Выбери любимый жанр

Одуванчиковое лето у бетонной стены - Семироль Олег "Злыдень.Ltd" - Страница 1


Изменить размер шрифта:

1

Анна Семироль , Олег Семироль

ОДУВАНЧИКОВОЕ ЛЕТО У БЕТОННОЙ СТЕНЫ

   Привет, дружище.

   Прости, что пропала так надолго и не писала тебе всё лето. Нет, я не болела и не была завалена делами так, что не продохнуть. Просто... кое-что произошло. Что-то настолько странное, что я лишь теперь решила тебе об этом рассказать.

   Я очень надеюсь, что ты мне поверишь, хотя прекрасно понимаю, как обычно воспринимают рассказывающих такие истории.

   Лето началось с того, что всё принялось обрушиваться. На город - страшная, фантастическая жара, на соседей - козырёк балкона, на меня - поиск работы. И первый факт влиял на последний далеко не лучшим образом: у людей резко упал жизненный тонус, снизилась коммуникабельность, и посему моё общение с потенциальными работодателями напоминали поединки с драконами. Драконы вели и выигрывали.

   - Девушка, Вы нам не подходите!

   - Но почему? Я же изучила Ваши требования. Я всё это могу...

   - Вы ПРОСТО не подходите.

   - Посмотрите меня в деле, Вы убе...

   - Вы не поняли? Вы меня лично не устраиваете. Просто не устраиваете, и всё! Идите, не отнимайте моё время, и без Вас слишком жарко...

   Вот примерно так каждый раз. Гав, гав - до свидания. Зачем только объявления о приёме на работу дают, раз так потом... А ещё зачем нужно высшее образование, с которым никуда не берут?

   Как-то вечером, в очередной раз размазывая слёзы обиды перед зеркалом, я подумала: может, дело в том, что к мозгам и образованию должна прилагаться модельная внешность? Дружище, ну ты же меня помнишь, я самая обычная, но не страшилище же... Что им не нравится? Невысокий рост? Курносый нос? То, что я худенькая? Может, начальников-работодателей веснушки раздражают? Или этим летом на работу берут только длинноволосых блондинок с голубыми глазами? Эх...

   Или это всё действительно жара? Жара... Она висела над городом дамокловым мечом. Клубилась у обочин густой жирной пылью. Стекала по телам людей струйками противного пота.

   Сарафан безнадёжно прилип к телу. Под ремешок босоножки попала не то щепка, не то веточка, и я поняла: всё, привал, ни шагу дальше. Уселась прямо на каменный поребрик, вытащила из висящей через плечо сумки "полторашку" воды. Нет, сперва босоножка.

   Лениво косились проходящие мимо люди, от жары напоминающие амёб: аморфные, одноликие, какие-то обесформленные. Подумалось, что зной расплавляет души до состояния жидкой пластмассы.

   Одно из немногого, обретающего в жару неожиданный вкус и ценность - вода. Интересно, как же раньше жили бедуины? И ценят ли так же воду эскимосы? И ещё: почему люди никогда не задумываются о вкусе воды, когда моют посуду?..

   Сделала последний глоток, полила немного на ладонь - смочила чёлку и обтёрла лицо. Стряхнула капли с пальцев, принялась завинчивать пластмассовую пробочку.

    Пить! Воды!

   Образ жажды - душной, иссушающей, голодной - навалился непонятно откуда, запульсировал, заметался где-то внутри меня, проникая, охватывая, поглощая. Секунда, другая - и всё пропало.

   - Уфффф... - выдохнула я испуганно, - Ничего себе... Солнышко, ты, что ли?

   Пощупала макушку: да нет, не такая уж голова и горячая. Но... Жара для галлюцинаций самая подходящая. Я осторожно, опасаясь головокружения или ещё какого проявления солнечного удара, встала, отряхнула сарафан сзади.

    Пить!..

   Бескрайней пустыней, царапающими горло колючками, желанием, сводящим болезненной судорогой пальцы - таковой мне почувствовалась вторая волна. Я в ужасе заозиралась вокруг.

   Где-то вдалеке в жарком мареве колыхались фигурки ползущих по делам людей. Шипели шинами по раскалённому асфальту проезжающие мимо авто. В окне второго этажа дома напротив вылизывалась пушистая кошка-трёхцветка. "Гостей намывает", - отвлечённо подумалось мне.

   Что это было? Могло показаться - дважды?

   Взгляд скользнул по серой бетонной стене трамвайного депо, потом вниз, по пыльной, прибитой жарой и выцветшей почти до состояния проволоки траве. Пара пластиковых стаканов. Пивные бутылки. Сморщенная жестянка из-под джина с тоником. Бумажки. Чахлый одуванчик у меня под ногами, протягивающий вверх нераскрытый бутон. И всё.

   Я снова присела на корточки. Сверкнула на листе одуванчика капелька влаги - наверное, упавшей с моих пальцев, когда я умывала лицо.

   - Ты пить просишь? - зачем-то спросила я растение, и тут же порадовалась, что улица пустынна, проезжающим авто не до меня, и со своими галлюцинациями я один на один.

    Пить...

   В этот раз - безнадёжно-угасающе. Как скулит под дверью дома оставленная хозяевами в одиночестве собака. Как доносит отголоски ветер.

   Я вылила на одуванчик всю воду, что оставалась в бутылке. Глупо избавляться от галлюцинаций таким способом, но где-то я читала, что ритуалы помогают.

   Буквально спустя секунды меня окутала волна удовлетворения. Не собственного, от содеянного, а чьего-то чужого, внешнего. И это было так же странно, как и ощущение чужой жажды.

   Знаешь, дружище, я домой бежала бегом. Казалось бы - чего тут такого? Ну, поехала слегка на жаре крыша у праздошатающейся по улицам девчонки, ну примерещилось что-то... А мне было страшно.

   Страшно чётко понимать, что сходишь с ума. Сразу вспоминаются больные существа с практики по психиатрии: тела человеческие, а души, проглядывающие сквозь окна глаз - вообще непонятно чьи. С ними общаться жутко: поведение непредсказуемое, нелогичное, нелюдское. И они совершенно не видят себя со стороны, не осознают, что больны.

   Жутко это: побыть человеком - и в какой-то момент перестать им быть. Вряд ли этот момент уловишь... Перейдёшь в свой иллюзорный мир, оставив родственником тело с безумно блестящими глазами, несущее бессвязный с точки зрения окружающих бред. А то и опасное.

   Вечером спросила у мамы, может ли человек чётко отследить у себя признаки начинающейся шизофрении. Мама без лишних слов указала мне на термометр за кухонным окном и сказала, что за моё психическое здоровье она пока не волнуется.

   Ночью снилось, что какой-то потенциальный работодатель слёзно просит у меня пить, а пластиковая крышечка на бутылке не открывается. Потому что она на ней НАРИСОВАНА.

   Через пару дней, когда жара немного спала, я снова наведалась к бетонной стене трамвайного депо. Всё-таки мы, женщины, существа невероятно любопытные. В каждой из нас живёт поговорочная Варвара. Чудно только, что носы целы...

   То самое место нашла быстро: как ни странно, одуванчик в полушаге от поребрика на протяжении нескольких десятков метров рос только один, и отлично выделялся на фоне меленькой, низенькой гусиной травки, белого клевера и ещё чего-то, неохваченного моими познаниями в ботанике. Я подождала, пока пройдут мимо немногочисленные прохожие, потом присела на поребрик и шёпотом обратилась к одуванчику:

   - Привет.

   (В голове пронеслась мысль: ну, если ответит - пойду сдаваться маминым коллегам добровольно.)

   Одуванчик как одуванчик. Абсолютно обычный, готовящийся расцвести. Неговорящий.

   - Ура. Я нормальная, - обрадовано сказала я себе. Потом снова обратилась к растению: - Только не пытайся меня переубедить, ага?

   Где-то просигналила машина, в окрестных дворах кто-то включил погромче вечно-любимую подростками "Арию". Ветерок чуть шевельнул обёртку от мороженого и мятый пластиковый стаканчик у обочины. Всё нормально. Ни тебе голосов в голове, ни непонятно откуда возникающих явно "не-своих" ощущений.

   И вот тогда, дружище, я его зачем-то потрогала. Бездумно как-то протянула руку и прикоснулась к резному одуванчиковому листу.

    Больно...

   Это как будто бы тебя ударили. Не так уж сильно, но всё же... нет. Больше похоже на ожог. Хочется подуть на больное место, похолить его, пожалеть...

1
Перейти на страницу:
Мир литературы