Ночная жара (СИ) - "Vavilon" - Страница 22

- Я хочу знать все о Патрике. - Выпалила я.

- Но о нем всего не знаю даже я. - Уклончиво ответил мастер вампиров.

- Тогда расскажи то, что тебе известно.

- Что именно? - Вопросом на вопрос ответил Эрик.

- Где он скрывается, почему до сих пор не пришел ко мне поговорить, и что вообще произошло в том подвале на самом деле.

- Он вовсе не скрывается, а просто не желает больше видеть тебя. И это для твоего же блага.

- Знаешь, до таких простых истин я додумалась уже и сама. Мне необходимо знать, почему Патрик стал кровавым наркоманом.

- О, да я как посмотрю, ты серьезно им интересуешься. - Нортман вновь издевался надо мной.

-Я федеральный маршал и не могу позволить вампиру с подобным диагнозом разгуливать по улицам…

- Бла-бла-бла, и еще раз бла. - Перебил меня Эрик. - Знаешь, что я больше всего ненавижу в людях, Соки?

- Нет. - Удивленно произнесла я. Было очень странно слышать свое имя от Эрика. Оно прозвучало как-то необычно и совершенно по-новому.

“И как ему это только удалось?” - Подумала я. Между тем Нортман продолжил:

- Их ложь. Я слишком давно существую, чтобы ни научиться отчетливо различать ее в ваших голосах. Ложь течет по вашим венам, как липкий клейстер, она стучит в ваших сердцах, и я слышу и ощущаю ее на вкус. – Эрик подошел ко мне и посмотрел мне прямо в глаза. - Так, зачем, ты говоришь, тебе нужно все знать о Патрике? - Вновь спросил он у меня. И мне ничего больше не оставалось, как сказать правду:

- Хорошо, допустим у меня есть к нему чувства. - Я отвела свой взгляд в сторону и вновь покраснела.

- Допустим. И это несмотря на то, что он чуть было не лишил тебя жизни?

- Я верю, что он тут совсем не причем.

- Вот как? Между прочим, зря. Но, да ладно, я расскажу тебе историю твоего возлюбленного. А выводы ты сделаешь потом сама. Думаю, на это у тебя ума хватит, хотя… - В голосе Эрика прозвучало сомнение. - Итак… Я знаю Патрика более двух столетий. Он всегда был образцом разумности, уравновешенности, ума и трудолюбия, а также обладал редкой выдержкой и самообладанием. Что для вампира не совсем свойственно. Мы встретились впервые еще в старом свете и провели несколько лет вместе. - Тут Нортман сделал небольшую паузу, словно что-то вспоминая. Я не поняла смысла слов о том, что эти двое были некоторое время вместе, но предусмотрительно не стала уточнять, что именно связывало двух вампиров. Знать такие подробности мне совсем не хотелось.

- Потом судьба разбросала нас по разным континентам. А в пятидесятых годах прошлого века я случайно увидел Патрика на встрече вампиров-бизнесменов. К этому времени наш общий знакомый уже занимал прочную позицию в журнале Форбс, среди самых богатых. Скажу больше, он входил в первую сотню. - Я удивленно заморгала глазами.

- Ты не веришь моим словам? Но это правда. Я в отличие от тебя вру только если мне это действительно очень выгодно.

- Теперь понятно, откуда эти безупречные дорогие костюмы и рубашки. Все они и правда сшиты на заказ ведущими домами мод, а не являются подделками, купленными во второсортных бутиках Чайнатауна. - У меня перед глазами поочередно менялись образы Патрика в разных костюмах-тройках. Он неизменно носил именно такие полные костюмы, что сейчас было большой редкостью. Плюс дорогие туфли ручной работы, кожаные ремни и запонки с драгоценными камнями, которые мне вначале показались слишком безвкусными и неоправданно большими для бижутерии.

- Да, Патрик всегда любил принарядиться. Это, можно сказать, его хобби. И, к сожалению, это все, что осталось от прежнего Патрика. Так вот, я продолжу. К моменту нашей второй встречи он был не только очень успешным бизнесменом, но и счастливым мужем. Естественно, что я был удостоен чести посетить его дом, и Патрик сам представили меня своей жене. Как оказалось, Литиция, так ее завали, была человеком. Что для меня стало большим откровением. Патрик никогда раньше не имел таких тесных дел с людьми, но… Время его изменило. Да и девушка действительно того стоила. Стройная, высокая, с огромными голубыми глазами и прекрасными огненно рыжими волосами. И все это великолепие довершал ее острый, я бы даже сказал слишком живой для женщины, ум. - Я слушала, не шевелясь, и с каждым словом Эрика с горечью осознавала, что мои шансы понравиться Патрику изначально были равны нулю. И только теперь я поняла, что обручальное кольцо у него на руке не было просто пустым украшением.

- Но что больше всего поразило меня, так это то, что у них был общий ребенок.

- Как? Они что, прошли процедуру восстановления*? - Задала я глупый вопрос.

- Да.

- Но ведь это безумно дорого. Хотя, если у Патрика так хорошо продвигался бизнес, то о чем я в принципе говорю. Но извини меня, Эрик, я никак не могу понять, почему столь благополучный вампир стал кровавым наркоманом? Как-то это все не укладывается в моей голове.

- Это происходит оттого, что ты не умеешь слушать до конца. После той нашей встречи прошло не больше трех лет, и я вновь увидел Патрика. Но обстоятельства, при которых мы опять встретились, были весьма безрадостными. Его разыскивала полиция в десяти штатах. И мне было поручено нашим советом вывести Патрика из страны на принудительное лечение в закрытую клинику. Не спрашивай у меня никаких подробностей про это проклятое место. Скажу лишь, что у вампиров есть в наличии такая психушка. Там они скрывают своих высокопоставленный «больных». И я думаю, что лучше принять настоящую смерть, чем оказаться там. И так как наш Патрик был не только безмерно богат, а еще и всегда умел ладить с себе подобными, то наши власти проявили в отношении него «лояльность и снисходительность». И всячески способствовали тому, чтобы излечить его.

- Но кровавая наркомания неизлечима. Это знают даже дети. И вообще, как могло так случиться, что…

- Ты опять перебиваешь. И это начинает меня злить.

- Извини, я буду слушать дальше молча. Честное слово.

- Все вышло из-за того, что однажды, после того, как Патрик вернулся из очередной деловой поездки, он нашел свой дом полный трупов. Вся прислуга была мертва. Повсюду текла кровь. Она была на стенах, полу, коврах, мебели. А в спальне его дочери Патрик увидел то, что еще совсем недавно было его женой и девочкой. Точнее сказать, то, что от них осталось.

Приехавшая полиция, провела формальный осмотр места преступления и очень быстро уехала. Служители закона поняли, что эту бойню им не удастся списать на вампира, хозяина дома и потеряли к случившемуся всякий интерес. Никто не собирался всерьез расследовать это дело. В те времена смешанные браки не слишком-то приветствовались. Вампиры, как, к примеру, негры или ликантропы, ну и прочие там суперы находились за особой чертой отчуждения. И если человек связывал себя с кем-то из них, то его считали изгоем. От него все отворачивались. Так что искать убийц Литиции и девочки никто в серьез не собирался. Да и вся прислуга в доме была, как на грех, черной.

Патрик, поняв это, впал в дикую ярость. Несколько месяцев он безуспешно пытался узнать хоть что-то сам. Но все, что ему удалось выяснить, было лишь то, что расправу в его доме устроили люди. Если их можно так назвать, конечно. – Я знала, что человек способен еще и не на такое. Знала из личного опыта. Когда я была еще ребенком мои мама и папа погибли в автокатастрофе, которую подстроили чьи-то «заботливые руки». А спустя годы, я потеряла и бабушку. Ее убил маньяк, которого к моему глубокому удовлетворению мне удалось в скорости отыскать и засадить в тюрьму до конца его жизни. Правда на тот момент я была еще слишком нерешительной, чтобы застрелить убийцу при задержании и списать все на его попытку оказания сопротивления полиции. И теперь я об этом ужасно жалела. Чувство вины перед бабулей не покидало меня до сих пор.

- А когда Патрик понял, что не сможет отомстить за жену и ребенка, то просто лишился рассудка. - Продолжал между тем Нортман.

- И он начал убивать… - Сказала я.

- Да, именно так. Мне удалось отыскать Патрика и увезти из страны. После его выписки из клиники я вновь нашел его, и мы провели некоторое время вместе. Постепенно рассудок вернулся к Патрику, но что-то в нем сломалось навсегда. Он больше не пьет живой крови, потому что не может остановиться, если начнет. Он не принимает ничьи приглашения, не посещает никакие конференции, слеты или съезды и никуда не выезжает сам. Все деловые переговоры вместо него ведут его доверенные лица. А сам он, словно отшельник, ютиться на старой ферме. В богом забытой дыре. Я был там однажды. И не хотел бы оказаться в этом месте вновь. И то, что он приехал помочь нам с триумвиратом можно уже считать настоящим чудом.