Перешагнуть пропасть - Муравьев Константин Николаевич - Страница 2
- Предыдущая
- 2/80
- Следующая
К концу второго дня исследования артефакта так и не смогли получить точных результатов по химическому составу материала изготовления памятника и его точному возрасту, но удалось определить возраст окаменевшей на памятнике пыли, после того как его аккуратно очистили от нее. И датировался он тринадцатью тысячами лет.
И этого быть не могло, на Земле даже сейчас не было технологии по обработке такого плотного материала, как сказал мой друг, который состоял в группе геологов, не то что в те давние времена. А по логике вещей найденная скульптура была еще старше.
Что тут началось. В лагерь срочно съехались какие-то непонятные люди. Место раскопок взяло в кольцо охранения какое-то неизвестное мне военное подразделение.
Но что самое странное, нас всех не отстранили от работы, а только значительно ограничили перемещения вне лагеря да изъяли все средства мобильной и прочей связи, пообещав их вернуть по окончанию экспедиции.
Единственным нововведением, влияющим на наш повседневный график, стали ежедневные утренние планерки, где мы должны были отчитаться по проделанной за вчерашний день работе и уведомить нового помощника академика из вновь прибывших о запланированных на день работах.
Да, и еще мне дали напарника, вернее напарницу. С новой группой прибывших людей в лагерь приехала и эта девушка. Звали ее Елена. Больше о ней я сказать ничего не могу, кроме того, что в каждом ее шаге чувствовалась грация опаснейшей хищницы. Но мне почему-то это нравилось, хотя все остальные ее явно сторонились, включая и самого академика. Также исключение составлял его непонятный помощник, он тоже относился к этой девушке достаточно дружелюбно или даже больше. И меня это несколько смущало, девушка начинала мне нравиться. А видя эти странные отношения с новым помощником, я не мог определиться в своем отношении к ней.
После появления странных людей в составе экспедиции и витавшего в воздухе аромата тайны и секрета по лагерю поползли различные слухи и разговоры.
И как закономерный результат — все чаще в этих разговорах сотрудников стала проскальзывать фраза о внеземном происхождении Артефакта. Именно так, с большой буквы. Артефакта.
Еще больше эту теорию усугубило моя случайно проскользнувшая во время очередной планерки фраза. Я ведь уловил ту странность, что бросалась мне в глаза при взгляде на найденную скульптуру. Она была похожа на скафандр, футуристический, необычный, но скафандр.
И именно это я и сказал своей напарнице, как одну из идей, рожденных в порядке бреда. Но вот академик, как оказалось, обладал очень хорошим слухом, услышал и ухватился за мои слова.
И они уже не казались таким бредом, после того как скульптуру начали изучать еще и с этого направления. А на третий день исследований мои слова подтвердились на все сто процентов, так как Стерпехов в этот вечер каким-то непостижимым образом смог открыть его.
Да именно так, это был не памятник. На площади в окружении барельефов стоял настоящий скафандр, оказавшийся в этом месте более тринадцати тысяч лет назад.
Что было дальше с найденным памятником-скафандром — непонятно, так как в этот же день его изъяли из помещения и куда-то увезли.
Но для меня все это было лишь проходным событием, мой ежедневный график работ нисколько не претерпел изменений, добавив лишь пункт о том, что теперь меня в моих путешествиях сопровождала еще и довольно симпатичная молодая девушка лет двадцати четырех, с великолепной фигуркой. В чем я случайно смог убедиться, наткнувшись на нее в душе, правда Лена об этом не знает, а то, думаю, лишился бы я столь полезного кулинарного органа, как голова. Есть нечем станет, оторвут ее.
Девушка была не просто красива, она притягивала любой взгляд, который просто обращался в ее направлении, и удерживала его все оставшееся время. Как только она входила в помещение, все внимание обращалось на нее. Но одновременно в ней ощущалась какая-то затаившаяся опасность, которая и отпугивала от нее большинство поклонников, пытавшихся завладеть ее вниманием уже после нескольких минут знакомства. Я чувствовал это, но почему-то сам абсолютно спокойно относился к этому. Видимо, это и послужило одной из тех причин, почему ее назначили моей напарницей. Я не начинал нервничать в ее присутствии. Тем более с каждым днем это наше сотрудничество нравилось мне все больше и больше. Не только в профессиональном плане, но, что более важно, в личном. Во время наших совместных походов я любовался ею. Меня поражало, что такая красавица делает в этих темных пещерах. Общение с нею мне дало понять, что я интересен ей не больше как приятель, но это меня особо не огорчило. Я был поглощён тайной города. И видимо, эта моя холодность к ней и некая отстраненность, в конце концов, заинтересовали ее. Наши совместные походы перешли из разряда только деловых разговоров. Мы могли или молчать днями напролет, или, наоборот, болтали ни о чем, не переставая. Вернее говорила Лена, я все больше слушал. Никогда особо не был заводилой и душой компании, но если хотел проявить себя или просто поддержать беседу или разговор, мог и сам говорить практически на любую тему, правда, сутками напролет болтать я не мог совершенно, хватало меня обычно максимум минут на сорок. А вот Лена, как оказалось, любила порассуждать о жизни, о том, что мы здесь делаем, да вообще, была она достаточно начитанной и эрудированной девушкой, стыдно признаться, но по многим вопросам, о которых я не то что не задумывался, но и не знал, что они существуют, у нее было свое собственное мнение. Но странным во всем этом было то, что Лена никогда не касалась личных тем или вопросов своего прошлого. Что меня несколько удивляло, но помня о ее появлении здесь, я не думал, что это является какой-то особенной странностью, скорее это было спецификой ее работы. Временами на Лену нападала какая-то меланхолия, и она становилась не очень разговорчивой, правда я и сам не слишком часто старался завести беседу, особенно в такие моменты, но и наше взаимное молчание меня совершенно не напрягало.
Как-то так незаметно получилось, что мы стали посещать полевую кухню вместе, вечерами после окончания работ и сдачи оборудования на склад стали проводить наше небольшое свободное время вместе. Что самое странное, в такие моменты обратно в город меня не тянуло. Мне было приятно и интересно находиться с этой немного загадочной и удивительной девушкой. Но ее прошлая жизнь так и оставалась для меня темной и непознанной тайной.
Я понимал, что ничего серьезного из наших отношений не выйдет, а поэтому не старался каким-либо способом форсировать события, боясь как-то обидеть или оскорбить Лену. А ее, похоже, наши такие отношения и взятый темп их развития вполне устраивали. Было заметно, что она старается решить для себя какой-то вопрос и немного разобраться во мне.
И это наше сближение, видимо, почувствовали каким-то образом в лагере.
Как-то вечером я услышал (подслушал, после того как немного разобрался в теме) разговор в палатке геологов, который меня заинтересовал двумя фактами, которые в нем обсуждались.
— Слышь, Мих. А твой приятель, похоже, закрутил со Снежной королевой.
— Не могу сказать, он мне не докладывается.
— Да брось ты, все видят, что Шатун и она везде и всегда постоянно вместе появляются в последнее время.
«А Шатун, это видимо, я», — пришла запоздалая мысль в мою голову, — «а Снежная королева, похоже, Лена».
— Может быть. От него еще и не того можно ожидать.
— В смысле? — явно удивился говоривший.
— Ну, помню, как-то в детстве к нам приезжал зоопарк.
— И что? — не поняли в палатке.
— Не перебивайте и все узнаете, — ответил Михаил и продолжил: — Так вот приехал к нам перевозной зоопарк, и в один из дней там сломалась клетка с тигром. И он сбежал. Несколько дней весь город был на ушах, как оказалось, тигр был дикий и в зоопарк попал какими-то левыми путями. Но тигра так и не нашли, подумали, что он сбежал в леса, а там его искать, что иголку в огромном стоге снега. Охотники и егеря прочесали близлежащие территории, но так и не нашли никаких его следов. А через полгода про эту историю уже и забыли, только никакие зоопарки к нам больше не приезжали.
- Предыдущая
- 2/80
- Следующая
