрывая дверь, как только вошла внутрь. — Дитя, что ты…

Себруки взглянула на неё. Снова эти испуганные глаза, лишённые жизни и эмоции. Словно призрак.

— У нас гости, тётя Сайленс, — сказала Себруки холодным монотонным голосом. Обмотанная рукоятка арбалета находилась рядом с рукой. Ей удалось зарядить и взвести арбалет самостоятельно. — Я покрыла наконечник болта чёрной кровью. Я ведь всё сделала правильно? Так яд убьёт его наверняка.

— Дитя… — Сайленс шагнула вперёд.

Себруки вертела арбалет на коленях, держа его под углом, её маленькая ручка легла на спусковой механизм. Наконечник болта развернулся к Сайленс.

Себруки смотрела сквозь неё пустыми глазами.

— Ничего не выйдет, Себруки, — сказала Сайленс строго. — Ты эту штуку даже не дотащишь до общего зала. В случае если и дотащишь, то у тебя сил не хватит выстрелить. А если ты его всё-таки убьешь, то его сообщники нас уничтожат на месте.

— Мне всё равно, — тихо сказала Себруки, — если при этом я доберусь до него. Если нажму на спусковой механизм.

— Тебя не заботит наша судьба? — рявкнула Сайленс. — Я приютила тебя, дала тебе кров, и это твоя благодарность? Ты крадёшь оружие и угрожаешь мне?

Себруки моргнула.

— Что с тобой? — спросила Сайленс. — Ты готова пролить кровь под крышей нашего пристанища для странников? Навлечь на нас духов, чтобы они испортили наши укрепления? А, если они еще и сумеют проникнуть сюда, то убьют всех под моей крышей! А я обещала людям безопасность. Как ты смеешь!

Себруки вздрогнула, словно разбуженная. Бездумная маска слетела с лица, и она выронила арбалет. Сайленс услышала щелчок и почувствовала, как болт прошёл в дюйме от её щеки и разбил окно позади.