Невеста ветра - Осояну Наталия - Страница 97
- Предыдущая
- 97/112
- Следующая
– Отец и брат взяли меня с собой на празднование в честь рождения наследника престола. Мне тогда было шесть лет, но я хорошо все запомнил. Праздник был... красивый. Нас даже ненадолго пустили в Сады Иллюзий...
Его лицо неуловимо изменилось: магус словно превратился в мальчишку, на которого великолепная столица оказала неизгладимое впечатление, и позабыл обо всем ужасном, что произошло потом. Но это длилось всего мгновение.
Эрдан ощутил, как в глубине его души поднимается чувство, не дававшее о себе знать вот уже почти десять лет – да, именно столько времени прошло с тех пор, как он покинул Аламеду, – и торопливо проговорил:
– Здесь мы расстанемся, Кристобаль.
Магус взглянул на него с легким удивлением, но ничего не сказал. Эрдан был за это благодарен вдвойне: ему не хотелось выслушивать просьбы, ответ на которые был известен заранее, а простые слова прощания были бы ложью – ведь оба знали, как сильно Кристобалю хочется, чтобы мастер-корабел никуда не уходил.
И они расстались молча...
...Он шел по улице, по которой десять лет назад покидал город, ставший почти родным. Тогда была ночь, сейчас – раннее утро. Корабел оглядывался и с удивлением понимал, что ничего не изменилось, как будто прошел всего один день – или, быть может, его память с возрастом ослабела? Все те же лавки, та же шумная толпа, причудливая смесь запахов и звуков – только в столице можно услышать сразу все диалекты, на которых говорят в Империи, только здесь в глазах рябит от пестроты нарядов и блеска драгоценностей. Город жил размеренно и неторопливо; ему не было дела до немолодого человека, вознамерившегося вернуть прошлое.
Зазывала у входа в одну из лавок предложил ему отрез зеленого шелка, оттенком напоминавшего паруса «Невесты ветра». «Нет денег!» – отговорился корабел, но безотчетно сунул руку в карман длиннополой куртки... и с удивлением нащупал там несколько металлических кругляшей. Память услужливо подсказала, как магус на пристани отряхивал его спину, – и корабел усмехнулся. Было бы глупо возвращаться – хотя кто знает? Не исключено, Кристобаль именно на это и рассчитывал, отдавая ему все свои сбережения. Нет, раз уж бравый капитан готов голодать, пусть голодает.
Эрдан пошел дальше и сквозь многоголосый шум неожиданно различил робкую мелодию сирринга: незатейливый мотив вызвал в его душе странное полузабытое чувство. Поодаль, у стены дома стоял музыкант – седой, в рваном плаще непонятного цвета; перед ним лежала шляпа, на ее донышке сиротливо поблескивала пара медяков.
Корабел почувствовал внезапный холод.
«Этого не может быть...»
Доиграв мелодию до конца, музыкант поднял голову и, встретившись взглядом с Эрданом, кивнул ему как старому знакомому. Корабел порывисто шагнул вперед, положил монету в ветхую шляпу и только тогда понял, что отдал нищему незнакомцу не медную мелочь, а серебро.
– Неслыханная щедрость, – сказал музыкант с добродушной усмешкой. Вблизи было видно, что его плащ когда-то украшала искусная вышивка, но сейчас оставалось лишь догадываться, что именно обозначали обрывки узора – битву с меррами? пришествие Основателей? падение Феникса? Быть может, все сразу. Седые волосы падали на его лицо спутанными космами, но Эрдан поостерегся бы угадывать возраст незнакомца.
– Сколько лет сколько зим! – провозгласил музыкант и шутливо поклонился. – Давно ли ты проходил по этой улице – один, крадучись сквозь ночную мглу, будто заправской вор? Вижу, судьба была к тебе неблагосклонна – ты успешно украл сам у себя почти десять лет жизни.
– Кто ты такой? – хрипло проговорил Эрдан. – Откуда я тебя знаю?
– Я всего лишь бедный уличный музыкант, – раздалось в ответ. – Нас так много в этом городе, и мы так похожи друг на друга, что вряд ли кто-то обращает внимание на наши лица. А мы видим всех. И знаем все.
– Так не бывает...
Музыкант рассмеялся.
– Ты прав, о светоч мудрости! Меня не бывает. Я камень мостовой, наделенный слухом и голосом, – знаешь, как много интересного слышат камни за свою долгую-предолгую жизнь? Я был когда-то частью купола собора Всеблагой Эльги, а потом купол треснул, и я стал пылью – меня веками носит по улицам Аламеды. Нет такого угла, в котором я не успел бы побывать, нет такой тайны, которую бы я не знал! Вот ты, к примеру, был когда-то Учителем. Говорили, что ты лучший из лучших!
– Это не так... – прошептал Эрдан. Происходящее все больше напоминало дурной сон или бред. Быть может, он умер?
– Но так было! Ученики превозносили тебя до небес, потому что никто другой не умел делать сложное простым так, как это делал ты, и никто другой не был столь щедрым... но потом твоя щедрость перешла границы.
– Да, – корабел опустил голову. – Я совершил ошибку.
...лучи полуденного солнца падают сквозь витражное окно; разноцветные отблески ложатся на красивое лицо молодого человека – его глаза светятся от нетерпения, губы плотно сжаты. Слова, произнесенные мгновение назад, все еще витают под высокими сводами комнаты: «Ты должен открыть мне последнюю тайну! Я стану твоим лучшим учеником, и вместе мы превзойдем всех, кто был и будет...»
– Мое предназначение – учить, – сказал Эрдан. – Я выполнял свой долг.
– Вот как? – Голос музыканта стал отдаляться, растворяясь в шуме улицы. – Что же ты терзаешь себя вот уже десятый год? Ведь не ты употребил знания во зло, а ОН. Ты всего лишь учил его...
– Но если бы он не был моим учеником, ничего бы не произошло, – прошептал мастер-корабел. – Поэтому вся вина лежит на мне, и я больше не хочу никого обучать.
– Не хочешь? – послышался еле различимый шепот. – Воля твоя. Только когда придет время, Великий шторм не спросит, чего ты хочешь. Если он даст тебе рыбу вместо мяса, ты съешь рыбу. Если он скажет: «Плыви!» – ты отрастишь плавники и покроешься чешуей. Если он решит, что тебе самое место на дне, ты бросишься со скалы – но все закончится, лишь когда он решит...
...Эрдан очнулся.
Он по-прежнему стоял на том месте, где впервые расслышал смутно знакомый мотив, но теперь кругом витали лишь обычные звуки большого города. Музыканта не было и в помине, зато совсем рядом обнаружился воришка, решивший проверить – есть ли чем поживиться в карманах странного человека, застывшего посреди улицы. Мастер-корабел крепко схватил мальчишку за руку – тот лишь пискнул, скорее от удивления, чем от боли или испуга. Оборванцу было на вид лет десять.
– Хочешь к стражникам? – поинтересовался Эрдан. Воришка помотал головой и осторожно перевел дух: такое начало вполне могло оказаться благоприятным. – Тогда окажи мне услугу, и мы в расчете. Идет?
– Ага... чего надо-то?
– Ты, должно быть, всех тут знаешь?
– Ну да...
– В двух кварталах отсюда есть дом с нарисованным на стене фрегатом. Знаешь? Расскажи мне, кто там живет.
– Легко! – Мальчишка совсем успокоился и заговорил чуть снисходительно – как-никак, он все-таки был столичным жителем, а не пришлым чужеземцем: – Там никто не живет...
Солнце с шипением ушло под воду, свет померк. Гулким эхом раскатился над враз опустевшей улицей хохот Повелителя штормов, а потом волны объяли Аламеду – и его вместе с ней.
– ...вот уже лет пять. Хозяйка, вдова, нового мужа себе нашла – к нему и уехала, куда-то на запад. Дочь с собой забрала и всех слуг, а дом остался закрытым. Так с тех пор и стоит.
– Как ее звали? – хриплым голосом спросил Эрдан, с трудом поднявшись со дна.
– Хозяйку-то? Вроде Амелией... ой, нет, это дочку так зовут... во, вспомнил! Клара. Да, точно – Клара.
Клара. И Амелия...
Пять лет. Он опоздал. Как там сказал музыкант – украл у себя десять лет жизни? Нет, он ее всю украл и продал скупщику за гроши. Ничего не осталось.
- Предыдущая
- 97/112
- Следующая
