Психопаты не унимаются! (СИ) - "Джонни Псих" - Страница 27

Галя сумела задолбать не только Ирину, но и самого Джонни. Каждые 5 минут, когда она звонила, ему приходилось смотреть номер на определителе. Проникшись печальной ситуацией вокруг Галиной собаки, Джонни стал называть её номер собачьим, а впоследствии термин «собачий номер» был перенесён и на саму Галю. Соответственно, когда она звонила, он, не в силах каждый раз поднимать трубку и отвечать, вначале кричал маме: собачий номер звонит, собачий номер звонит! Мама улыбалась, но говорила: зачем ты так её обозвал? Собачка её, бедная, ведь померла уже! А если Галя услышит? Она очень расстроится и обидится. Потом Джонни уже вместо того, чтобы кричать «собачий номер», стал просто лаять при каждом звонке Гали: Аааф! Аффф! А если мама его не брала трубку сразу, он принимался скулить, протяжно и пронзительно завывая: ууу!

К счастью, Ирина вскоре адаптировалась к Гале, её нытью и назойливости. Более того, складывалось ощущение, что Галя заполнила важную нишу в её жизни. Дело в том, что раньше никто словно не воспринимал Ирину всерьёз. Родители всю жизнь смотрели на неё, как на ребёнка, о котором нужно заботиться, принимая за него ответственные решения. Коллеги смотрели на неё, как на немного странную и оторванную от жизни, а потому не очень-то прислушивались к её мнению.

Наконец, Ирине удалось вырваться из-под родительского контроля настолько, чтобы родить хоть позднего и «незаконного», но всё же своего ребёнка. Однако, пока она работала с утра до вечера, чтобы обеспечить пропитание и прочее себе, своему ребёнку и пожилым родителям, бабушка и (первые годы жизни) дедушка своей гиперопекой воспитали неприспособленного к реальной жизни урода. Ситуация теперь усугублялась ещё и тем, что урод был упрям, имел своё собственное мнение практически по каждому вопросу, не хотел слушать и воспринимать всерьёз её аргументы.

Надеждам Ирины на появление внуков также суждено было разбиться вдребезги. Ведь вместо того, чтобы работать и зарабатывать, создавать и содержать семью, урод бесцельно просиживал дни и ночи за компьютером, лишь то и дело передёргивая затвор своего кожаного ствола. А от этого, как известно, дети не появляются!

Таким образом, на склоне лет, в лице Гали Ирина наконец-то обрела благодарного слушателя. Галя же словно снова вернула себе в некотором смысле старшую сестру, практически всегда готовую дать конкретные указания в ответ на её нытьё.

Джонни не раз бывал изумлён, с каким почтением Галя могла выслушивать то, что он, примеряя на себя, находил крайне оскорбительным. Например, когда Галя жаловалась Ирине на свою депрессию, та резко заявляла ей, что депрессия возникает от безделья и является уделом слабых, безвольных людей, не способных взять себя в руки. Когда же смущённая Галя начала мямлить о том, как она прочитала в центральной прессе, что депрессия – серьёзная болезнь, и что страдалец не виноват, что она его сразила... Ирина, словно осознав бессмысленность попыток разъяснения разумной позиции никчёмной дуре, сменила курс. Она сказала, что есть эффективное средство из натуральных компонентов, с забавным названием «не тоскуй» или что-то в этом роде. И что раз Галя такая убогая, что не нашла в себе силу воли победить депрессию, то пусть пьёт это средство. Мол, по крайней мере, это не химия. Джонни же высказывался по этому поводу весьма цинично, не стесняясь в выражениях: тоскуй-не тоскуй, всё равно получишь х**!

Таким образом, получалось, что Ирина, мама Джонни, была просто находкой продавцов добавок. Мало того, что она сама отдавала им от четверти до трети своей пенсии, так ещё и на добровольных началах совершенно безвозмездно рекламировала их товар среди своих подруг. А учитывая, каким авторитетом она пользовалась у Гали, получалось, что Ирина фактически покупала для неё добавки на её средства!

Джонни время от времени предпринимал отчаянные попытки образумить свою маму, однако все его усилия были тщетными. Она говорила: я выбираю то, что мне помогает, и принимаю только это. Джонни не мог не обратить внимания на методологическую дефективность маминой позиции. Если ей становилось хуже, она связывала это с серьёзностью своих заболеваний. Если же ей становилось легче, она связывала это с благотворным действием препарата.

Джонни затруднялся определить, чего здесь было больше: то ли искреннего самообмана, то ли рационализации того, как её развели на покупку того или иного снадобья. Ведь известно, например, что человек, уже купивший автомобиль определённой марки, стремится читать и узнавать о нём только хорошее – в противном случае ему придётся признать, как он лоханулся!

И всё же, видимо, где-то глубоко внутри Ирина не могла не замечать, что её здоровье ухудшалось, и принимала отчаянные попытки это исправить. Каждый день она по несколько часов слушала репродуктор (проводное вещание Радио России), а также читала шарлатанские газетёнки.

Так уж получилось, что в период наиболее отчётливого осознания Ириной того факта, что снадобья ей не помогают, в стране началась кампания по информированию потребителей. Производителей заставили писать что-то типа «Имеются противопоказания. Проконсультируйтесь со специалистами». Казалось бы, это должно было бы поставить заслон производителям сомнительных средств. Однако на практике это лишь усугубило шарлатанский беспредел. Теперь в каждом офисе производителя снадобий сидел их «специалист», ненавязчиво рекомендовавший страждущим те средства, которые на тот момент особенно плохо продавались и потому залёживались на складах. Но, конечно же, всё это сопровождалось совершенно иными словами. Наивному потребителю рассказывалось о беспрецедентной эффективности нового препарата, установленной и неоднократно подтверждённой в результате якобы независимых клинических испытаний. А известно о нём так мало по той простой причине, что «это наша новейшая разработка».

Именно в те дни Ирина, по-прежнему одержимая ожиданием чуда, встретила «своего» специалиста. Она обрела в своей жизни Надежду. Надежда же, как цинично формулировал это Джонни, торговала надеждой. После самой первой встречи с Надеждой Ирина была исполнена энтузиазма. Единственное, что её смущало, так это необходимость выложить значительную часть своей пенсии за «уникальное чудодейственное средство», разработанное на основе удивительного биологического материала – птичьего помёта. Однако когда Ирина попыталась робко заикнуться Надежде о том, как трудно ей выделять из своего скудного бюджета более чем тысячу рублей на покупку этого препарата, Надежда сурово посмотрела на неё. «А Вы думаете легко собирать гуано в горах на побережье Перу?» После чего добавила сухо, что если Ирине так жалко денег, то она может не покупать препарат. Однако препарат – её шанс на исцеление. И отказываясь от препарата, она фактически отнимает у себя этот шанс. Если Ирина не использует этот шанс, её здоровье ухудшится, и она скоро умрёт, и какой ей тогда прок будет от того, что она сохранит свои деньги? Ведь её самой уже не будет!

Ведясь на эту наглую и беспардонную манипуляцию, Ирина тяжело вздыхала и отсчитывала Надежде свои скудные деньги, дабы у неё, если верить Надежде, появилась надежда на исцеление. Однако и этого Надежде было мало. Она начинала нести какую-то мистическую хрень о том, что если Ирина расплачивается с таким чувством, что ей жалко денег, то она вносит в процесс свою негативную энергию, и потому средство может не дать полного эффекта. Примечательно, что несколько лет спустя, паразитируя на Джонни, Леночка также говорила ему: ты должен отдавать мне свои деньги с радостью!

Джонни был этим просто взбешён. Он прекрасно понимал психологический смысл этого приёма. Состоявшего в том, что когда станет ясно, что снадобье не приносит ожидаемого Ириной положительного эффекта, Надежда скажет ей, мол, сама виновата, что жалела денег. Однако сделать Джонни ничего не мог. Тщетно пытался он доказать своей маме, что Надежда эта просто махровая шарлатанка, а не «врачиха», как почтительно называла её Ирина. Для него Надежда, делавшая неплохие даже по московским меркам деньги за счёт здоровья доверчивых пенсионеров, была ещё «гуано» как человек. Но его мама лишь сердито отвечала ему: как ты смеешь говорить такое о человеке, о котором ты ничего не знаешь? И принималась рассказывать ему, какой душевный человек эта Надежда. Как Надежда прониклась её ситуацией, искренне старается ей помочь. И, словно в подтверждение своих слов, Ирина рассказала, как Надежда поведала ей свою историю о том, как стала целителем. Согласно этой истории, из-за халатности врачей (в традиционном, официально-медицинском понимании этого слова), а затем неправильного лечения у неё умер ребёнок. И тогда она решила посвятить себя целительству.