Выбери любимый жанр

У рыбацкого костра - Коллектив авторов - Страница 28


Изменить размер шрифта:

28

‹№ 13, 1959)

Николай Грибачев

Лещи ушли…

У рыбацкого костра - _14.jpg

Если бы моего приятеля Федю Ершова разбудить среди ночи и сказать, что имеется возможность приобрести зеленую леску и необыкновенной прочности крючки, он потратил бы две минуты на одевание и прошел бы двадцать километров пешком. Погоду при этом можно было не принимать во внимание - он столько вылежал в пургу и мороз у лунок на подледном лове, столько гроз и дождей прошумело над его головой у перекатов и омутов, что все остальное до конца жизни никакого значения для него уже не имело. Днем Федя добросовестно редактировал сельскохозяйственные брошюры, а вечером бежал на реку, где и оставался до тех пор, пока омут доверху не засыпался звездами. По своему типу он принадлежал к бродяжьему племени поплавочников, и его обычное снаряжение состояло из трехколенной удочки, соломенной шляпы, клетчатой рубашки и резиновых сапог; в полях шляпы помещались три-четыре запасных крючка с поводками, в голенище торчал кухонный нож, который одновременно сходил за отвертку, штопор, шило и топор, на поясе в холщовом мешочке висели черви. Особенность его заключалась в том, что он презирал всякие рыболовецкие наставления и инструкции, не слушал ничьих советов и не обобщал своего опыта. Это был рыболов-импровизатор, всецело полагавшийся на собственное вдохновение.

Второй герой этой истории, молодой экономист Вася Кошелев, ловил рыбу несуетливо и расчетливо. Федя бегал по берегу, делая пробные забросы, и его принципиальные установки можно было бы короче всего выразить строкой известной песни «Кто ищет, тот всегда найдет». Вася выбирал место и сидел недвижимо, как памятник, - он руководствовался принципом, что рыба есть везде, надо только уметь ее поймать. Его донки были изящны по отделке и безукоризненны по оснастке; выходя на рыбалку, он учитывал показания барометра и термометра, направление ветра, движение облаков, конфигурацию берега, характер водной растительности, положение собственной тени и еще многое другое. У него были зеленые удилища, зеленые лески, зеленые с белыми хвостиками поплавки, зеленые рубашки и кепка и синие глаза - короче говоря, он был замаскирован настолько, что язи и лещи могли бы обнаружить его только с помощью радиолокации. В соответствии с наставлениями он непрерывно менял приманки, ловил на горох, на пшеницу, на картошку - на все полевые и огородные культуры, кроме редьки и хрена. С Федей его роднило только то, что они оба были белобрысы, молоды и не женаты.

Как-то во время отпуска мы компанией на недельку выехали половить рыбу. Оборудование нашего лагеря состояло из костра, на котором попеременно кипятились чай и уха, из куска брезента, натянутого между двумя ореховыми кустами, из дубовой рощи, синего неба с кучевыми облаками, ковра луговых трав, небрежно раскатанного вдоль всего берега, речного плеса и нескольких омутов. Два дня наша жизнь блаженно и тихо катилась под облаками и звездами, между хрупкими стенами закатов и рассветов, а на третий неподалеку от нас поселилась группа туристов из девяти человек - двух пап, двух мам, четырех курносых ребятишек в возрасте от восьми до одиннадцати лет и девятнадцатилетней девушки. Папы ловили рыбу самым примитивным способом - на переметы, валялись на солнцепеке и смазывали вазелином мозоли от весел, ребятишки гонялись за сойками и синими стрекозами, мамы гонялись за ребятишками, на ходу читая им полезные нравоучения. Были они, ребятишки эти, загорелые, здоровые, энергичные, неистощимые на забавы, и мамам приходилось трудно. С появлением новых поселенцев тишина в панике убежала из нашей рощи и возвращалась только ночью, и то украдкой и не надолго.

В полдень, отловив рыбу и пообедав, мы нанесли дружеский визит соседям. Церемония представления, как всегда в таких случаях, была простой и быстрой. Наше внимание привлекала большая семейная сковорода - на ней жарились сочные. куски крупной широкой рыбы. Мы тоже перед этим ели жареную рыбу, но она ни в какое сравнение с этой не шла.

Правда, ночью нам на закидушку позвонил соменок, но свести с нами знакомство поближе отказался и ушел с половиной крючка. Это был грабеж со взломом, тем более что пескарь, сидевший в качестве наживки на крючке, попал не по адресу - он предназначался судаку.

- Караси? - спросил наш Федя, косясь на сковородку. - Хорошая рыба, но явно тоскует по сметане…

- Лещи, - сказал один из пап. - Карасей ловить нечем.

Мы поочередно оглядели пап. Можно было отдать голову на

отсечение, что не их переметы пришли на берег с этой рыбой. Закономерным оставалось только одно предположение, которое мы и высказали:

- Купили?

- Что вы! - засмеялись папы. - Кто же покупает рыбу на реке? Это Саша наловила.

- Какая Саша?

- Да вот она идет!

Мы обернулись. Стройная, легкая, как горлинка, к костру подходила девушка с бамбуковым удилищем на плече и двумя голавлями на кукане. Из-под зеленой брезентовой панамки выбивались темные волосы, черные, как смородина, круглые глаза ее глядели дружелюбно и весело. Она поздоровалась с нами и смутилась, отчего смуглые щеки ее слегка порозовели.

- В полдень рыба обычно не берет, - с профессиональной завистью заметил Федя, поглядывая внезапно посветлевшими глазами, то на голавлей, то на Сашу.

- В полдень она отстаивается, - со всей научной основательностью подтвердил Вася Кошелев. - Это общеизвестный факт!

- А рыба, наверное, и не знает об этом, - усмехнулся папа. - У нее всегда берет, круглые сутки… Третьего дня уже при луне она выловила двух сомят!

Мы припомнили свой утренний улов, и нам стало неловко: по три десятка окуней и красноперок на брата - вот и вся добыча. Мы поинтересовались у Саши - давно ли она ловит и почему она, девушка, вдруг увлеклась удочками? Она рассказала, что учится в педагогическом институте и зимой очень тоскует по родному селу, в котором провела детство у бабушки, что с малых лет она привыкла к реке и вместе с ребятишками пристрастилась к удочке. А сельские ребятишки знают все повадки рыбы не хуже, чем профессора-ихтиологи.

- Но сознайтесь, что на леща вы попали случайно, - заметил Федя. - Лещи отсюда ушли…

- От меня не уйдут! - засмеялась Саша. - Куда им уходить? И никакой случайности тут нет, я ловлю лещей не в омуте, а на проходе - здесь под берегом что-то вроде подводной канавки в дне, и лещи совершают ежедневно свою кругосветку… Я их перехватываю по пути!

На свою стоянку мы вернулись подавленные и пристыженные - подумать только, студентка института побила таких прожженных рыболовов, как мы! Если бы нам об этом рассказали, мы бы не поверили, но с фактами ничего поделать нельзя.

- У древних греков была богиня - Диана-охотница, - сказал задумчиво преподаватель литературы. - А у нас Диана- поплавочница! Интересно, в чем ее секрет?

- Она же сказала, что на реке выросла, - напомнил Вася Кошелев. - Досконально знает жизнь и повадки рыб. Сабанеев пишет…

- Просто у нее тот же метод, что и у меня, - скромно подытожил Федя.

- Ни ты, ни Сабанеев тут ни при чем, - заметил преподаватель литературы. - Вы тоже выросли на реке, досконально все знаете, а таскаете плотичек и окуней… Плачет ваша теория и практика горькими слезами…

- У женщин, как правило, нет способностей к рыбной ловле и охоте, - теоретизировал Вася. - Тут нужны выдержка, терпение…

- Иди скажи это Саше.

- Я знаю, в чем тут дело! - подал голос бухгалтер.

- В чем?

- Видали, какая она красивая и милая? Будь я молодой рыбой, я клюнул бы у нее на пустой пузырек из-под горчицы… А вы поглядите на себя - три дня не бриты, носы лупятся. Вы своим видом убиваете у рыбы всякий аппетит, не говоря уже о чувстве изящного…

В вершинах дубов ворковали горлинки, синие стрекозы, как дорогие украшения, висели на лозах, склонившихся над водой, теплый ветер легкими касаниями гладил траву. Мы лежали в тени, дрема смазывала медом и склеивала ресницы, но даже с закрытыми глазами каждый из нас видел милое загорелое лицо, стройную легкую фигурку в голубой тенниске и велосипедных брюках до колен… Вечерний лов не внес существенных изменений в соотношение сил - у соседей опять жарили лещей, а у нас, кроме всякой мелочи, было два подъязка. Феде удалось вытащить на свою поплавочную удочку мирона-усача, но он весил менее килограмма, и это сильно портило его достоинство и лишало шансов на успех в соревновании с лещами Саши. Когда мы ложились спать, Федя сказал задумчиво:

28
Перейти на страницу:
Мир литературы