Обсидиан (СИ) - "Ginger_Elle" - Страница 24

• Предыдущая
• 24/38
• Следующая

Король опустился рядом с кроватью на колени. Так было даже легче: ему казалось, что он с трудом держится на ногах — то ли от долгой близости к младшему принцу, то ли ещё от чего.

Это было безумием… Он находился возле склонённой головы мальчика, словно поникшей от тяжести золотых кос, и, как околдованный, наблюдал за мерными движениями чёрного от рун мужского тела между широко разведённых ног Сури. Знаки поменяли свой цвет, и Инген отчаянно старался запомнить, в какой момент и насколько. Он не мог сейчас думать о рунах: то, что он видел, то, что он слышал, те лёгкие содрогания, которые он чувствовал в пальцах мальчика, теплеющих с каждой секундой, — всё это словно выжигало все мысли в его голове.

Сури ощущал внутри себя жар и удовольствие: видимо, это было неизбежно; но сейчас, когда он даже не успел разглядеть лица эльфа, когда не было никаких предварительных ласк — лишь животное совокупление, ему было легче. Всё почти как с Турином, единственным отличием было то, что сейчас ему было приятно. Член эльфа даже не входил, а вливался в него, словно специально созданный, чтобы касаться там, где нужно, и так, как нужно. Его спина непроизвольно выгнулась. Мальчик хотел сдержать это предательское движение, но не смог. Бёдра его чуть качнулись, потом ещё раз.

Он приподнял голову и открыл глаза: синие глаза Ингена смотрели прямо на него. Их взгляды словно приковало друг к другу в этот момент. В глазах Сури не было смущения или стыда, они говорили: ты хотел видеть? Смотри же, смотри на моё унижение и на мою боль, смотри, как насилуют твоего супруга, смотри, как принца берут, точно шлюху, смотри на меня и на то, что я готов сделать ради тебя… смотри и раздели это со мной.

Этот взгляд держал Ингена крепче, чем сжимавшие его руку пальцы, теперь уже обжигающе горячие, чуть трепещущие.

— Сури, — прошептал он. Только имя, больше ничего.

Длинные ресницы мальчика дрогнули, и из глаз покатились слёзы. Он держал за руку, он смотрел в глаза своего супруга, своего короля, самого прекрасного и восхитительного эльфа, которого он когда-либо встречал в своей жизни… и изгибался под другим мужчиной, лица которого он даже не видел. Он уже перешёл за грань стыда и унижения — это было чистое, свободное от всяких примесей страдание. Он не мог сдержать слёз.

Сури притянул руку Ингена к себе и прижался к его пальцам губами. Король смотрел на него всё с тем же странным, немного удивлённым выражением лица, которого он не мог разгадать. Через несколько секунд чародей поднял глаза на мужчину: тот, судя по вылетавшим из его горла звукам и резкости движений, был уже близок к излитию. Инген окинул взглядом амулеты, пригляделся к рунам… Нет, ему не перехитрить проклятие…

Эльф кончил, с силой вколачиваясь в мальчика, так что всё его тело сотрясалось и ходило ходуном. Инген вырвал руку, которую держал у своих губ Сури, и резко поднялся на ноги.

— Не уходите, прошу вас! — воскликнул принц, которого всё ещё мял и сжимал его любовник, словно пытаясь вытянуть из его тела последние капли удовольствия.

Король, не оборачиваясь, быстрыми шагами пересёк комнату и скрылся за дверью. Сури зарыдал. Представление было окончено, он Ингена больше не интересовал.

Стражники подошли к кровати и увели эльфа. Мальчик остался один. Он на ощупь нашёл лежавшую на другом конце одеяла рубашку, но не смог надеть её: руки тряслись и не слушались, глаза заволокли слёзы, и рыдания душили его. Вскоре опять появились те же самые слуги, и начали его одевать.

Инген пронёсся через соседнюю комнату, вышел в коридор и взлетел вверх по узкой лесенке, которая вела в его покои. Тяжело дыша, он захлопнул за собой тяжёлую резную дверь спальни. Он почувствовал, как живительной сладостной волной льётся в него магия, как мир вокруг загорается десятками новых цветов и наполняется звуками, но на этот раз ему было всё равно… Король скинул тяжёлое верхнее одеяние из расшитого шёлка и чуть не разорвал нижнее, распахивая его. Прямо возле двери он опустился на пол, на украшенный сценами охоты ковёр, распустил шнурки на штанах и обхватил рукой горячий, напряжённый, уже весь влажный член. Он сжимал его, повторяя имя того единственного на свете эльфа, которым никогда не сможет обладать:

— Сури, Сури, Сури…

***

Младший принц два дня не выходил из своих комнат. Король в тот же вечер со слугами передал ему, что возвращается в столицу и велит супругу оставаться в охотничьем замке до дальнейших распоряжений.

Через несколько дней от Ингена пришло письмо. Он приказывал принцу дожидаться его приезда в конце следующей недели. Привезшая письмо леди Миэль пояснила, что король отправляется на ежегодную встречу со светлыми эльфами и остановится в охотничьем замке на пути туда. Эльфийка полагала, что Инген возьмёт супруга с собой на Тир-на-Сей, остров, где по традиции происходили подобные собрания. Это был единственный остров на реке Тир, разделявшей владения светлых и тёмных эльфов, священная земля перемирия.

— Это невозможно, — Сури покачал головой. — Если я приеду, оттуда сбегут все остальные эльфы.

— Насколько я помню, остров большой. Не была там лет пятьсот. Мы, тёмные, обычно ставим шатры на северной оконечности и занимаем подземный лабиринт — светлые его побаиваются. Думаю, король знает, что делает. Там будут ваши родственники…

— Я с ними не знаком, — ответил Сури. Он был не совсем честен: он встречался со своим братом Ниамом, братом, который его ненавидел и, возможно, был организатором нападения в лесу Хильдр, если верить принцу Ивару. Но принцу Ивару верить нельзя, Сури это знал.

Был ли вообще в мире эльф и человек, которому он мог бы верить, на которого мог бы полагаться? После смерти Ардата у него не осталось никого. Он сумел поладить со своими новыми наставниками, но это вовсе не было дружбой, которая объединяла его с предыдущим.

Как и предсказывала леди Миэль, король взял супруга с собой. Несмотря на это, они с ним толком не виделись до самого приезда на Тир-на-Сей. В охотничьем замке Сури вышел его встречать во двор, как полагалось правилами. Они обменялись формальными приветствиями — на этом всё. Две минуты вежливых поклонов и заученных фраз.

На острове младшего принца поселили отдельно от всех, и он не принимал участия в переговорах, пиршествах, турнирах или празднествах. Он лишь трижды сопровождал Ингена на короткие церемонии — это были три единственных раза, когда он видел его на острове.

Неужели он был ему так отвратителен? Иногда Сури казалось, что Инген относится к нему не так уж и плохо: были несколько моментов в их жизни, когда король сам касался его или пытался утешить. Или это было сделано лишь для того, чтобы купить его послушание? Мальчик собирался с силами несколько дней и, наконец, решил сам попросить мужа о встрече, спросить его, чем он заслужил его недовольство. Как будто он сам не знал чем… Самим своим существованием, непереносимым для любого эльфа, а ещё больше — для мага огромной силы.

Потом он подумал, что заранее просить о встрече значит нарваться на вежливый отказ. Сури знал, что король проводит вечера в своём шатре, не посещая увеселений вовсе или же появляясь только при самом их начале, поэтому он решил придти к нему вечером сам.

Это был один из последних дней пребывания тёмных эльфов на острове, и Сури боялся, что после отъезда Инген опять отошлёт его в какой-нибудь дальний замок, и они не увидятся. Надо было встретиться с ним сейчас. Но планы его были нарушены. Когда он уже оделся для визита к королю, ему сообщили, что его желает навестить принц Ниам Лириэн. Сури из вежливости не стал отказывать, хотя встречаться с братом ему не хотелось.

Ниам по-прежнему взирал на младшего брата свысока, но Сури больше не чувствовал себя перед ним настолько жалким существом. Да, он был моложе и ниже ростом, но они же не бороться собирались. Он уже не был маленьким, до полусмерти испуганным эльфёнком: жизнь во дворце короля тёмных эльфов его кое-чему научила. По крайней мере, высоко держать голову. К тому же ему было нечего бояться брата, в то время как он сам внушал Ниаму ужас.

• Предыдущая
• 24/38
• Следующая