Сын Сумерек и Света - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 39
- Предыдущая
- 39/114
- Следующая
— Я заблокировал свой Самоцвет, — объяснил я. — Сначала хотел побыть сам, а потом — чтобы никто не мешал мне в пути. А с Юноной действительно получилось нехорошо. Но я не мог иначе — с ней кто-то был… — Мой невысказанный вопрос повис в воздухе.
— Тётя Юнона теперь королева Марса, — сказала Пенелопа. — Три года назад она вышла замуж за короля Валерия Ареса, который ради неё развёлся с прежней женой.
Я тяжело вздохнул. Это вызывало во мне решительный протест. Как и любой сын, я воспринимал мать в качестве своей собственности, ревнуя её даже к отцу и братьям — а что уж говорить о совершенно постороннем, чужом мне человеке…
— Твой брат Брендон тоже не был в восторге от замужества Юноны, — произнесла Пенелопа с сочувственной и немного лукавой улыбкой. — Странный вы народ, мужчины.
Вдруг я вспомнил про Дейдру. Станет ли Пенелопа ревновать, когда узнает о ней? Вряд ли. Ведь, по сути дела, мы с Дианой не были её настоящими родителями. Мы не растили её, не воспитывали, а я вообще ничего не сделал для неё, за исключением того, что дал ей жизнь. По большому счёту, мы с ней чужие друг другу.
Впрочем, последнее утверждение было далеко не бесспорным. Рассудок говорил мне одно, чувства подсказывали совсем другое. Мой ум трезво взвешивал все обстоятельства и делал соответствующие выводы, но сердце моё отвергало цинизм здравого смысла. Девушка, которая сидела передо мной, была моей плотью и кровью, дитём нашей с Дианой любви. Мы любили друг друга беззаветно, и наша дочь выросла такой же прекрасной, как и любовь, что породила её…
— Кстати, — сказал я, отвлекаясь от грустных мыслей, — ты дружишь с близняшками?
— Брендон и Бренда мои лучшие друзья. Они часто гостят у меня, а я — у них.
— Как это? — удивился я. — Ты же говорила, что никогда не была в Солнечном Граде.
— Они там давно не живут. В Царстве Света им было не очень комфортно.
— Почему?
— Из-за всяких сплетен по поводу их отношений.
Сердце моё упало. Я был очень привязан к близняшкам. В детстве они были такими милыми малышами… но слишком уж нежными друг с дружкой…
— О Митра! Неужели?…
— Нет-нет, — поспешила заверить меня Пенелопа. — Всё это глупости. Просто Брендон и Бренда очень близки, дня не могут прожить друг без друга, вот злые языки и наговаривали на них. А Амадис всячески способствовал этому. Они с Брендоном… ну, мягко говоря, не лучшие друзья.
Послышался отдалённый раскат грома.
— Что между ними произошло?
— Это длинная история, — уклончиво ответила Пенелопа. — И очень запутанная… во всяком случае, для меня. Лучше расспроси об этом кого-нибудь другого, кто хорошо разбирается в делах Царства Света.
— Хорошо, — уступил я. — Кстати, Амадиса уже заставили жениться? Или он ещё держится.
Мой старший брат Амадис был убеждённым холостяком. Он менял женщин вместе с постельным бельём и упрямо отказывался связывать себя брачными узами, вопреки всем настойчивым требованиям отца, который хотел, чтобы наследник престола был женатым человеком. Но теперь Амадис король — а положение, как говорится, обязывает.
— Всё-таки заставили, — ответила Пенелопа. — В силу некоторых обстоятельств Амадис не мог проигнорировать волю большинства родственников и подчинился их решению.
— И кто же новая королева Света?
— Рахиль из Дома Израилева, младшая дочь царя Давида Шестого.
От неожиданности я подавился сигаретным дымом. Дети Израиля всегда держались особняком, считая свой Дом единственным истинным Домом, а себя — избранным народом, и вот уже невесть сколько тысячелетий заключали браки сугубо между собой. Я не мог припомнить случая, когда бы член Дома Израилева, нарушивший эту традицию, не подвергся бы остракизму со стороны своих соотечественников. А просить руки израильской принцессы, если ты не еврей, не без оснований считалось самым верным способом нанести глубочайшее оскорбление всему Дому.
— Ну и ну! — сказал я, прокашлявшись. — Что ж это делается на белом свете?… И как Амадису удалось?
Пенелопа пожала плечами:
— Есть разные версии. В частности, говорят, что Амадис убедил царя Давида в пагубности неукоснительной экзогамии. Он вроде бы собрал статистические данные и аргументировано доказал, что Дому Израилеву грозит неминуемое вырождение, если не предпринять экстренных мер. Так оно было или как-то иначе, но царь действительно отменил запрет на смешанные браки. Амадис женился на Рахили, а твоя сестра Каролина вышла за Арама бен Иезекию, правнука Давида.
Я во все глаза уставился на Пенелопу. Эта новость почему-то потрясла меня ещё больше, чем предыдущая.
— Каролина?! В Доме Израилевом?!
— Странно, не так ли?
— Ещё бы! — Я никогда не питал нежных чувств к моей сводной сестре Каролине, она была чересчур холодна и заносчива, но сейчас я от всей души пожалел её. Несладко ей приходится в Доме, где ксенофобия с давних пор является неотъемлемой частью семейной идеологии… — Вот так Амадис отчебучил! Дети Света, наверное, сдурели от счастья, когда узнали имя своей новой королевы.
— Это уж точно. По одной из версий, Амадис потому и женился на Рахили, чтобы насолить родственникам. Если учесть историческое противосто… — Пенелопа умолкла на полуслове, так как в этот момент кто-то открыл Туннель на втором этаже. В доме была установлена сигнализация, и дочь получила предупреждение через свой Самоцвет. А я просто почувствовал соответствующие магические манипуляции — кроме всего прочего, Источник обострил моё колдовское восприятие.
— Легки на помине, — сказала Пенелопа. — К нам пожаловали Брендон с Брендой. Я пригласила их, когда начала собираться гроза. Они обожают сумеречные грозы.
Между тем громовые раскаты раздавались уже над нашими головами. Небо вот-вот должно было прорвать.
— Пенни! — послышался со второго этажа звонкий девичий голос. — Где ты?
Ему вторил другой голос, очень похожий на первый, но на октаву ниже:
— Пенни, это мы.
Пенелопа поднялась с кресла и крикнула:
— Я здесь, в холле.
Я тоже встал, и мы вместе прошли в центр комнаты, чтобы видеть всю лестницу, ведущую на второй этаж дома. Спустя несколько секунд на верхней площадке появились две ладно скроенные фигуры, закутанные в белые пляжные халаты — парень и девушка, оба с льняными волосами, васильковыми глазами и правильными чертами лица; невысокие, стройные, поразительно похожие друг на друга, только девушка была ниже ростом, хрупче и изящнее.
Некоторое время они стояли неподвижно, в изумлении глядя на меня. Пенелопа с довольной улыбкой созерцала эту немую сцену.
— Ну что ж, вот мы и встретились, — наконец сказал я. — Здравствуйте, дорогие близняшки.
Первой опомнилась Бренда. Она вихрем сбежала вниз и бросилась мне на шею.
— Артур! Братик!
Следом за ней в холл спустился Брендон. Он крепко пожал мою руку и похлопал меня по плечу.
— Я рад, что ты вернулся, брат, — с чувством произнёс он. — Нам тебя очень не хватало.
Честно говоря, я был растроган. Мне всегда нравились близняшки, да и они относились ко мне лучше, чем к другим членам нашей семьи — за исключением, разумеется, мамы. Однако с тех пор, как мы виделись последний раз, прошло двадцать семь стандартных лет; когда я исчез, им шёл одиннадцатый год, и они, должно быть, сохранили обо мне лишь смутные воспоминания. Тем не менее, их радость была искренней, без тени фальши и притворства. Они действительно были счастливы видеть меня в полном здравии — а я счастлив был видеть, как они радуются.
Им было уже лет по сорок, но Бренда, следуя маминому примеру, избрала себе облик вечно юной девушки. Брендон выглядел постарше и посолиднее и вёл себя соответственно.
— Где ты пропадал, Артур? — спросил он.
— Да, — сказала Бренда. — Что с тобой приключилось? Мама говорит, что у тебя была амнезия.
Я снова растерялся. Предварительно прикидывая, кому что говорить, я выпустил из вида близняшек. По привычке я думал о них, как о детях, которые удовольствуются сказкой о далёких мирах, тридевятых Домах, о битвах со злобными чудовищами и не менее злобными колдунами, вступившими на путь Хаоса. Теперь мне предстояло решить, к какой категории отнести мою дочь, Брендона и Бренду — максимальной степени доверия (дед Янус), высшей средней степени (кузен Дионис), умеренной средней (мама и тётя Помона), низшей средней (брат Амадис и главы дружественных Домов) или минимальной (остальные родичи и знакомые, с которыми я поддерживал нормальные отношения). Над этим мне ещё следовало хорошенько поразмыслить, а пока я решил ограничиться самыми общими фразами.
- Предыдущая
- 39/114
- Следующая
