Невеста ветра - Осояну Наталия - Страница 77
- Предыдущая
- 77/112
- Следующая
– Эсме, будь любезна, помоги нашей гостье, – сказал Крейн, глядя в сторону. Целительница хмуро посмотрела на капитана, но не решилась ему перечить, памятуя о том, что случилось утром. Камэ изобразила вежливую улыбку и протараторила:
– Нет, не стоит, просто дайте мне угол, где можно прикорнуть, и теплое одеяло – только и всего! Благодарю заранее... – Отвернувшись, она добавила еле слышно: – Будь любезна, надо же. Со мной так не разговаривали. Камэ, то! Камэ, это! Будь любезна, ха...
Хоть эта тирада предназначалась для капитанских ушей, Эрдан тоже ее расслышал и счел необходимым вмешаться. У них есть свободная пустая каюта, сказал он, а уж лишнее одеяло всегда найдется. Крейн пожал плечами – дескать, делай что хочешь – и ушел к себе.
– Самовлюбленный негодяй! – пробормотала Камэ, проследив взглядом за его удаляющейся фигурой. – Мерзавец! И ведь совсем не изменился, надо же...
– Ты с самого начала знала, кто он такой, – заметил мастер-корабел.
– Знала, конечно... – она вздохнула. – Эрдан, ты составишь мне компанию? За все эти годы о вас ходило столько слухов! Просто не терпится узнать, что из них правда...
Корабел заверил ее, что с удовольствием расскажет о случившемся за десять лет, прошедшие со дня их расставания, хоть на это и уйдет вся ночь, – на что Камэ с кокетливой улыбкой отозвалась: «Знаю, в твоем возрасте на сон уходит гораздо меньше времени, чем обычно!»
«Ты тоже ничуть не изменилась, Паучок».
Некоторое время спустя они сидели в каюте; картограф закуталась в одеяло так, что наружу высовывался лишь кончик носа. Пар от чашки со смесью вина, меда и перца поднимался, рисуя в воздухе фигуры морских чудовищ. Камэ, шмыгая носом, спросила:
– Ну, расскажи мне, кто такая эта девчонка?
Вопрос был задан нарочито безразличным тоном, но все дело испортило то, что она опять чихнула. Эсме справилась бы с простудой в два счета, подумал Эрдан.
– Гм... Камэ, ты уверена, что хочешь с этого начать? Она на борту совсем недавно, еще и трех месяцев не прошло. Ничего такого за это время не случилось...
– Да? – Из-под одеяла послышался смешок. – Проклятье. Давеча в таверне один моряк клялся и божился – дескать, Крейн заполучил в целители саму святую Эльгу. Она одним прикосновением возвращает людей с того света, приращивает оторванные конечности и все такое прочее... это, по-твоему, «ничего такого»?
Эрдан обомлел. Он знал, что слухи будут распространяться быстро, но такой скорости не ожидал бы никто. Выходит, о воскрешении Кузнечика уже сложили легенду? Вряд ли Эсме понравится, что ее считают воплощением Эльги, а ведь где-то через полгода слухи обрастут такими подробностями, что просто держись...
– Так было или не было? Что, в команде теперь есть ожившие мертвецы?
– Когда увидишь юнгу со шрамом на шее, – сказал Эрдан, вздохнув, – представь себе рану, которая была на месте этого шрама. И сделай выводы.
– Вот как... – Картограф снова чихнула. – Что ж, это ценное... приобретение. Когда брат о ней узнает, обязательно захочет отобрать, помяни мое слово.
Мастер-корабел поморщился: «отобрать» звучало так, словно целительница была дорогой вещью или редкостным животным. Камэ с годами ничуть не утратила свое высокомерие, которое не раз приводило к беде, но все-таки сейчас он вынужден был признать ее правоту. Когда слухи дойдут до Лайры Отчаянного, самопровозглашенного короля Окраины, он во что бы то ни стало захочет увидеть Эсме, а потом... ну, отобрать ее Крейн не позволит. А вот если Лайра попытается переманить целительницу, события могут принять совершенно неожиданный оборот.
– Эрдан, не томи душу! Где вы раскопали это тщедушное сокровище?
– Ладно, – проговорил мастер-корабел. – Слушай...
И он рассказал Камэ обо всем, что произошло с момента появления «Невесты ветра» в тейравенской гавани. О ссоре Крейна и Велина картограф знала, поскольку это случилось как раз перед тем, как она сама оставила фрегат, – Эрдан не раз думал о том, что если бы Велин был на борту в тот самый день, когда судьба занесла их в Лэйфир, все могло быть иначе. Камэ слушала очень внимательно, не перебивая. Когда речь зашла о новом путешествии на юг, он ждал взрыва эмоций, но Камэ сохраняла спокойствие. Дойдя до описания карты, Эрдан чуть помедлил в ожидании – не остановит ли его капитан? «Невеста» молчала, исподволь прислушиваясь к его рассказу; рассеянный взгляд Крейна ощущался будто сквозь сон – иного дозволения корабелу не требовалось. И все-таки о самом главном, об «Утренней звезде», он не рассказал. «Древнего сокровища» для Камэ оказалось вполне достаточно.
– Собственно, мы направлялись в Кеттеку, чтобы поговорить с тобой, – проговорил он с виноватым видом. – Как раз об этой карте...
Картограф сидела в одеяле, словно рак-отшельник, – кусала губы, хмурила брови. Борьба, которую она вела сама с собой, отчетливо читалась по лицу, и Эрдан ждал, что победит – профессиональный интерес или... другое чувство. Наконец она спросила:
– Ну?
– Кристобаль собирался спросить тебя, какой из трех маршрутов выбрать – Тодзан, море Кракена или пролив Сирен. В этой части архипелага мы в тот раз не были, поэтому... хм, собственно, мы начинаем все заново. Как будто не прошло столько лет.
– Для него, быть может, не прошло, – проговорила женщина язвительным тоном; каждое ее слово источало яд. – Ладно. Если завтра наш пламенный капитан будет в настроении, скажи – я посмотрю, что это за карта... – Она зевнула. – Ох, кажется, я переоценила свои силы!
«Наш капитан, говоришь? Ну-ну...»
Эрдан пожелал ей спокойной ночи и собрался уходить, как вдруг Камэ окликнула его. Взъерошенная, с красным носом и сонными глазами, она спросила:
– Эрдан, скажи... я очень постарела?
– Ты красивая, – честно сказал корабел, а про себя добавил: «...и еще долго такой будешь».
Остаток ночи он провел без сна.
...– Ты совершенно прав, к Тодзану сейчас не стоит соваться, – сказала Камэ, в задумчивости постукивая по карте длинным пальцем. – Последние пять лет зимние шторма становились там все суровее, поэтому... хм, разве что вы преодолеете весь путь под водой.
– Ты же знаешь, я не могу удерживать «Невесту» под водой дольше двенадцати часов, – проговорил Крейн скучающим тоном. – А что с проливом Сирен?
Лучи рассветного солнца заливали каюту капитана розоватым сиянием. Камэ, выспавшаяся и отдохнувшая, казалась спокойной, как будто и в самом деле не прошло десяти лет и не было никакой ссоры. Оторванный накануне рукав она пришила – так же небрежно, как бывало в старые добрые времена. «Чем поручать Паучку женскую работу, лучше пусть все сделает какой-нибудь матрос», – заметил однажды Велин, за что тотчас получил затрещину.
– Море Кракена... – пробормотала картограф, словно не расслышав вопроса. – Э-э... ну, это больше похоже подходит. Хотя... – она покачала головой. – Нет, для тех вод у тебя людей маловато. Найми в Ямаоке еще хотя бы двадцать человек... нет, лучше тридцать!.. и отправляйся через море Кракена. Да!
Она посмотрела на Крейна с лукавой улыбкой.
– Зимой в Ямаоке обычно умирает от скуки множество моряков, готовых идти за хорошим капитаном хоть к морской матери. Есть из чего выбирать...
– Пролив Сирен, – повторил магус, взглядом показывая на карту. – Что это за место? Только не говори, что не знаешь или не помнишь.
Камэ была необычным картографом. В ее памяти, которую оценили бы и магусы погибшего клана Соффио, хранились тысячи карт – от древнейших, сохранившихся лишь благодаря счастливой случайности, до наспех нарисованных, неточных и зачастую бесполезных. Довольно долго об этой особенности знал только один человек – Лайра, брат Камэ, – но своенравная девчонка не собиралась провести всю жизнь взаперти. Она хотела воочию повидать те острова, которые были изображены на картах, повидать или убедиться, что они на самом деле не существуют. Даже Лайра не смог совладать с нею – впрочем, он и не особенно старался. Как двадцать лет назад, так и сегодня куда проще было разрешить хитрому и изворотливому созданию поступать по собственной воле, чем тратить время, пытаясь ее переупрямить.
- Предыдущая
- 77/112
- Следующая
