Прогулки по Москве - Коллектив авторов - Страница 22

• Предыдущая
• 22/40
• Следующая

Вход в монастырь со Святыми воротами

…По традиции первым строением на месте будущего монастыря была церковь. Храм Нерукотворного образа Спаса, построенный Андроником около 1360 г., сразу стал центром – и символическим, и композиционным, – вокруг которого разворачивалась вся монастырская жизнь. Каким был этот первоначальный храм, мы не знаем. Но уже в 1425-27 гг. (по другой версии, между 1410 и 1427) его сменил белокаменный собор. О нем давно было известно из летописей, но считалось, что он утрачен навсегда, что остались только стены, а то и просто фундамент. Действительно, к началу нашего века облик собора был искажен до полной неузнаваемости: надстроен верх, пристроена паперть, стены облицованы кирпичом, окна растесаны, фрески сбиты… В конце концов малоценное сооружение было приговорено к сносу. Но судьба хранила храм: благодаря тонкости «профессионального чутья» и исключительной энергии ученых и архитекторов-реставраторов собор не только спасли, но и восстановили в первоначальном виде, доказав, что это древнейшее из сохранившихся зданий Москвы, прекрасный памятник раннемосковского зодчества.

Много копий сломали исследователи, обсуждая, где истоки этого удивительного архитектурного стиля. Обособленность русских княжеств, десятилетия разорения привели к тому, что оборвалась нить блестящего владимиро-суздальского зодчества, угасла черниговская школа, замерла художественная жизнь Киева и Смоленска: но достижения безвестных строителей не пропали даром. Они преломлялись в творчестве псковских каменных дел мастеров Новгорода и Пскова и во многом были возрождены зодчими Москвы. Как на пожарище пробивается молодая трава, так на разоренной ордынским нашествием русской земле по крохам собиралось все лучшее, все ценное. От этого времени – конца XIV – начала XV века – до нас дошло немного: подклет кремлевской церкви Рождества Богородицы, звенигородские храмы – Успения на Городке и Рождественский Саввино-Сторожевского монастыря, Троицкий в Троицко-Сергиевой лавре и – Спасский собор в Андроникове.

Спасский собор

Спасский собор и похож на своих собратьев, и не похож. Архитектурная модель у них одна: это небольшой одноглавый белокаменный храм, в основании которого поставлен куб, соединяющийся с барабаном главы рядами кокошников. Своды поддерживаются четырьмя столпами, внутреннее пространство делится на три нефа (продольное членение), завершающихся с восточной стороны тремя апсидами – полукруглыми алтарными выступами.

Но почему этот храм называют вершиной архитектурного мастерства своего времени? Почему он стоит особняком в ряду своих – безусловно, прекрасных – современников? Этому можно дать вполне научное объяснение. «Секрет» этого здания – в отсутствии традиционного кубического объема, основного и непременного элемента византийской храмовой архитектуры. “Углы четверика здания сильно понижены, а центральные закомары сильно выдвинуты вверх, образовав мощный крестообразный подъем. Все части и детали здания находятся в полном подчинении центральной оси постройки. Именно эта уступчато-пирамидальная устремленность и является главным элементом художественного образа собора.

Однако, когда соприкасаешься с этим произведением зодчества, не оставляет ощущение, что «научные» обоснования не исчерпывают всего, не объясняют того впечатления, которое производит собор на человека.

В «Житии Сергия Радонежского» указывается: «По времени же в оной обители бывшю игумену Александру, ученику предупомянутого игумена Савы, мужю добродетельну, мудру, изрядно зело, также и другому старцю его именем Андрею, иконописцю преизрядну, всех превосходящу в мудрости зелне и седины честны имея, и прочие мнозе…создаста в обители своей церковь камену зело красну и подписанием чюдным стоима рукама украсиша в память отець своих». Об этом же пишет и писатель Пахомий Логофет (XV в.), упоминая мастера: «старец именем Андрей-иконописец».

…Как мало мы знаем о художнике, осветившем собой не только свою эпоху, но и грядущие столетия: вырос в атмосфере Куликовской победы, ученик знаменитого Феофана Грека, превзошедший своего учителя, инок Троице-Сергиева монастыря, последние годы проведший в Андроникове… Спасский собор – одно из немногих зданий Москвы, сохранивших следы прикосновения гения Андрея Рублева. К сожалению, от самой рублевской росписи сохранились очень немного – фрагменты полугеометрического орнамента на косяках алтарных окон. Но даже они способны дать представление и о смелой фантазии художника, и о его твердой кисти, свидетельствующей о многолетнем опыте: Спасский собор – одно из последних творений мастера. Именно собор, а не только роспись. Хотя имя зодчего, непосредственно возводившего собор, как и в большинстве случаев, осталось неизвестным, летописные записи и архитектурные данные позволяют думать, что Андрей Рублев не только расписывал собор, но и был причастен к его возведению: «…создаста в обители своей церковь камену…»

Андрей Рублев расписывает Спасский собор. Миниатюра из летописи

Все в облике здания подчинено идее гармонической завершенности, уравновешенности, «соразмерности человеку», что роднит его с изображениями человеческих фигур на иконах Рублева. Храм не подавляет своим величием, не принижает человека, а возносит ввысь, «окрыляет»…

По канонам монастырского строительства, главный, соборный храм должен составлять центр монастырского ансамбля. Его главенство подчеркивалось не только центральным положением, но и размерами (собор, как правило, был выше всех остальных построек), формой завершения (пятиглавие или шатровое многовершие). При этом главные ворота обители были сориентированы на вход в собор, и, входя, богомольцы взглядом сразу обращались к нему.

Спасский собор – отнюдь не самое высокое и не самое мощное сооружение монастыря: трапезная и церковь Михаила Архангела в комплексе гораздо более монументальны. Но гений Андрея Рублева оказал такое влияние на всех зодчих, в то или иное время работавших в монастыре, что все разновременные постройки объединяет бережное, трепетное отношение к древнему наследию: мастера часто жертвовали «веяниями времени», требованием современных им стилей и направлений во имя целостности ансамбля. Они не могли позволить себе нарушить замысел создателей монастыря, и благодаря этому все здания составляют неповторимый ансамбль, проникнутый единой архитектурной идеей.

Судьба монастыря никогда не была легкой, и наш век принес для него новые испытания. В 1922 году монастырь был упразднен. Он не попал в число музеев, организованных Наркомпросом, и через его территорию прошла «красная линия» новой застройки. Это значило, что часть зданий, архитектурной и исторической ценностью которых пренебрегли, должна была пойти под снос. Тогда и были разрушены колокольня Казакова, часть крепостных стен, башня, надвратная церковь и все памятники кладбища (эту эпоху пережила только очень небольшая часть надгробий древнейшего в Москве некрополя, сохранившаяся в Донском монастыре). Оставшуюся часть памятников архитектуры заселили жильцами, на территории обители построили свои гаражи Осовиахим и Главнеф-тегазстрой, на месте монастырского кладбища мальчишки гоняли мяч, а в Спасском соборе обосновался архив Главного управления военных трибуналов.

Трудно сегодня представить, сколько сил нужно было отдать, чтобы отстоять право монастыря на существование – даже в виде музея. Среди тех, кто боролся за него, хочется с благодарностью вспомнить имя Петра Дмитриевича Барановского, знаменитого архитектора-реставратора, который в 30-е годы был репрессирован за повышенное внимание к «памятникам культа». В 1947 году он выступил с проектом организации музея на территории монастыря, спасения уцелевших зданий и реставрации утраченных. В том же году этот проект был принят, а в 1960 году Музей древнерусского искусства имени Андрея Рублева начал свой путь.

• Предыдущая
• 22/40
• Следующая