Шелуха/Husk (СИ) - Чацкая Настя - Страница 22
- Предыдущая
- 22/33
- Следующая
Не чувствовать злости на смерть странно. Так же странно, как осознавать, что всё закончится рано или поздно. Стайлзу даже повезло - он знает почти точную дату. Знает отрезок времени, за который его тело превратится в овощ.
В чёртов неподвижный, не соображающий овощ.
Строчки плывут перед глазами - не из-за того, что слёзы. У него начинает падать зрение. За последнюю неделю - довольно ощутимо. Ему кажется, что мир подёргивается мутной белёсой плёнкой время от времени. Иногда, когда он лежит с закрытыми глазами, под веками вспыхивают яркие звёзды. А иногда они вспыхивают, когда он смотрит телевизор, ест, идёт со Скоттом по улице.
“Google” сообщает, что это верные признаки отслоения сетчатки глаза.
Хиккен сообщает, что это рак.
Точнее, он говорит: “Всё нормально, Стайлз”. И говорит: “Можем попробовать лазерную коррекцию”. А Стайлз слышит: “Ты ещё на ступеньку ближе”. И слышит: “Не думаю, что тебе поможет это”.
Он думает о том, что может ослепнуть, и ему становится страшно до чертей. Он рисует на полях тетрадки какие-то загогулины.
Иногда, когда рядом Дерек, Стайлз начинает чувствовать себя сильнее всех. Даже сильнее Хейлов. Ему кажется, что если бы ему было нужно, он мог бы прямо в этот момент построить целый мир. Там не было бы возрастного ограничения на алкоголь, не было бы бездомных и рака мозга.
Так и запишите.
Это не составляющие мира Стайлза Стилински. Это совсем не из его счастливого уголка.
Но сейчас Дерека рядом нет. И Стайлзу кажется, что он - пыль.
Он поднимается из-за своего стола и несколько секунд стоит на месте, чтобы прийти в норму. Или чтобы в норму пришла комната, запрыгавшая вокруг него, как ненормальная. Вчера была вторая химеотерапия, отходняки после неё - просто жесть.
Несмотря на то, что он пообещал отцу лечь пораньше - наоборот заставляет себя не спать. Почему-то пришёл дурной страх не проснуться. Глупо, ведь у него в запасе есть ещё пару месяцев, наверное.
Не проснуться страшнее, чем умереть от рака. Стайлз уже застревал во снах, он знаком с этим дерьмом очень близко.
В доме включены практически все бра. Это забавно. Отец ушёл на ночную, а это значит, что Стайлз сегодня ночует со свихнувшимся от активной работы электросчётчиком. Как будто кто-то здесь боится темноты.
Как будто в темноте живёт кто-то, кто может забрать Стайлза за собой раньше времени.
В кабинете отца темно.
На столе раскиданы бумажки, фотографии, отчёты, дела, папки и изломанные карандаши. Стайлз проходит мимо этого маленького коповского мира и направляется к окну, размышляя о том, что у каждого сегодня есть свой мир. Наверное, это прекрасно.
Он отодвигает штору и смотрит на сейф - совсем небольшой. В нём лежат - Стайлз помнит - деньги, важные бумажки и отцовский пистолет.
“ Знаешь, что самое страшное во всём этом? Ничего”
Голос Питера практически звенит в сознании, и Стайлзу действительно кажется, что ничего. Ничего страшного. Смерть - это свет. Пуля - дура.
Он выставляет нужные цифры на замке, пока старший Хейл продолжает говорить своим насмешливым голосом что-то о хвостах и об укусах за задницу. О хватке. У Стайлза не осталось хватки. Он не держится. Он ждёт.
Код замка прежний - наверное, какая-то часть сознания всё же до писка надеялась, что сейф не откроется - его год рождения и семнадцать. Отец любил цифру семнадцать, потому что в этом возрасте он познакомился со своей будущей женой. Стайлз открывает тяжёлую дверцу и вдруг думает о том, готов ли он встретиться с матерью.
Что он скажет ей?
Что он подвёл всех на свете?
Что завалил химию, несмотря на то, что всегда знал её неплохо?
Что он перестал читать её любимые книги и теперь бегает с волками, как мальчик из леса?
Нет, лучше он будет рассказывать ей о том, что был нападающим в школьной команде. Что он понял дружбу. Настоящую, искреннюю. Что он понял предательство. Что он способен практически крышей двинуться от беспокойства за своих близких - ведь это хорошо?
Этим стоит гордиться?
Его тошнит.
Он протягивает руку и берёт тяжёлый пистолет, который блестит в свете неполной луны. Холодный, почти ледяной. Он заряжен - Стайлз и это тоже помнит, - отец говорил ему. Когда строго-настрого запрещал лазить в сейф у окна.
Он думает, что расскажет матери о Лидии. О том, что она уехала в Лос-Анджелес. О том, как он хочет, чтобы она была счастлива. Он думает, что расскажет о том, что, кажется, запал на Дерека.
Взвешивая пистолет в ладони, он думает: “Интересно, а каково было бы выстрелить прямо в долбаную опухоль?”. В свою глупую смерть, которая разрастается, убивает, даже сейчас, в эту самую минуту. Приставить дуло - куда-то себе за ухо - и нажать на курок. Вышибить себе мозги.
“ Пуля многое меняет”
Пуля убивает, Питер.
Стайлз на миг прикрывает глаза. Набирает воздух в лёгкие, поднимает руку. Медленно считает про себя, чувствует, как сворачиваются в бумажные снежки внутренности от прикосновения холодного дула к волосам. Он ведь может выстрелить. Может, правда? Потому что пистолет уже утыкается в его голову, а тугой курок под пальцем.
Это даже не соревнования на “слабо”. Это не проверка яиц на прочность.
Нет. Так нельзя. Он не может поступить так с отцом. Со Скоттом. С… Дереком? Наверное. Или… он просто трус.
- Предыдущая
- 22/33
- Следующая
