Штурман Коноплев - Крапивин Владислав Петрович - Страница 1

• 1/4
• Следующая

Annotation

Журнальная версия рассказа В. Крапивина "Штурман Коноплев". Печаталась в журнале "Пионер" в 1972 году.

В. КРАПИВИН

В. КРАПИВИН

Штурман Коноплев

РАССКАЗ

Рисунки Е. МЕДВЕДЕВА.

За окном был двор и горячие от солнца гаражи. За гаражами — улица. За улицей— тополя. Среди тополей виднелась озерная вода: местами серая, местами блестящая от полуденных лучей. Озеро страдало от жары и безветрия.

Над тополями белела треугольная верхушка паруса. Сережа знал, что это яхта класса «финн», гоночный швертбот-одиночка заводского яхт-клуба. Рулевого с «финна» звали Саша Мартынчук. Сережа и еще двое ребят из морского пионерского отряда «Варяг» позавчера гонялись с этим Сашей на своем швертботе «Четыре ветра» от острова Петушок до водного стадиона. Сперва «финн» ушел далеко вперед, но ребята сбросили стаксель и подняли прямой парус брифок и летучий кливер. У самого финиша они обошли Мартынчука, и Сережа показал ему с кормы кончик пенькового троса…

Сейчас «финн» еле движется. Никакого удовольствия ходить под парусом в такую погоду.

Впрочем, торчать на вахте в кают-компании отряда — тоже не очень большая радость. Ребята купаются или жарятся на песке — животы кверху. Своего помощника Владика Стрельцова Сережа отпустил: все равно на вахте делать нечего, пусть малёк гуляет.

Скучно.

Сережа расстелил на штурманском столе карту Балтийского побережья, взял параллельную линейку. Но заниматься не хотелось. Карта с четкими квадратами меркаторской сетки, с разноцветными колечками маяков и цифрами глубин была знакома, и задачи по прокладке курса уже не вызывали интереса. Все это Сережа изучил еще прошлой зимой. Недаром же у него на форменной рубашке две золотые полоски под якорем: штурманский шеврон. Штурман пионерской парусной флотилии Сергей Коноплев…

Штурманское звание заслужить непросто. Мало тут в картах разбираться и задачи решать, мало уметь управляться с компасом и парусами. Надо, чтобы вообще… Ну, как это сказать? Надо, чтобы ребята знали: такой человек не подведет.

Что ж, Сережа и не подводил. Он второклассником был, октябренком еще, когда его взяли в отряд. Совет дружины в школе ворчал слегка: непорядок, мол, отряд-то пионерский. Ну, только это все же не обычный отряд, как в каком-нибудь пятом «А» или четвертом «Б», а морской, сводный. И вожатый у него не какой-нибудь восьмиклассник, который без классной руководительницы боится лишний шаг ступить, а Валерий Васильевич Стронский. Аспирант университета, почти кандидат педагогических наук. Чемпион области по стрельбе из пистолета и спортсмен-парусник. Командир флотилии. Он сказал совету дружины:

— Люди, не будьте бюрократами. Мы должны воспитывать октябрят? Должны. Кроме того, отряду нужен хороший барабанщик.

А барабанщиком Сережа уже тогда был настоящим.

Сейчас у Сережи на околышке черного морского берета четыре золотистые звездочки: четыре года он в морском отряде. И не расстается с барабаном. На красном, облупленном кое-где барабанном ободе выцарапано «СК». Это чтобы другой барабанщик — Вовка Голосов — не перепутал инструменты. Сам-то Сергей никогда не перепутает.

Каждую неделю, в среду, в семь вечера, на отрядной линейке Сережа и Вовка выбивают торжественный марш, двигаясь навстречу знаменосной группе. Потом они разворачиваются и выводят знаменосцев и ассистентов на правый фланг. Отточены движения, отмерены шаги, палочки будто сами собой скачут в дробном ритме. Другое дело, когда идешь впереди отряда по городу. Шагай, да не сбивайся! За тобой сорок человек, и вся улица смотрит на тебя.

Сережа вспомнил Ригу. Странный, так и не узнанный до конца город. Высокие башни с флюгерами и мачты парусных баркентин. По старинным улицам шагали к памятнику Ленину отряды, которые съехались на слет юных моряков. И Сережа шагал впереди. Летел вдоль улиц пасмурный ветер, полоскал знамя, взмахивал флажками на трубах горнистов. И далеко разносил стук Сережиного барабана. Барабан стучал лихо и задорно. Отряд тогда впервые оказался у настоящего моря…

Сережа подошел к стеллажу и снял с полки альбом с фотографиями Рижской операции. Вот плавбаза морклуба, на которой жили ребята. Вот немецкая бригантина «Вильгельм Пик» — были на ней в гостях. Вот катерный тральщик «Румб», на котором выходили в море… А вот сам Сережа — в шеренге, вместе с другими ребятами. Это утренняя линейка на палубе плавбазы.

Сережа грыз колпачок шариковой ручки и разглядывал снимок. За спинами ребят видна была покрытая рябью Даугава, старинные башни на том берегу, небо в серых облаках. Крейсерская яхта с приземистой каюткой, накренившись, бежит мимо большого сухогруза «Витя Хоменко»…

Сережа хорошо помнил эти ранние линейки. Погода стояла свежая, и ребята поеживались в строю. Вот и на снимке видно: Валерка Садовский втянул голову в плечи, а у Юрки Сараева лицо такое жалостливое, будто сейчас слезы побегут. Он вообще такой — часто обижается.

Сережа усмехнулся и на Юркиных щеках нарисовал слезинки.

Он тут же испугался. Тут же подумал: «Что это я, с ума сошел? Испортил зачем-то…» Он сразу же вспомнил, что снимок этот единственный, негатив не сохранился. Альбом ребята листают часто, особенно новички. Сегодня же увидят, как Сережка изукрасил фотографию.

А кто узнает, что Сережка?

Это была не очень-то хорошая мысль, противная какая-то, но он представил, какую нахлобучку получит от кэпа, и поежился Кэпом звали десятиклассника Сергея Семенова, капитана флагманской яхты, заместителя командира флотилии. Кэп суров был и требователен. Его побаивались. Впрочем, если случалось что-нибудь серьезное, Семенов никогда не ругал виноватого, ничего не решал сгоряча. Всегда разбирался, что и почему. Но всякое мелкое разгильдяйство и глупые поступки он не переносил. Он считал, что как раз из-за глупых мелочей случаются большие беды, и часто рассказывал, как его яхта вылетела на камни, потому что на стаксель-шкоте был неправильно завязан узел.

Когда кэп увидит чернильные слезы на снимке, он начнет рвать и метать, потому что поступок Сережки совершенно глуп и непонятен. Сережка даже не сможет объяснить, зачем это сделал.

Лучше не рисковать.

Сережа медленно, почти против воли снова взял ручку и добавил еще два штриха: на своем собственном лице нарисовал усики. Кто теперь его заподозрит? Ведь умный человек не станет портить свой портрет.

Сережа зажмурился и захлопнул альбом. Было чертовски неприятно…

А потом все случилось быстро. Будто во сне. Новый вахтенный стал искать список дежурств, начал перетряхивать альбом, увидел испорченную фотографию, разозлился и отказался принимать вахту. Позвонил Семенову.

Кэп сказал:

— Докатились!

И велел собрать отряд.

Собрали. Пришел «командор» — Валерий. Узнал, в чем дело, и сказал привычную фразу:

— С такой жизнью не соскучишься.

Потом спросил:

— Кто свалял дурака? Делать было нечего, что ли? У кого это руки чесались?

Отряд молчал.

— Люди, — сказал Валерий уже встревоженно. — Вы что? Ну, сделал кто-то глупость, так пусть уж скажет. Ну, нельзя же так, это уже и трусость, и обман, и шут его знает, что еще получается. Ведь мы же никогда не врали друг другу.

Самое простое дело было встать сейчас и сказать: «Я». Ну, отругали бы — и все. Но Сережку будто веревками привязали к стулу.

— Может, кто из посторонних начеркал? — сказал Мишка Данько.

• 1/4
• Следующая