Рождение Императора (СИ) - Еремина Дарья Викторовна - Страница 15

- Подожди меня, ладно?

- Иди, Андрес, я никуда не денусь.

Я быстро вышел. В коридоре было пусто. Пара дверей была открыта – школяры создавали сквозняки, спасаясь от жары. Недоучки...

Стремительно идя к лестнице, я не заметил… лишь, летя вперед – на пол, я увидел краем глаза сидящего одноклассника с вытянутой вперед ногой. Вскрикнув от боли, я пощупал скулу и губу. На пальцах осталась кровь. За спиной нарастающим гамом поднимался смех. Я обернулся, сжимая зубы.

Когда я встал, они утихли, вжавшись в свои комнаты. Страхом несло за километр. Собрав всю воду, что была в корпусе, я полил коридор. Школяры захлопывали двери. Привычно преобразовав связи, аккуратно ступил по льду к лестнице. Оказавшись на безопасной поверхности – подтопил поверхность. Закрепил, чтобы не смогли растопить совсем. Наслаждайтесь, шутники.

Вверх по лестнице поднимался заместитель декана. Пройдя мимо, я вежливо поздоровался. Услышав же грохот и крик – усмехнулся и удовлетворенно кивнул.

У фонтана на центральной площади между двумя корпусами и замком, стояла Тайрен. Я удивленно хмыкнул, подходя.

- Здравствуй, Андрес, – улыбнулась она беспокойно. – Что у тебя с лицом?

Она подошла ко мне, дотрагиваясь до губы. Я поморщился. Нечаянно задержав взгляд на её запястьях, чуть вздохнул. Синяки уже давно сошли.

- Что ты хотела?

- Просто увидеть тебя. Поболтать…

Я удивленно вскинул брови. Ты прилетела сюда, чтобы увидеть меня, поболтать? Что за ерунда?

- Тебе может показаться это странным, даже смешным. Но я думала о нас. Я не сказала Саше, хотя злилась… А потом узнала, что у нас…

- Тайрен! – я перебил её излияния, – о чем ты говоришь? «Нас» не было, нет, и не будет, – я цедил слова медленно и внятно. Так, чтобы каждое было понято и впитано. – То, что произошло той ночью – твоя осуществившаяся прихоть. Ты меня хотела, и ты меня получила таким, какой я есть. Без прекрас, – я усмехнулся от понимания,  как точно смог обрисовать свое отношение к случившемуся. – Это был первый и последний раз.

Кажется, Тайрен не дышала, глядя на меня округлившимися глазами и не дыша. Мне стало смешно и противно. Нужно было отпугнуть её, сделать так, чтобы она раз и навсегда поняла, что не стоит приезжать ко мне «поболтать». Сжав её плечо, я уточнил:

- Или ты хочешь еще?

Она попыталась выдернуть руку, но силы были, мягко говоря, не равны.

- Ты делаешь мне больно.

- Если ты не хочешь испытывать эту боль – забудь обо мне.

Тайрен опустила голову. Я отвернулся, вытирая кровоточащую губу. Приняв её молчание за понимание тщетности приставаний, я пошел обратно к корпусу.

- А если хочу?! – услышал я её крик, порядочно отойдя и обернулся. В её глазах блестели слезы. Она растирала плечо, где наверняка снова появится синий след от моих пальцев. Вокруг замерли школяры. Двое знакомых парней смотрели на нас во все глаза. Я почувствовал, как краска заливает лицо.

Подбежав к Тайрен, я схватил её за руку и повел вон с территории школы. Она молча поспевала за мной.

Выйдя за ворота, я огляделся. Ни разу еще не приходилось выходить сюда. Увидев в сотне метров редкую рощицу, двинулся к деревьям. Тайрен начала вырываться. Я поднял руку, которой держал её.

Зайдя подальше в рощу, я прижал её к дереву и вспомнил о ждущем меня Эзнере.

- Я люблю Целесс, Тайрен. Она ланит. И мы были вместе…

- Она заставила тебя не думать о матери? – усмехнулась она, но дрожь в голосе выдала страх. Я сжал зубы, вдавливая её в дерево своим телом и ломая в кулаке запястье. Вскрикнув, она пыталась вырваться, по щекам текли слезы.

- Чего ты хочешь? Что мне сделать, чтобы ты забыла обо мне?

- Я всегда буду помнить о тебе. Ты оставил мне напоминание…

- Ты не нужна мне, Тайрен! Почему тебе так сложно понять это?!

- Но ты нужен мне…

Я отпустил её, отходя.

- Я же мальчишка! – рассмеялся я громко и, как надеялся, обидно. – У меня до тебя никого не было. Ты была для меня лишь… первым опытом, не больше! Неужели ты думаешь, что можешь занять место большее, чем уже получила? Вы же как сторожевые псы у отца: верные и безопасные. Мама могла убрать вас в любое время, но вы – безвредны! Удовлетворяете его потребности, когда надо. Служите… Что самое смешное – вы нужны ему! Но мне-то – нет!

- Андрес…

- Тайрен, извини, если не оправдал ожиданий. Я совершенно не тот, кто мог бы разделить с тобой… старость. Между нами ровным счетом ничего – ничего! – не было. Нет. И не будет. И поверь, у меня сейчас забот... – я провел рукой над головой, – не до тебя.

Я развернулся, чтобы уйти.

- Андрес… - Тайрен плакала. Я бросил на неё взгляд, ступая по высокой траве обратно к школе.

«Не уходи, прошу! Я все…» - услышал я в голове и мгновенно закрылся. Удивился сам легкости, с какой это получилось.

Когда я поднялся на этаж, одноклассники рубили лед в коридоре. Кто чем: лопатами, ломами, ножами. Я засмеялся над ними и встретил ненавидящие взгляды. Проходя мимо, надеялся, что никто не посмеёт воткнуть лом или нож мне в спину. Обошлось.

Эзнер сидел на моем табурете, листая книгу.

- Что-нибудь знакомое? – спросил я.

- Есть пара вещей.

Я удивленно вскинул брови.

- Этот меч, например, – Эзнер откинул книгу на начало и открыл на второй, бывшей когда-то четвертой, странице. – Твой отец видел его. Даже воспользовался однажды, когда ты еще не родился.

- Откуда ты знаешь?

- Он сам рассказывал. Не уверен, что могу тебе рассказать это в деталях, лучше спроси у родителей сам.

- Хорошо. Продолжим?

Эзрен бережно закрыл книгу и повернулся к иллюзору. Через мгновение  перед глазами снова замелькали всевозможные деревья.

Когда начало смеркаться, Эзнер откланялся. Запомненного мной дерева мы не нашли. Я взял карандаш и открыл чистый лист в тетради. Никогда раньше не рисовал. Но внезапная мысль, что я могу «не случайно» забыть, как оно выглядит, напугала. Я начал рисовать широкую крону, незаметно переходящую в ветви. В этом была основная особенность: как отличается рука человека от плавника – так же отличались ветви обычных деревьев от ветвей того, из книги. Белые листья со множеством кончиков… Надо было сказать Эзнеру, что дерево – белое. Как же я не подумал об этом!

Второй рисунок получился болеё похожим на оригинал. Точнеё стало понятно, что на рисунке – дерево. Я отложил тетрадь и зажмурился. Глаза щипало.

Хочу увидеть маму. И Целесс.

Я глубоко вдохнул. Мы не виделись меньше недели, но это уже стало вечностью. Мир изменился за эти дни. Они были нужны мне – необыкновенно нужны.

Уже стемнело. Конечно, мне не позволят взять летуна так поздно. В общем-то, тут до Турхема полчаса пешком. Может, даже меньше.  Дойду.

Я вынул из комода рубашку и завернул в неё книгу. С удивлением понял, что привык к балахону настолько, что не тянуло снять его. Пристроив реликвию подмышкой, ушел в невидимость и открыл дверь.

- Куда это ты собрался на ночь глядя, босяк?

Я вздрогнул, оборачиваясь. Как он меня увидел? Их еще не учили разворачивать программы обратно…

На бордюре только что пройденного фонтана в своей обычной компании сидел белобрысый. Поправив книгу, я решил не обращать на него внимания.

- Он настолько глуп, что не догадывается о существовании обуви! – крикнул «старший» и дружки засмеялись.

Я остановился.

- О! Он настолько зол, что сейчас покроет льдом всю эту площадь!

Смех стал громче. Я пошел к школярам, сидящим на фонтане. Остановился, выходя из невидимости. Кто-то замолчал. Обежав взглядом веселую четверку, я передал книгу парню, что благоразумно перестал смеяться. Отойдя на два шага, провел пальцами по опухшей губе с саднящей ранкой.

- Он настолько силен, что боится убить одним словом! И все время молчит! – оскалился белобрысый. Парочка слева от него было засмеялась, но быстро смолкла. Ты видок, вот что! – понял я неожиданно.  И еще, ты – ланит или полукровка. И такому как ты могла бы достаться моя Целесс. Рот наполнился горечью и злобой. Поморщившись, я сплюнул. Наконец, парень понял, чего я от него добиваюсь и встал. Двое справа поднялись за ним. Отступив на шаг, я чуть пригнулся, засучивая рукава.