Рыжий Кицуне (СИ) - "Melara-sama" - Страница 35

• Предыдущая
• 35/42
• Следующая

- А лампу зачем? – неподдельно удивился Костя.

- Будем светить в глаза! – они рассмеялись.

Я сел обратно на стул, покрытый красной тканью, и взял чашку в руки, чай был липовый, я поднес чашку к губам и вдохнул аромат ее содержимого. Тут же перед глазами пронеслись картинки прошедшей недели.

Его мягкий мех и чуть рычащие нотки в голосе - я прикрыл глаза, представляя, что Елисей сейчас сидит рядом. Вздохнул, отставляя чашку, и неосознанно погладил запястье.

Поднял глаза и столкнулся с внимательным взглядом Кости. Он смотрел так, как будто понимал, что это не просто старые шрамы, хотя их особо не было видно, просто белые тонкие полоски от зубов - а нечто большее, намного сильнее…

Я нахмурился, а он ухмыльнулся и отвел взгляд.

- Стас, так как зовут этого человека и куда ты собрался, ведь учеба еще не окончена? – отстраняясь от Сёмы, задала вопрос мама.

Такой простой вопрос, на который я почти не знал, что ответить.

- Зовут его Елисей. А вот по поводу учебы… я хотел попросить Федора Петровича о помощи, возможно, будет лучше перейти на заочное обучение.

- А почему Елисей не может переехать к тебе? – она смотрела с тревогой.

- Он лесничий, мама, и оставить свой лес не в силах. – Тихо ответил я, услышал хмык со стороны Кости.

Мне все любопытнее становилась его реакция, да и реакция матери тоже. Она должна была кричать и возмущаться, но она лишь тревожилась и улыбалась.

Странно.

И до боли знакомая улыбка у этого Кости.

- Какой ответственный человек. – Улыбнулась она. – Но вы хоть на Новый год приезжайте, и ты, Сёма, обязательно Зину привези.

Я молча наблюдал, как Костя перебирает мамины пальцы.

- Мы подумаем об этом, мам. – Беспечно и улыбаясь, ответил ей Сёма, я нахмурился, но промолчал.

Вся ситуация была странной, мы никогда не были лояльны друг к другу, а тут просто идиллия какая-то.

- Вы ночевать останетесь? – улыбаясь. – Хотя о чем я? Оставайтесь, завтра с Костей на рыбалку сходите… - и встала. – Сёмочка, пойдем, поможешь мне.

- Ага, – он вскочил и, схватив печенье, пошел за мамой.

Мы снова остались одни, и я внимательно смотрел за тем, как Костя встал и прикрыл дверь летней кухни, облокотился на нее и скрестил руки на груди.

- И? – спокойно спросил я.

- Им действительно нужно поговорить наедине. Соня скучала за вами.

- Это не объясняет ее поведения. Она слишком спокойна.

- Любовь творит чудеса. – Улыбнулся он. – Стас, я не угроза.

- Ты так это говоришь, как будто хочешь кого-то убедить в своей доброжелательности.

Я спокойно сидел и изучал его. Сильный, высокий, но, в отличие от моего Лиса, не имеющий ауры опасности, как будто он был котенком. Я удивленно приподнял бровь. Почему пришла такая странная ассоциация?

- Я не хочу ссориться… - пауза, - особенно с твоим парнем.

Я встал и подошел к нему ближе, он был выше, но это ничего не значило.

- Подробнее, – тихо попросил я.

- Стас. – Он занервничал.

- Ты психуешь, когда я так близко. Почему?

Это было видно, глаза цвета черного бархата забегали, и он опустил ресницы, прикрывая их, убрал руки и даже немного отвернулся, сморщил нос.

- Познакомившись с твоей мамой, я и думать не мог, что судьба будет так несправедлива ко мне, я почитаю Богиню, но мы не такие, как он.

Я приоткрыл рот от удивления.

Нет, я не видел его атрибуты, я лишь ощущал его сущность, и руку вдруг обдало жаром и немного закололо, как будто тысячи иголочек вонзились под кожу.

Я схватился за запястье и отскочил от Кости.

- Черт! – это было уже больно.

- Нет! – он отлепился от двери и замахал руками. – Нет, я не претендую, я нашел свою, нет.

Запястье жгло.

- Да кто ты?

- Тануки! – пролепетал он. – Но мы настолько уже городские, что претендовать на лес не можем. Слышишь? Он твоя пара… успокойся.

Руку обдало холодом, а потом снова теплом - нежным и приятным.

Я смотрел на этого испугавшегося парня и прокручивал в голове его «Тануки». Что еще за фольклор?

- Костя, тебе лучше по порядку все… - я покрутил рукой, показывая, что мне нужно, он кивнул.

Мы сели снова за столик, он налил нам чаю.

- Я восхищаюсь твоей матерью, а ты произвел на меня неизгладимое впечатление. Быть настолько смелым, чтобы стать хозяином цепи – это удивительно.

Я нахмурился.

Я только примерно представляю, что ты ощущаешь, находясь так далеко от него, я искал твою мать два года, и для меня это было адом, но уехать сознательно от Духа Кицуне – это подвиг.

- Я не покидал его.

- Да, я понимаю, у тебя есть обязательства. – Он улыбнулся.

- Костя, кто ты? – снова спросил я.

- Тануки – это енотовидная собака, но чаще - просто енот, мы, в отличие от Лис, живем в городах, но природа и нам нужна, для гармонии.

- На енота ты мало похож. – Если бы не неделя рядом с Лисом, я бы вряд ли смог спокойно среагировать на то, что рядом с моей матерью полгода находился енот в человеческом виде.

Видимо, все мои мысли отразились в глазах, Костя рассмеялся:

- Нет, Стас, твоя мама знает, кто я, потому что видит и уши и хвост, также как ты у своего Духа.

- То есть моя мать прекрасно осведомлена о твоей природе?

- Она моя цепь, Стас, пусть нам это не очень нужно и мы привыкли называть цепь – партнером, но она - мое всё. Я думаю, что ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

Я понимал.

Я перевел взгляд на его нервно сцепленные руки и вдруг подумал, что Костя прекрасно держался, ведь понимал, что у его партнера есть дети и что им придется лгать о природе возникновения чувств.

Да, это любовь, и даже глубже, но ведь их окружают соседи, и каждый из них видит не енота-Костю, а Костю-молодого-парня, влюбившегося в женщину средних лет.

Я ухмыльнулся:

- У тебя семья-то большая?

- Младший брат есть и родители.

- Они тоже?

Он широко улыбнулся, и я опять поймал себя на мысли, что эта улыбка мне знакома.

- Конечно, хотя младший брат еще не совсем понимает свою природу.

- Понятно, мой тоже, знаешь, не слишком понятливый.

Мы рассмеялись, по моему запястью пошло тепло.

- Он не против нашего знакомства? – серьезно спросил Костя.

- Нет, но не подходи слишком близко.

- Да, я ощущаю его тревогу.

- Чувствуешь? – удивленно спросил я.

- Да.

Дверь открылась, и в кухню заглянула мама:

- Все в порядке? – с тревогой в глазах.

- Все хорошо, мама.

- Правда? – она зашла в кухню и снова прикрыла дверь. – Костя, ты рассказал Стасу?

- Не волнуйся, все на самом деле хорошо. – Он притянул маму к себе, и я потрясенно наблюдал, как она прошлась пальцами по невидимым мне ушкам своего енота.

- Стасик, ты не осуждай его, он не виноват в своей природе…

- Мам, не нужно мне ничего объяснять, у меня у самого хвостатый парень.

Она удивленно повернулась ко мне, и я увидел ее искреннюю улыбку.

- Так странно, живешь и не знаешь, что среди нас есть такие удивительные вещи, правда? – тихо спросила она. – Я была счастлива с вашим отцом, но всегда чего-то не хватало, а с Костей у меня как будто целый мир у ног. – Она прижалась к нему, и я подумал, что сейчас моя мать выглядит, как девчонка.

Именно как влюбленная девчонка.

Это было странно, но ее счастье омрачать ничем не хотелось.

- Я рад за вас, мам, но Сёме ты уж сама объясни, если захочешь, конечно.

- Завтра мои приезжают, я ведь не просто так дом тут купил, для семьи, так что и познакомимся, и, возможно, проведем обряд партнерства, если Сёма будет не против. – Тихо ответил мне Костя.

- Ладно, будем все решать по мере поступления, пойду с братиком поговорю.

Я встал и вышел из кухни, захватив с собой еще печенья. Не хотелось мешать их личному и нежному, поэтому я решил отвлечь от них и Сёму тоже.

Брата я нашел в саду, он сидел на деревянных качелях, и вяло ковырял носком кроссовки почву.

• Предыдущая
• 35/42
• Следующая