Братство рун - Пайнкофер Михаэль - Страница 16
- Предыдущая
- 16/118
- Следующая
Он не замечал этого. Его пульс бился быстрее, его честолюбие возросло еще больше, так как у него появилось чувство, что он обнаружил действительно что-то стоящее. Как знать, может, эта неловкость сослужила ему наконец добрую службу. Возможно, он был первым, кто нашел этот символ…
Он медленно поднялся и при свете свечи изучил полку, под которой он увидел знак. Огонь свечи не доставал далеко; он обыскивал, поднимаясь все выше, ряд за рядом и вдруг застыл.
Том отсутствовал.
В центре ряда фолиантов, на которых не было номера из каталога, зияла дыра шириной с ладонь.
— Наконец-то, — прошептал Квентин и заметил, как мурашки пошли у него по коже от его собственного таинственного голоса. — Я нашел.
Значит, его дядя все же был прав. Действительно вор учинил свое безобразие в библиотеке, и он, Квентин, нашел доказательство тому. Его грудь выпрямилась от гордости, и охотнее всего он бы закричал в голос от переполнявшей его эйфории.
Но тут вдруг он услышал пугающий шорох.
Тихие, постукивающие шаги, которые поднимались по лестнице к галерее. Половые доски скрипели под весом идущего.
На миг Квентин замер от ужаса, и его старая трусливость одержала верх. Тогда он воззвал к своему разуму. Он должен был прекратить верить в детские нелепые страхи, иначе ему никогда не удастся завоевать признание своего дяди и своей семьи.
— Кто там? — спросил он поэтому громко и проследил, чтобы его голос звучал уверенно и четко.
Он не получил ответа.
— Дядя, это ты там? Или вы, аббат Эндрю?
Снова воцарилось жесткое молчание, даже шаги замерли.
Квентин облизал свои губы. У него было твердое намерение не верить больше в привидения. Но почему ночной посетитель не отвечает, когда к нему обращаются? Воспоминание о том, что произошло с несчастным Джонатаном, всплыло у него в памяти. Страх железным кольцом сковал его грудь и выдавил из нее воздух.
— Кто там? — спросил он снова и со свечой в руке пошел но проходу между полок. С ужасом он установил, что эта свеча была единственным источником света в библиотеке. Кто-то потушил все остальные и позаботился о том, чтобы архив погрузился в глубокую тьму.
С какой целью?
Схватившись обеими руками за свечу, словно она была добрым духом, который выведет его из темноты, Квентин тихо продвигался вдоль прохода. Он сжимался при каждом скрипе старых половых досок. Наконец он добрался до главного входа, выглянул оттуда, но это не помогло. Скудный свет пламени поглощался пыльной чернотой уже на расстояние вытянутой руки. О том, что находилось по ту сторону, Квентин мог только догадываться, и это заставляло его содрогаться от ужаса в глубине души.
Несмотря на плащ, который был надет на нем, ему вдруг стало холодно. Он с трудом сумел заглушить панику, охватившую все его существо. Он осторожно ступал вперед. Ему нужно было добраться до лестницы, у него было только одно желание — покинуть библиотеку как можно скорее. Сперва таинственный знак на полу, потом недостающий том, теперь еще и шаги в темноте…
В библиотеке происходили жуткие вещи, с которыми Квентин не желал иметь ничего общего, что бы ни говорили остальные. Пусть разочаровываются в нем, если им так угодно, но у него нет никакого желания повторить печальную судьбу Джонатана.
Неуверенно он направил свои стопы в направлении лестницы, прошел ряды полок. Это было как в беспокойные ночи его детства, когда безымянный страх подкарауливал в темных углах. И сейчас Квентин сжался комочком, когда ему показалось, что он увидел там неясную тень. Ему стоило немалых усилий передвигать ноги. И вдруг он увидел стоящую в темноте фигуру. Сначала он принял ее за привидение, которое нарисовал ему страх, за плод его разыгравшейся фантазии. Но когда привидение зашевелилось, Квентину стало ясно, что он ошибался.
С криком он закрыл руками лицо. Свеча освободилась от его захвата и упала на пол. Катясь по полу, она освещала незнакомую фигуру своим подпрыгивающим светом, и худшие подозрения Квентина обрели реальность.
Этот фантом был настоящим!
Квентин увидел темный плащ и лицо без черт. Потом он ощутил палящий зной позади себя, сопровождаемый слепящим светом.
Подчиняясь чистому инстинкту, Квентин развернулся и уставился в бушующее море пламени.
Полки были охвачены огнем. Сверкающий желтым пожар полыхал над ними и принимался уже за верхние ряды книг, пожирал их, как алчный Молох.
— Нет! — в ужасе закричал Квентин, когда увидел, как знания прошлых веков становятся жертвой ярости огня. И спустя миг до его сознания дошло, что он был виной тому. Он уронил свечу…
Но молодой человек обернулся, поискал глазами человека в плаще, который так напугал его, и установил, что фантом исчез. Существовал ли он вообще? Или это все же был плод его испуганного воображения? Ему привиделся кошмар наяву?
У него не оставалось времени размышлять над этим. Огонь уже перекинулся на следующие полки. С мрачной злобой пламя вгрызалось в бесценные книги и фолианты. От этого вида безграничный ужас наполнил Квентина. На мгновение он застыл, словно окаменел. Потом до него дошло, что ему нужно что-нибудь предпринять.
— Пожар! Пожар! — кричал он изо всех сил и побежал к горящим полкам с отважным, но глупым усердием спасти хотя бы пару книг. Едкий дым клубами шел от фолиантов, от него слезились глаза и перехватывало дыхание.
Он дотянулся до книг, которые еще не были охвачены пламенем, и достал с полки несколько томов, желая отнести их в безопасное от огня место, но дым окружил его со всех сторон и заволок плотной, непроглядной стеной.
Квентин закашлял изо всех сил. Едкий чад проник в его легкие, вызывая тошноту. Он ослабел и, обессилев, выронил книги. Его колени задрожали, и он с трудом удерживался на ногах.
С усилием раздирая щиплющие от дыма глаза, он отыскал взглядом лестницу. Ему нужно было добраться до нее, иначе он погибнет в огне.
Кашляя и выплевывая мокроту, он боролся с густым дымом, прижимая к лицу платок, который он обычно носил на шее.
— Пожар! — охая, приговаривал он все время, но треск пламени, превратившегося в настоящий огненный смерч, заглушал его.
Наконец он добрался до поручней и схватился за них. Половые доски дрожали под его ногами. Держась руками за балюстраду, он передвигался к лестнице почти на руках, пока он чувствовал, как мутится его разум. Тяжело дыша, он продвигался вперед, добрался до первой ступени и потерял равновесие.
Квентин еще заметил, как падает в бездонную пропасть. Потом пламя потухло как по мановению руки, и все вокруг него стало черным.
Он видел ее издалека. Всадница сидела на белоснежном коне с развевающейся гривой и летящим по ветру хвостом. Чем ближе она приближалась, тем отчетливее он мог разобрать черты ее лица.
Она была молода, не старше, чем он сам, и хороша собой. Она сидела прямо на спине коня, на котором не было ни седла, ни уздечки, руками она крепко держалась за гриву коня. Ее волосы развевались на ветру и обрамляли пропорциональное лицо с маленьким ртом и глазами, сверкающими, как звезды. Ее единственным предметом одежды служила простая льняная рубаха, она обтекала ее фигуру, как вода.
Эта девушка была самым прекрасным созданием, которое когда-либо попадалось ему на глаза. И хотя он мог прекрасно видеть ее, хотя он чувствовал ветер и вдыхал влажный пряный воздух, поднимавшийся от земли, он знал, что она никогда не существовала в реальности, а была лишь видением.
Всадница приближалась к нему.
Копыта ее коня, казалось, едва касались земли, с захватывающей дух скоростью животное летело прямо на него. И хотя он догадывался, что она была лишь миражом, он все же протянул ей навстречу руки и попытался ее схватить…
— Квентин?
Голос шел издалека, словно его хозяин стоял на другой стороне долины и ветер доносил его слова.
Квентин не хотел их слышать. Он покачал головой и зажал руками уши. Всадница теперь снова была далеко от него.
— Нет! — закричал он в отчаянии. — Не уходи! Пожалуйста, не уходи…
- Предыдущая
- 16/118
- Следующая
