Воины преисподней - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 19
- Предыдущая
- 19/90
- Следующая
Тут шепетек споткнулся и удержался на ногах лишь благодаря тому, что вовремя разжал пальцы.
– Так вот, хавер, прошлым летом у тебя родился сын, – неслось вслед Карсидару. – Не дай тебе Бог держать его на руках, видеть, как он умирает и сознавать, что всё твоё колдовство тут бессильно!
Карсидар сжал зубы и хлестнул Ристо уздечкой. Голос Зерахии внезапно сделался хриплым, скрипучим.
– Да убережёт тебя милосердный Адонай от такой беды, искренне тебе того желаю…
– Пошёл к чёрту!!! – рявкнул Карсидар, перешёл на галоп и не сбавлял темпа скачки, пока не очутился в Новом Городе.
Да разве похож этот сумасшедший торгаш на посланца Адоная?! Нет, злые чёрные боги надоумили его издеваться над Карсидаром! Проклятье…
Но сын! Маленький Андрейка… И Милка…
Карсидар боялся сознаться самому себе, как не хочется оставлять их одних в Киеве. Да, разумеется, он отправляется на восток во главе мощной армии как раз для того, чтобы оградить новую родину от новой беды. Значит, чтобы защитить и собственную семью. Но сынок!..
Сколько раз Карсидар осторожно прощупывал внутренний мир малыша, надеясь обнаружить у него хоть малейшие зачатки колдовства. И всё зря. Но старый Шмуль рассказывал, что приблизительно в таком возрасте, может, годом позже, маленький принц Давид устроил пожар в йерушалаймском дворце. Именно после этого случая король Ицхак надел сыну серьгу.
А как поступить Карсидару? Ещё раз попытаться распилить камешек от его собственной серьги надвое? Но здешние ювелиры подтвердили, что он чрезвычайно твёрдый и совершенно не поддаётся обработке. Тогда избавиться от кольца и прицепить Андрейке серьгу? Толку-то! Карсидар всю жизнь не мог снять собственную, пока её не отрубил вместе с ухом пёс Менке. Выходит, король Ицхак одел её сыну не просто так, а используя какие-то неведомые ему приёмы.
Но если дело обстоит таким образом, от серьги в ухе Андрейки не будет никакой пользы! Да и Карсидар лишится удобного инструмента, значительно расширяющего недоступные простым людям возможности. А вдруг в походе возникнет ситуация, когда он вынужден будет делать несколько дел разом, как на Тугархановой косе? Как же тут справиться без голубой капельки…
Но и оставлять Андрейку без присмотра боязно. Карсидар всякий раз подавлял подобные мысли, однако сейчас проклятый шепетек поставил его перед простым фактом: даже останься он в Киеве, и то неизвестно, что предпринять, если у Андрейки вдруг прорежутся колдовские способности. Если он, как Карсидар в детстве, начнёт шутя вызывать пожары вокруг себя. Как бы несмышлёныш не пострадал от собственной шалости. Да и кто знает, что именно малыш начнёт вытворять и какова на самом деле его сила…
А вдруг Андрейка и есть тот самый более сильный колдун, который способен противостать Карсидару?!!
Мысль дикая – но почему бы нет? Это пока он малюсенький беззащитный малыш, даже не начавший делать первые шаги, но когда вырастет… В самом деле, кто его знает!
Королевскому воеводе Давиду уже давным-давно надлежало быть в другом месте и отдавать необходимые распоряжения для ускорения приготовлений к походу. Но Карсидар остановил своего Ристо возле церкви в Георгиевском переулке и не двигался с места. Он совсем растерялся и не знал, что делать дальше, на что решиться. Будь проклят полоумный шепетек вместе со всеми его речами, сеющими смуту в душе… И если, помилуй, Господи Иисусе, поход против татар провалится, то виноват в этом будет единственный человек – мишигине Зерахия, своими способностями (без сомнения, выдающимися) поразительно похожий на покинувшего этот край Читрадриву!
Карсидару пришлось приложить невероятные усилия, чтобы всё-таки взять себя в руки и с головой уйти в дела. Но надо же, проклятый шепетек не оставил его в покое и на следующий день! Этот тощий недоумок посмел явиться прямо к нему на подворье с самого утра и не обращая ни малейшего внимания на испуг Милки и старой мамки, скаля в неотразимой лошадиной улыбке жёлтые зубы, сообщил:
– Всё в порядке, Д'виид! С Ипатием я обо всём договорился, и ещё сегодня до обеда его люди получат всё необходимое.
Карсидар едва совладал с собой: ещё ни разу ненавистный иудеянин не осмеливался приходить в его дом! Неужели же Зерахия решил окончательно доконать его?!
И схватив шепетека за отвороты нелепого длиннополого одеяния, Карсидар выволок его за ворота и срывающимся хриплым голосом прорычал:
– Я!.. Ты!.. Зачем?.. Как посмел ты сюда явиться, мерзавец?!
Сумасшедший иудеянин нисколечко не испугался, как всегда миролюбиво осклабился и огорошил Карсидара очередным нелепым заявлением:
– Мы вчера таки немножечко не договорили, хавер. Так, самую малость. Ты слишком быстро ускакал, а пеший конного не догонит.
– Не о чем нам с тобой разговаривать, понял, ты, отродье дикого осла и шелудивой свиньи?! – тараща глаза, шипел Карсидар. Его руки уже мяли густую чёрную бороду шепетека и сами собой подбирались к его горлу.
– Не договорили, – невозмутимо возразил Зерахия.
– О чём?! О снаряжении полусотни «коновалов», что ли?
– И об этом в частности, – шепетек был сама любезность. – Но я больше насчёт пурима хотел… Ты вообще представляешь, что это за праздник?
Ну невозможно было сердиться на этого чокнутого! Карсидар едва не начал душить его, а Зерахия как ни в чём не бывало рассуждает о каких-то там праздниках. Идиот!
Карсидар встряхнул шепетека так, что, казалось, услышал, как стукнули друг о дружку его кости, тут же отпустил и рявкнул:
– Что там за праздник такой!.. Говори да проваливай отсюда подобру-поздорову, пока я твою пустую башку назад не скрутил!!!
– С удовольствием, – Зерахия оправил одежду, разгладил бороду и обронив: – Надеюсь, ты понимаешь, что я это насчёт праздника, – принялся путано излагать что-то про девушку Эсфирь, короля Ахашвероша, королевского советника Мордехая и его лютого врага Гамана.
– Погоди… – перебил иудеянина Карсидар. Ему внезапно пришла на ум байка про Астор, которая так нравилась Читрадриве. – Как звали того короля? Ахаш… рош?
– А-хаш-ве-рош, – повторил по слогам Зерахия.
– А в священной книге про него рассказывается?
– Конечно, – подтвердил шепетек. – Кажется, ты иногда заглядываешь в танах, или Ветхий Завет, как принято называть его среди гоев. Молодец. Только гои называют Ахашвероша Артаксерксом.
«Так вот почему Читрадрива не нашёл в книгах имени сказочного короля!» – догадался Карсидар. А вслух сказал:
– Ошибся ты, Зерахия. Я не читаю священных книг. Я вообще…
Он хотел добавить, что ученику мастера прежде всего нужно было научиться владеть самым разнообразным оружием, а не грамотой, но вовремя спохватился. В самом деле, зачем всё это знать сумасшедшему торговцу?
Но шепетек отреагировал на это по-своему, со скорбным видом воскликнув:
– Ой-ё-ё-ё-ё-ё-ёй! Сразу становится заметным гибельное гойское влияние на порядочного а'ида! Конечно, у гоев не принято читать священные книги, поскольку все поголовно полагаются на устные проповеди священников. Правда, к сожалению, и у наших слово ребе зачастую значит больше, чем весь танах, вместе взятый, но у нас, по крайней мере, принято обучать детей читать на священном языке.
– Как, всех детей?! – изумился Карсидар.
– Поголовно, – подтвердил Зерахия. – Взять хотя бы Иисуса. Кем он был? Плотником, сыном плотника. Подумаешь, важная птица! Тем не менее, Мария занималась образованием сына, как и всякая нормальная мать. В четвёртой главе книги апостола Луки рассказывается, как Иисус читал субботний текст в собрании. Разве неграмотный может читать?
– Ладно, ладно, пока что мы сбились на другое, – напомнил Карсидар, – и я никак не услышу, про что ты хотел мне рассказать.
– Пурим. Праздник наш, – ответил Зерахия, подняв глаза к небу. И тут же затараторил сбивчиво, глотая отдельные звуки и даже целые слова: – Я тебе вот что… ты только выслушай! Пур – на священном языке «жребий»… Твой друг-колдун на священном… когда к учителю приходил. Значит, и ты должен знать… Это жребий, Д'виид, жребий! В этот день… судьба народа… Нашего народа, Д'виид!
- Предыдущая
- 19/90
- Следующая
