Прогулки по Москве - Коллектив авторов - Страница 35

• Предыдущая
• 35/40
• Следующая

Но все это не столь уж важно, ведь тогда эти легенды сделали для меня каждый приход в «дом на Разгуляе» событием, помогли открыть для себя настоящую, живую историю московского дома…

А. И. Мусин-Пушкин

Тот самый дом

А «Слово о полку Игореве», как оказалось, все-таки было в этих стенах.

Хранил это сокровище русской литературы в своей коллекции древних рукописей реальный владелец дома – археограф, историк, филолог граф А. И. Мусин-Пушкин. И не только хранил, а с любовью перевел с древнерусского и издал в 1800 году немалым в то время тиражом 1200 экземпляров.

Книгу быстро раскупили. Пророческим стал призыв неизвестного автора «Слова» к объединению русских людей перед лицом опасности: через 12 лет грянула война. События осени 1812 года оказались роковыми в судьбе ценнейшей рукописи. Она погибла в графском доме вместе с остальной библиотекой в знаменитом пожаре Москвы. Не мог поверить старый граф, что Москву сдадут Наполеону – не стал вывозить любимую коллекцию из осажденного города. Вместо этого уехал в ярославское имение, чтобы на собственные средства собрать ополчение из крепостных крестьян.

Тяжело примириться с такой потерей. Но так устроен человек, что даже спустя многие десятилетия то и дело находятся энтузиасты, мечтающие отыскать заветную рукопись в еще не открытых тайниках «дома на Разгуляе». И, я верю, найдут – ведь «рукописи не горят».

В центре Москвы, между Поварской и Новым Арбатом, находится Борисоглебский переулок, а в нем – небольшой двухэтажный дом № 6. Приоконные ямы полуподвала, ступеньки крыльца и металлический навес над ним… Таких много в старой Москве, но здесь – мемориальная доска с надписью: «В этом доме с 1914 по 1922 г. жила поэт Марина Цветаева».

Марина Цветаева переехала в этот дом летом 1914 года с маленькой дочерью Ариадной и мужем Сергеем Эфроном. Она сама нашла эту квартиру и полюбила ее сразу. «Дверь открывается – вы в комнате с потолочным окном – сразу волшебство! Справа – камин. Я так вдруг обрадовалась, я уже в этой комнате почувствовала, что это – Мой Дом! Кто здесь мог жить? Только я!» – рассказывала она сестре Анастасии.

Квартира была действительно необычной. Комнаты располагались замысловато – на трех уровнях-этажах. В них вели коридоры, лесенки, ступеньки. В комнатах были альковы, изразцовые печи-голландки. Потолки – и высокие лепные, и низкие скошенные, и стеклянные, и с «дырочками», через которые проникал свет. Были и обычные окна, и окна, выходившие на крышу деревянной пристройки – по ней можно было ходить.

Есть в доме и мансарда – «чердачная»: «Входишь по ступенькам в разлатое, невысокое, невысокое антресольное – что? Мне показалось, тут должен быть иллюминатор, за ним волны. И может быть, все это корабль… Да, что-то кораблиное есть в этой квартире, и это такая прелесть… Все комнаты сами по себе, понимаешь? Это сборище комнат, это не квартира совсем! Как будто часть замка…»

В этом доме было создано много стихов и поэм, написаны романтические пьесы, здесь вела дневники не только сама Марина, но и ее маленькая дочка Аля. Здесь бывали К. Бальмонт, О. Мандельштам, И. Эренбург, князь С. Волконский, студийцы 4-й студии МХАТ Вахтангова. Среди них Соня Голлидей («Повесть о Сонечке»), Павел Антокольский, впоследствии известный поэт, и красавец Юра Завадский, в которого были влюблены почти все студийки и немножко сама Марина. В советское время Ю. Завадский был бессменным главным режиссером театра им. Моссовета. Они часто сидели на крыше пристройки – любовались ночным небом, читали друг другу стихи.

В этом доме Марина Ивановна была очень счастлива и глубоко несчастна. Отсюда ушел на фронт ее муж и, вместе с остатками Добровольческой армии, оказался в эмиграции. До 1921 года его считали пропавшим без вести. Здесь она родила младшую дочь Ирину, здесь же потеряла ее; здесь чудом спасла тяжело болевшую Ариадну.

Из этого дома 11 мая 1922 года Марина Цветаева уехала в Берлин к мужу. В свою квартиру-корабль она уже не вернется. Приехав в Россию в 1939 году вслед за дочерью и мужем, она в начале войны попала в эвакуацию в Елабугу, где ушла из жизни 1 августа 1941 года.

Дом Марины Цветаевой в Борисоглебском переулке

Комната Марины Цветаевой

Лестница в мансарду

Сергей Яковлевич Эфрон (1912)

Марина Ивановна Цветаева (1912)

…Из квартиры Цветаевой сделали коммуналку. Дом ветшал, разрушался. По генеральному плану строительства Нового Арбата он подлежал сносу, жильцов расселили. Но каким-то чудом дом уцелел (трасса прошла чуть в стороне), хотя в нем и отключили воду, газ, электричество – над домом все еще висела угроза сноса.

В этом холодном, темном доме остался один человек, который упорно отказывался выезжать, – Надежда Ивановна Катаева-Лыткина. Она мечтала о музее М. И. Цветаевой. Надежда Ивановна относится к тем подвижникам русской культуры, благодаря которым сохраняются старые и создаются новые музеи. Она посвятила свою жизнь созданию «Марининого Дома» и нашла союзников – академика Д. С. Лихачева, Е. Евтушенко, Р. Рождественского и многих других. Их борьба за дом шла долго и трудно, но в конце концов они победили. Дом отреставрировали, восстановили интерьеры, по крупицам была создана экспозиция.

31 августа 1991 г. музей Марины Цветаевой был открыт, а в 1992 г. возник Центр, где впервые в России были собраны материалы российского зарубежья. Усилиями и заботами Н. И. Катаевой-Лыткиной и ее помощников дом-музей стал очагом культуры для москвичей. Здесь проходят конференции памяти М. И. Цветаевой, музыкальные и литературные вечера, развивается издательская деятельность.

Дух творчества вновь поселился в «Маринином Доме».

Москвичи называют этот странный дом в Кривоарбатском переулке «домом Мельникова». Константин Степанович Мельников (1890–1974), гениальный русский архитектор, оказавший влияние на всю мировую архитектуру, считал дом одним из лучших своих созданий. По-видимому, мастер воспринимал его как своеобразного двойника. Недаром наверху, над окном второго этажа, он поместил рельефную надпись: КОНСТАНТИН МЕЛЬНИКОВ. АРХИТЕКТОР.

Дом Мельникова известен во всем мире. Сюда совершают паломничество архитекторы, художники, поэты… Кто-то видит здесь далекое будущее. Например, авторы интересного путеводителя «Прогулки по Москве» М. Милова и В. Резвин так и назвали одну из глав своей книги: «Инопланетяне в Кривоарбатском». «Первое впечатление было таким, будто на арбатский дворик приземлился инопланетный корабль. На белый вертикально стоящий цилиндр падали густые тени деревьев, а в стеклах растянутых шестигранных иллюминаторов пламенел закат… Зрелище оказалось столь ошеломляющим, что несколько минут мы молча осваивались с „космической фантазией“ наяву» – авторы путеводителя словно лишний раз подтвердили одну из главных идей архитектора: «Самые точные представления о Вселенной остаются в искусстве».

• Предыдущая
• 35/40
• Следующая