1356 (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 36
- Предыдущая
- 36/81
- Следующая
- Графьям везде льготы. – криво ухмыльнулся Жак.
- И в драках тоже. – фыркнул Филипп.
- Что поделаешь, толстоват он для драк. – вступился Жак за хозяина, - Но когда дерётся, так уж дерётся, как сатана! У меня на глазах он однажды одним взмахом моргенштерна смял олуху башку вместе с шлемом, как сырое яйцо. Мозги аж брызнули!
- Ага, пленному. Помню. Схватка тогда уже закончилась. – Филипп скривился и повернулся к Роланду, - Вы к нам присоединитесь?
- В чём?
- В истреблении англичан.
- Когда я завершу своё… - он хотел сказать «деяние», но побоялся насмешек, - …задание.
И теперь, сидя на жёстких каменных ступенях, Роланд предавался невесёлым думам. Перед глазами стояла пылающая осадная башня у Бретейля, в ушах звучали вопли заживо сгорающих людей. Хотя Роланд и утешался тем, что он-то сохранил присутствие духа и даже спас из огня раненого, но всё равно это было поражение.
Поутру объединённый отряд продолжил путь на север. Латников стало больше, Роланд расслабился, а Женевьева притихла. Она украдкой поглядывала на восток, надеясь узреть там конных лучников, но тщетно. Солнце пекло немилосердно, лошади изнемогали, бойцы парились в кольчугах. Отряд вёл Филипп, хорошо знавший местные просёлки. Проехали вымершую в чуму деревню с заросшими бурьяном огородами и пустыми хижинами. Попадавшиеся иногда на полях крестьяне, завидя издалека вооружённых всадников, бросали работу и прятались.
- Далеко ещё? – поинтересовался Роланд во время водопоя на броде.
Филипп неопределённо дёрнул плечом:
- Часа два езды.
Роланд отвлёкся, чтобы приказать оруженосцу напоить его лошадь:
- Только не давай ему пить много… - повернулся опять к Филиппу, - В Бурж когда отправитесь?
- Через денёк-другой.
- И пойдёте на англичан?
- Если король позовёт, пойдём. Не позовёт, будем резать их фуражиров и отставших, - Филипп задрал кольчугу и принялся шумно мочиться на дерево, - При некотором везении захватим знатных пленников: глядишь, разбогатеем.
И тогда свистнула первая стрела.
Томас и его эллекины на еле волочащих копыта от усталости лошадях въехали в крохотный городишко. Как он назывался, Томас не знал и не желал знать. Имейся объездная дорога, Хуктон и не заглянул бы сюда. Увы, обогнуть город не представлялось возможным, а потому Томас решился углубиться в переплетение узких улочек, предварительно озаботившись связать запястья молодому Питу и заткнуть ему рот кляпом из тряпок.
- Жратвы бы прикупить. – произнёс Карл.
- Только быстро. – не стал возражать Томас.
Они выехали на площадь в центре города, который городом-то можно было поименовать с большой натяжкой, ибо он не имел ни замка, ни даже крепостных стен. На западном конце площалди стояли прилавки; с севера к пологому холму притулился постоялый двор. Томас выдал Карлу несколько монет:
- Вяленой рыбы возьми, хлеба, сыра.
- По-моему, брать не у кого. Никто не торгует. – буркнул Карл.
И продавцы, и покупатели толклись у церкви. На эллекинов оглядывались без интереса, хотя пара торговцев при виде чужаков вернулась за прилавки в надежде заработать грош-другой. Томас подъехал к толпе ближе и рассмотрел того, к кому были прикованы взоры горожан: ражего седобородого мужчину на верхней ступени церковного крыльца. Правая рука у детины отсутствовала, к культе была прикреплена деревянная спица с накрученным на неё свитком. На голове мужчина носил плотно сидящий шлем, а на потрёпанном синем жюпоне красовались золотые королевские лилии. Заметив Томаса, здоровяк опустил развёрнутый со спицы пергамент и громко спросил:
- Вы кто такие?
- Мы служим графу Бера. – соврал Томас.
- Значит, возвращайтесь к нему поскорее.
- Почему это?
Детина махнул свитком:
- Это – арьер-бан (arrier-ban – в средневековой Франции так именовался призыв королём вассалов на военную службу. Прим.пер.). Бера и остальных господ король призвал на службу. Англичане выползли из норы.
Горожане глухо загомонили после этих слов; кое-кто бросал на запад опасливые взгляды, будто ожидая, что там сейчас покажутся англичане.
- Они что, сюда идут? – удивился Томас.
- Хвала Господу, нет. Вроде бы, они на севере, но кто их разберёт? Лукавый может направить безбожников на юг в любой момент.
Жеребец Томаса беспокойно переступил с ноги на ногу. Лучник похлопал его по шее:
- А что же король?
- Господь ниспошлёт ему победу, - уклонился от ответа вестник, очевидно, не располагая никакими новостями о планах и действиях монарха, - а мой господин собирает вассалов в Бурже.
- И кто же твой господин?
- Герцог БерИ. – гордо возвестил седобородый.
Томас кивнул. Это объясняло королевский герб на жюпоне детины. Титул герцога Бери, дававший право владения бесчисленными имениями, носил сын короля Иоанна Французского.
- Герцог намерен драться с англичанами один на один?
Вестник поморщился:
- Видимо. Все владетельные господа с юга Франции обязаны собраться со своими бойцами в Бурже.
- Где это?
- Где-то на севере. Точно не скажу. Знаю лишь, что от Невера туда проложена хорошая дорога.
- Ха! Знать бы ещё, где этот Невер! – усмехнулся Томас, - А Лабрюиллада призыв твоего господина тоже касается?
- А как же. Всех до единого владетельных господ касается. С Божьей помощью соберём все силы в кулак и сотрём чёртовых островитян в порошок.
- От этих добрых людей тебе что надо? – Томас обвёл рукой толпу из шести-семи десятков человек, среди которых не было ни одного, похожего на солдата.
- Подати, что же ещё? – недовольно крикнул бородач в окровавленном мясницком переднике.
- Подати дОлжно платить. – твёрдо сказал вестник, - Побьём англичан, с войском надо будет рассчитаться.
- Мы заплатили подати! – рявкнул мясник, и горожане поддержали его гулом.
Седобородый заметил связанного Питу:
- Преступник? Что натворил?
- Обокрал графа. – на голубом глазу солгал Томас.
- Здесь его повесите? – спросил вестник с надеждой в голосе, уповая на то, что зрелище казни развлечёт горожан и несколько успокоит страсти.
- Нет, в Бера. – разочаровал его Томас, - Граф хочет повесить его лично.
- Жаль.
Вестник свернул документ и, спустившись по ступеням, протолкался к Томасу:
- Есть разговор.
Повадки и манера вести беседу выдавали в седобородом человека бывалого, которого трудно чем-то удивить, а широкие плечи и шрамы указывали на вполне определённый род занятий.
- Латником был? – не удержался от вопроса Томас.
- Был. Пока какой-то гасконский сукин сын грабку не укоротил. – вестник жестом пригласил Томаса переместиться в центр площади, подальше от ушей горожан. Представился, - Меня зовут Жан Байод. Служу у Бери сержантом (Сержант в то время – латник низкого происхождения. Прим.пер.)
- Ну и как у него служится?
- Как думаешь, каково служить хозяину, у которого молоко на губах не обсохло?
- А у него не обсохло?
- Герцогу пятнадцать лет, и он считает, что знает всё на свете гораздо лучше тех, кто в этом собаку съел. Зато он щедро благодарит тех, кто помогает его людям, а благодарность принца, сам понимаешь…
Однорукий выжидательно взирал на Томаса, и лучник спросил в лоб:
- Какого рода помощь тебе от нас нужна?
Байод оглянулся на толпу и понизил голос:
- Бедные простофили заплатили подати сполна, во всяком случае, девять из десяти простофиль.
- Но твой господин не прочь подоить их ещё разок?
- Такова жизнь. Денег никогда не бывает достаточно. Сглупил раз дать молока – будь готов к тому, что доить станут постоянно и досуха.
- И что же, дояра послали без охраны?
- Со мной прислали семерых латников. Беда только, что горожане пронюхали, зачем мы прибыли…
- …И не поскупились на выпивку. – догадался Томас.
- На вино и шлюх. – уточнил Байод, бросив красноречивый взгляд на постоялый двор.
- И…? – Томас дал слову повиснуть в прокалённом полуденном воздухе.
- Предыдущая
- 36/81
- Следующая
