Первый дневник сновидений - Гир Керстин - Страница 8
- Предыдущая
- 8/60
- Следующая
– Это Спот, наш любимчик, – мимо проплыла девушка и поставила на стол тарелку. Ну конечно! Сестра-близнец Грейсона, ошибиться тут было невозможно. У неё были те же светло-карие глаза.
– А вы, наверное, Лив и Мия. Энн столько о вас рассказывала. Какая же у тебя милая причёска, – казалось, улыбки давались ей так же легко, как и брату, они выходили даже более симпатичными, потому что на щеках девушки при этом появлялись ямочки, нос был немножко курносым, а лицо – нежным, покрытым веснушками. – Я Флоранс. Рада с вами познакомиться.
Она казалась маленькой и хрупкой, но с эффектными формами, лицо её обрамляли блестящие тёмно-каштановые локоны, мягко спадающие на плечи. Мы с Мией уставились на Флоранс, выпучив глаза. Она была просто невообразимо красивой.
– Какое элегантное платье, Энн, – сказала она маме, голос у неё был при этом слаще мёда. – Голубой цвет тебе так к лицу.
Неожиданно я ощутила себя не только грубой, худосочной и длинноносой, но ещё и совершенно незрелой. Мама права – хорошими манерами мы, увы, не обладаем. Мы только и умеем, что разбрасывать направо и налево хмурые взгляды, дерзости (и швейцарский сыр), лишь бы досадить маме как можно сильнее. Будто вредные малыши в супермаркетах, которые сметают с полок всё, что им попадается под руку, и в слезах катаются по полу. Флоранс и Грейсон же, напротив, были на высоте, держались достойно, как взрослые. Абсолютно безупречное поведение: они улыбались, делали комплименты и вели непринуждённую беседу. Возможно, они действительно радовались тому, что их папа встретил нашу маму. Но вероятно, только притворялись. В любом случае, в соревновании по светским манерам они тут же положили нас на обе лопатки.
Смутившись, я решила, что с этого же момента начинаю вести себя так же вежливо и достойно. Хотя это и не так легко, как может показаться на первый взгляд.
– Салатов совсем немного, надеюсь, вы нас простите, – все заняли свои места, и Флоранс продолжала улыбаться нам с противоположной стороны стола. – Миссис Димблби купила слишком много дичи. Вы любите перепелов с пюре из сельдерея?
Вот, началось. Сельдерей, тьфу.
– Звучит… интересно, – сказала я так вежливо и достойно, как только могла. Словечко «интересно» можно ввернуть в любой ситуации.
– Я, к сожалению, вегетарианка, – сообщила Мия, как всегда, соображавшая быстрее, чем я. – Кроме того, я страдаю аллергией на сельдерей, прошу меня простить.
«А ещё ты доверху набита рождественским печеньем», – мысленно добавила я.
– Ах, тогда я могу сделать тебе бутерброд, – Флоранс так сияла, что хотелось прикрыть глаза от столь сильного света. – Вы поселились в городской квартире семьи Финчли, не так ли? Скажите, миссис Финчли до сих пор коллекционирует эти восхитительные фарфоровые фигурки?
Я соображала, стоит ли ещё раз отреагировать спасительным «Да, очень интересно», чтобы не выглядеть глупо, но тут Мия ответила за меня:
– Нет! Сейчас она собирает совершенно безвкусные мрачные вещи. Идиотских танцовщиц, которые пялятся в разные стороны.
Я резко опустила взгляд на тарелку, чтобы не захихикать. Что это за штуки там на блюде? В тонких красных тряпочках я узнала мясо, но из чего состоит эта кашеобразная смесь рядом с ним?
Грейсон, сидевший возле меня, казалось, прочитал мои мысли.
– Чатни – особое блюдо миссис Димблби, – тихо объяснил он. – Приготовлено из зелёных помидоров со специями.
– Ах, вот как. Интересно, – я сунула в рот вилку, наполненную этой смесью, и тут же чуть не выплюнула всё обратно. На какой-то момент я забыла, как решила вести себя в обществе. – Там что, изюм? – недоверчиво спросила я Грейсона.
Он не ответил. Юноша вытащил из кармана свой мобильный телефон и под столом глядел на экран. Я бы тоже не прочь была приобщиться, узнать, что же он там рассматривает, так, из чистого любопытства. Но мне нужно было сначала закончить борьбу с жутким чатни. Кроме изюма, там, скорее всего, были лук, чеснок, карри, имбирь и… да! Совершенно точно! И корица. А также что-то, расползавшееся на языке и между зубов, словно прогнившие деревянные пуговицы. Очевидно, миссис Димблби решила не утруждать себя выбором ингредиентов и просто набросала в кастрюлю всё, что попалось ей под руку и от чего надо было срочно избавиться. Если это – её особое блюдо, то не хотелось бы мне попробовать еду, которую она готовит впервые.
Мия злорадно заулыбалась, когда я наконец залила вкус этого варева у себя во рту глотком апельсинового сока.
– Но ведь Финчли возвращаются из Южной Африки уже в следующем месяце, разве нет, пап? – спросила Флоранс.
– Да, это так. С октября квартира нужна им самим, – Эрнест бросил на маму беглый взгляд и глубоко вздохнул. – Как раз это мы и хотели обсудить со всеми вами сегодня вечером.
Экран телефона на коленях у Грейсона замигал. Почувствовав моё любопытство, Грейсон опустил телефон ещё ниже, будто опасаясь, что я могу что-то прочитать. Но меня его переписка нисколечко не интересовала. Гораздо более любопытной казалась мне татуировка на его запястье. Чёрные буквы были наполовину скрыты рукавом свитера.
– Ты член команды блондинов из моей новой школы, – прошептала я. – Именно поэтому мне показалось, что я тебя уже где-то видела.
– Что-что?
– Мы уже знакомы. Я видела тебя и твоих друзей в школе сегодня утром.
– Что, правда? Не припоминаю.
Конечно нет. Он ведь даже не удостоил меня тогда своим взглядом.
– Не страшно. Славная татуировка.
Sub um… Дальше я прочитать не могла.
– Что? – он последовал за моим взглядом. – Ах, это. Только не татуировка, а фломастер. Делал пометки на уроке латыни.
Да, так я тебе и поверила.
– Интересно, – сказала я. – Ну-ка покажи!
Но Грейсон и не думал продолжать беседу. Он ещё ниже опустил рукав и снова уставился в экран телефона.
Вот это было действительно интересно. Задумавшись, я машинально сунула в рот ещё немного чатни. Роковая ошибка. Во второй раз кушанье оказалось ещё более противным. Как бы там ни было, на сей раз мне удалось определить, что это за гнилые деревянные пуговицы. Грецкие орехи.
– Да, действительно так… – Эрнест торжественно обвёл взглядом всех присутствующих и взял маму за руку. Мама натянуто улыбалась букету из голубых гортензий, который стоял в центре стола. Сейчас, без сомнений, должно произойти что-то серьёзное.
– Энн… то есть ваша мама… то есть… – Эрнест кашлянул и начал сначала. На этот раз он больше не заикался, зато голос его зазвучал так, будто он держит речь перед экономической комиссией Евросоюза. – Мы с Энн полагаем, что фиаско с коттеджем можно трактовать как знак, и решили консолидировать наши отношения и диспенсировать жилищный вопрос методом… фузии.
После этого заявления на несколько секунд воцарилась полнейшая тишина. Но потом вдруг на меня напал страшный кашель, потому что, судорожно вдыхая воздух, я нечаянно подавилась изюминой. Мне понадобилось довольно много времени, пока я смогла… диспенсировать эту проблему. Глаза мои слезились, но я отчётливо видела, что Флоранс, сидевшая напротив меня, вдруг перестала улыбаться. Даже солнце больше не светило в наше окно, теперь оно направляло свои лучи на крышу соседнего дома. Только Грейсон до сих пор был занят мобильным телефоном. Может, он как раз искал в Гугле слово «консолидировать». Хотя всё было ясно как божий день.
– Лотти говорит, что если человек хочет использовать иностранные слова, он должен, по крайней мере, делать это правильно, – заявила Мия.
– Да, что всё это значит, папа? – голос Флоранс больше не звучал так сладко. Теперь он чем-то напоминал мне этот злосчастный чатни. – Что вы ищете общую квартиру? Уже сейчас? Но вы знакомы всего полгода…
– В некотором роде… Вообще-то нет, – Эрнест по-прежнему улыбался, но на его лысине выступили капельки пота. – После длительных размышлений… в нашем возрасте дорогостоящее… – он покачал головой. Кажется, его самого страшно раздражало собственное заикание. – Дом достаточно большой, чтобы вместить нас всех, – решительно закончил он.
- Предыдущая
- 8/60
- Следующая
