Реальная угроза - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 17
- Предыдущая
- 17/80
- Следующая
За несколько минут до 16:00 явились наши сменщики из Четвёртой группы. Вместе с ними пришла, чтобы заступить на дежурство, и Лина. Увидев свою подругу за пультом помощника штурмана, она потрясённо ахнула. Четвёртый пилот Михайлов тихо пробормотал: «Чтоб я сдох!» — выразив тем самым мнение трёх остальных лётчиков.
Элис не оборачивалась, но явно чувствовала на себе их взгляды. Безусловно, эти последние минуты были для неё самыми трудными, но она достойно продержалась до конца вахты и по всем правилам сдала пост помощника штурмана своему сменщику.
Когда Четвёртая группа приступила к своим обязанностям, шкипер распорядился:
— Капрал Тёрнер, вы свободны. Топалова, Вебер, Вильчинский — за мной.
Мы прошли с мостика прямиком в капитанскую рубку, где застали Павлова. По-видимому, он провёл здесь все восемь часов, или бoльшую часть из них, наблюдая за действиями Элис.
— Плохо, — без всякого вступления сказал капитан.
— Да, паршиво, — согласился с ним командор.
Сердце моё замерло в ожидании окончательного вердикта «хуже быть не может», но Павлов выразился иначе:
— У вашей группы всегда были самые лучшие показатели. Собственно, на то вы и Первая группа. Но сегодняшняя вахта оказалась худшей за всё время полёта.
— Какова оценочная эффективность? — поинтересовался Вебер.
— Лишь чуть более семидесяти пяти. Прямо как у линкора.
— Я ожидала от Тёрнер худшего, — заметила Топалова. — А ведь нужно ещё сделать поправку на волнение. Это была её первая настоящая вахта — учебные катера и шаттлы не в счёт, виртуальные тренажёры тоже. У девочки есть потенциал.
— Бесспорно, есть, — не стал возражать Томассон. — Но его нужно ещё реализовать.
— Мы об этом позаботимся, шкипер. Мы докажем, что для талантливых выпускников — а Тёрнер, без сомнений, талантлива, — не требуются годы стажировки.
— Имейте в виду, — предупредил Павлов. — Это отразится на ваших показателях.
— Не беда, кэп, справимся. У нас отличная группа: я — первый пилот, Вебер — старший навигатор, Вильчинский — лучший на корабле оператор погружения. — (Чёрт побери, Топалова говорила об этом совершенно серьёзно!) — Мы совладаем с неопытностью Тёрнер. Если хотите, я возьму на себя персональную ответственность…
Томассон перебил её:
— Ответственность лежит на мне, лейтенант-командор. Это мой долг и моя привилегия. — Он вздохнул, выдвинул ящик стола и достал оттуда нагрудный значок лётно-навигационной службы. — У начальника экспедиции нет возражений?
— Командир корабля вы, — пожал плечами Павлов. — Вам решать.
— Что ж, я решил. Берём стажёра — первыми во всей Эриданской Астроэкспедиции. Остаётся лишь утрясти вопрос со званием. Мичман — слишком много, Тёрнер должна ещё отстоять своё место в лётной команде. Звание кадета нашим уставом не предусмотрено, а уорент-офицер, как принято в таких случаях у военных… Нет, только не это! Прапорщик — ошибка природы. Несостоявшийся сержант и недоделанный офицер. Так что пусть стажёр Тёрнер пока удовольствуется сержантскими нашивками. По категории Е6. А дальше видно будет. — С этими словами командор Томассон вручил мне значок. — Передайте ей это, пилот Вильчинский. И чтобы через час она явилась к старшему помощнику. К тому времени я отдам все необходимые распоряжения.
Когда мы втроём покинули капитанскую рубку, Элис дожидалась нас в коридоре, неподалёку от стоявших на посту десантников. Она устремила на меня взгляд, исполненный надежды и одновременно выражающий готовность смириться с неблагоприятным для неё решением.
Я молча подступил к ней, снял с её рубашки значок инженерной службы, а на его месте укрепил золотые крылышки лётчика. Тем временем Вебер взял под козырёк:
— Поздравляю, сардж. Добро пожаловать в нашу команду.
Элис тихо вскрикнула от восторга и пошатнулась. Она, конечно, не собиралась падать, однако я не упустил случая обнять её. Вебер добродушно подмигнул мне и направился к лестнице. Топалова задержалась.
— Спасибо тебе, Яна, — искренне поблагодарил я. — Ты нам здорово помогла.
— Но не за ваши красивые глазки, — коротко улыбнувшись, ответила она. — Хотя вы оба мне ужасно симпатичны. Я поступила так из принципа — мы должны доказать штабному начальству, что Корпусу по силам воспитывать собственных лётчиков, а не только вербовать их на стороне.
5
Весь остаток дня был заполнен приятными хлопотами. Элис побывала у старшего помощника, который оформил все необходимые для перевода документы, потом в канцелярии интенданта её поставили на довольствие по категории Е6 — с пометкой «на правах младшего офицера», выдали положенное сержанту обмундирование и вручили ордер на новое жильё. Хотя Гарсия был фактически отчислен из лётной команды, старпом Крамер распорядился не трогать его каюту, но ради такого случая Топалова освободила свою, переселившись наконец в отсек для старшего командного состава, где, собственно, и было её место после получения звания лейтенанта-командора — в компании Томассона, Павлова, Крамера, главного инженера, главного интенданта, начальника медсанчасти, командира десантного отряда и профессоров из научно-исследовательской группы.
Процедура переселения и обустройства на новом месте затянулась до позднего вечера, поскольку к Элис то и дело заглядывали знакомые, чтобы поздравить её с продвижением по службе. Почти в каждом таком случае провозглашался тост, и Элис, хотя и пила буквально по капельке, под конец порядком захмелела. Да и я, признаться, был на добром подпитии, а Топалова, наравне с нами принимавшая участие во всех мероприятиях, и вовсе не ограничивала себя в выпивке. Мы могли себе это позволить — завтра наша группа отдыхала, у нас был плановый выходной.
Примерно к одиннадцати вечера, когда паломничество к нам прекратилось, у нас, как это бывает в пьяной компании друзей, завязался душевный разговор, и мы с Элис, неожиданно для самих себя, поделились с Топаловой своими проблемами. Не знаю, что на нас нашло, раньше никогда такого не случалось; быть может, всё дело в том, что Яна держалась с нами на равных, без всякого превосходства, но в то же время была на десять лет старше нас и обладала гораздо бoльшим житейским опытом.
— Ах, ребятки, даже не знаю, что вам посоветовать, — сочувственно сказала она. — Никогда не попадала в подобную ситуацию. У меня-то и личной жизни почти не было. У нас, лётчиков Астроэкспедиции, редко складываются благополучные семьи. Или хотя бы пары. Идеальный вариант — чтобы оба служили на одном корабле. Как вот вы… Но у вас другая проблема. Вы дорожите своей дружбой, и вам действительно есть чем дорожить. Такая дружба бывает раз в жизни, и то не у всех. А когда расстаются супруги или любовники… да, часто можно услышать: «они остались добрыми друзьями», но это как правило означает, что порой они созваниваются, а изредка обедают вместе. И я понимаю ваши опасения. На твоём месте, Элис, я бы до дрожи в коленках боялась потерять такого друга, как Алекс. Ведь ради тебя он не побоялся сунуть голову в волчью пасть. Если бы сегодня ты провалила испытание, то… нет, конечно, его бы не понизили, он по-прежнему оставался бы на хорошем счету, но в его личном деле появилась бы запись: «проявляет субъективность в оценке профессиональных качеств». В будущем это здорово затруднило бы ему получение должности старшего пилота, а тем более — шкипера.
— Ну, до этого ещё далеко… — возразил я.
— Время бежит быстро. А ты, Алекс, поверь мне на слово, ещё до своего тридцатника будешь зачислен в программу подготовки капитанов… Но ладно, что толку от нашей болтовни. Лучше потанцуйте. Мне нравится смотреть, как вы танцуете.
В каюте было тесновато, но для хороших танцоров это не может быть серьёзным препятствием, при необходимости они должны довольствоваться и крохотным пятачком. В танцах Элис была хороша, я — если в паре с ней — тоже. Мы танцевали под тихую медленную музыку, а Топалова, забравшись с ногами на койку, с меланхоличной улыбкой смотрела на нас. Не знаю, чем была вызвана её меланхолия — то ли она думала про нас, то ли вспоминала свою юность.
- Предыдущая
- 17/80
- Следующая
