Выбери любимый жанр

У рыбацкого костра - Коллектив авторов - Страница 8


Изменить размер шрифта:

8

- Ужотко изловчусь… Изловчусь, - шамкал старик, занося длинный багор над заметно ослабевшим то всплывающим на поверхность, то снова уходящим в глубину тайменем.

Алеша из последних сил тянул и тянул упористого, как бык, великана к берегу. Рывки рыбы становились все слабее и слабее, но и у мальчика уже не оставалось сил.

Наконец, Алеша, собравшись с силами, снова подтянул чудовище к берегу.

Сенафонтыч «изловчился» и ударил его багром по спине. Но удар был так слаб, что таймень рванулся вглубь, старик выпустил багор и, потеряв равновесие, упал в воду.

Когда старик в мокром тулупчике вылез на берег, без багра, он был очень смешон и жалок, но всем было не до смеха.

Женщина забегала, закричала еще сильней.

- Аполошка! Беги к Моте Фадееву. Он охотник… ружьем, ружьем рыбину!…

А к берегу уже собирались новые люди. Высокий широкоплечий ломовой извозчик, бросив лошадь, запряженную в телегу, бежал с кнутом, страшно вращая круглыми глазами.

Он сорвал с головы шапку, бросил ее на берег, перекрестился и как был в сапогах и засаленном кафтане, так и вскочил в воду к Алеше.

Схватившись за хребтину, он поволок тайменя к берегу.

- Врош… собака… врош, - хрипел он, забыв обо всем на свете.

На мелком месте огромный полутораметровый таймень был виден отчетливо. Толстый, как бревно, с пятнистой шкурой, он устало шевелил жаберными крышками.

- Поднимай башку! Дай глотнуть воздуху! Дай глотнуть! - кричал какой-то рыжий босой мужик, нервно переступавший с ноги на ногу.

Извозчик вдруг упал грудью на рыбину, схватил ее цепкими ручищами и под одобрительный крик толпы выволок тайменя на берег.

Храброго извозчика и тайменя обступили плотным кольцом, совершенно забыв про Алешу. Верзила отрезал конец закидушки от куста и вместе со снастью поволок двухпудового тайменя к телеге. 1

Толпа качнулась за ним.

- Теперь он его прямым ходом в кабак, - сказала толстая женщина в мужской шапке.

- Вестимо в кабак, греться, - вишь, как вымок мужик, - соглашался рыжий босой оборванец.

Алеша оцепенел.

- Как - в кабак? - чуть слышно прошептал окончательно закоченевший мальчик.

А извозчик уже завалил тайменя в телегу, сел возле него и взял в руки вожжи, рядом с ним уселся рыжий. Встав на ступицу колеса, к ним примащивался мокрый, древний седой старец.

Только тогда извозчик вспомнил про Алешу.

- Стоп! Стоп! - закричал он. - А где же паренек?

Алеша вскочил на телегу.

- Сказывай, чей будешь? - чакая зубами от холода, спросил ломовой.

- Рокотова… Николая Николаевича, - с трудом выговорил Алеша.

- Милой, да это же дорогуша-колесник… Он мне вот эту самую телегу ладил… - Ну, держись крепче, мигом домчим.

Лошаденка, обожженная кнутом, с места взяла в карьер…

(№ 1, 1950)

Александр Шахов

На реке Шахэ

У рыбацкого костра - _6.jpg

Профессор Никита Петрович, исследуя Черноморское побережье, пришел со своим отрядом на довольно большую для тех мест реку Шахэ. Она течет по широкому лесному ущелью. Нижнее ее течение относительно спокойное, но вверху, особенно когда вода еще не спадает, река грозная. В ее долине на протяжении километров сорока от моря расположились черкесские и русские колхозы - то маленькими селениями, то отдельными домиками, спрятавшимися в зелени садов и леса. По перекатам - броды, на глубоких местах - висячие мосты. Ходить без привычки по таким переходам жутко. Висячий мост - это два железных каната, над ними, вместо перил, проволока. На канатах прикреплены поперек узкие дощечки. Промежутки между ними иногда настолько велики, что можно провалиться. Аспирант Борис, как только увидел качающийся мост над ревущей белой рекой, без промедления направился по нему. Но когда он ступил на него и посмотрел вниз, сердце его сжалось, голова закружилась. Ему все время казалось, что дощечки под ним, наполовину уже сгнившие, сейчас обязательно сломаются. Впрочем, страх он испытывал только вначале. Потом привык, в особенности когда увидел, как по такому мосту с песнями шли женщины, навьюченные сеном, и вприпрыжку бежали мальчишки.

Путешественники раскинули палатку на небольшой поляне у высокого и крутого обрыва и решили день-другой отдохнуть и подкормить лошадей. Профессор собрался порыбачить. Внизу гремела река. Из палатки был виден противоположный отвесный склон ущелья. Бук и граб вперемежку с каштанами стояли на нем уступами. Вершины их неподвижны. Но вот по ущелью подул ветер. Ветви закачались во все стороны, зеленое море заволновалось. Потом все стихло, и Борис услышал голос Никиты Петровича. Тот сидел у костра. Из-за шума реки аспирант не разобрал слов.

- Что? Не слышу.

- Обедать идите, да поскорее. За лососями пойдем.

Они наскоро пообедали, Борис взял удочку, профессор - спиннинг, нашли по обрыву заросшую тропу и, как обезьяны, цепляясь за ветки й болтая в воздухе ногами, кое-как спустились к реке. Пройдя по берегу с километр, перешли по «живому» мосту на другой берег и остановились у сине-зеленого омута под белой скалой. Повыше омута, с большого камня толстым слоем сбегала зелено-лиловая вода. Под потоком ясно виднелись белые и рыжие камни.

Аспирант закинул удочку в яму, и тотчас из-под скалы к червяку на крючке ринулась крупная форель. Борис дернул удилище вверх, рыба закачалась в воздухе и тут же сорвалась.

- Больше вам не удастся здесь поймать. Форель уже оповестила своих друзей об опасности. Теперь попробую счастья я. Лосось не понимает языка форели. Он еще не настороже.

И Никита Петрович взмахнул удилищем. Блесна с грузилом на тоненькой жилке полетела на дно, под самую струю, где должен находиться невидимый лосось. Рыболов стал быстро крутить катушку, блесна поднялась наверх и, сверкая под солнцем в прозрачной воде, возвращалась к берегу. Она была подобна убегающей рыбке. Профессор забрасывал блесну в омут раз двадцать. Ни одна рыба не бросалась за ней.

Ни тут, ни в следующих двух ямах Никита Петрович ничего не поймал. Чтобы удобнее было размахивать удилищем, он становился на большой камень. Блесна зарывалась в валы бешеного потока, леска натягивалась, блестящая металлическая пластинка выпрыгивала из вала, ее накрывал другой вал, наконец, она выходила на спокойную воду и под тяжестью грузила тащилась у дна. Иногда она цеплялась за камни. Рыболов тянул ее во все стороны. Ничего не помогало.

Если это было на большой глубине, он тащил леску изо всей силы, и она со звоном лопалась. Профессор привязывал новую блесну. На мелких местах в таких случаях он раздевался и лез в воду. Поток сбивал его с ног. Никита Петрович долго барахтался в студеной воде и, наконец, с блесной в пальцах, дрожащий от холода вылезал на берег.

- Пойдемте лучше домой, - говорил аспирант.

- Погодите, надежда никогда не оставляет рыболова, - отвечал профессор, тотчас забывая о Борисе.

Они шли дальше по реке. Никита Петрович, как завороженный, не отводил глаз от ямы. Он не замечал всей красоты, что была вокруг: ни обнаженных скал, спускающихся в воду, ни огромных буков, застывших на вершинах хребтов под спокойным, прозрачным небом.

Ловя форель (ее было уже штук десять), Борис отстал от своего учителя и заметил его уже в сумерках. Профессор шел навстречу ему, держа в руках ярко-серебристого, килограмма на два лосося. Рыболов громко насвистывал марш. С возбуждением, не забывая о мельчайших подробностях, он рассказал, как вытаскивал лосося из воды. Аспирант пожалел, что не видел этой интересной ловли.

У палатки они нашли гостя - старика из соседнего колхоза с поэтическим названием «Союз гор». От загнутого вверх подбородка серая борода колхозника торчала вперед. Если он поджимал нижнюю губу, она поднималась почти до самого носа. Это было очень смешно. Весь вечер прошел в разговорах о лососях. Старик рассказал, что до Отечественной войны в Шахэ, Мзымте и Псоу лосося было так много, что в некоторых ямах его насчитывали до ста штук. Во время войны, и особенно после, рыбу стали глушить. Действие взрывчатки в реке ужасное - все живое поблизости от взрыва погибает в воде. Вместе с крупной рыбой погибают и тысячи малявок. За рыбой приезжают даже на машинах. И мало-помалу реки становятся мертвыми. Через два-три года лосось, эта ценнейшая рыба, исчезнет в реках навсегда. За глушение рыбы закон карает десятью годами заключения, но еще не было случая, чтобы кого-нибудь привлекли за этот разбой.

8
Перейти на страницу:
Мир литературы