Невеста ветра - Осояну Наталия - Страница 39
- Предыдущая
- 39/112
- Следующая
Одного человека не хватало.
– А где Люс? – спросил Джа-Джинни у Агнес, когда они садились за стол. Младший, долгожданный сын Скодри ему нравился – это был на редкость смышленый и любознательный мальчишка.
Женщина потупилась, и ее улыбка на мгновение погасла.
– Он... скоро будет. Потом.
«Потом?» Джа-Джинни с трудом мог представить себе, что могло помешать Люсу выбежать первым навстречу капитану Крейну, которого он просто обожал, но настаивать было бы неприлично.
Застолье Скодри устроил отменное: блюда сменяли друг друга и были столь вкусны, что очень скоро Крейн шутливо заметил – дескать, за этим столом и кракен бы наелся до отвала. Скодри тотчас парировал: «Уж скорее он попал бы на этот стол в качестве главного блюда!»
– Кстати, – сказал Крейн. – Эсме очень интересовалась историей Лейстеса, но я решил, что лучше всего ей будет послушать самого отца-основателя. Ты не мог бы?..
– Конечно! – радостно зарычал Скодри, не заметив, что целительница совсем смутилась. – Вот скажите, Эсме, чем человек отличается от зверя?
Девушка растерянно пожала плечами.
– Не знаете? – старый пират лукаво улыбнулся. – Я тоже понял это не сразу, но постепенно убедился в собственной правоте. Зверь, будь он птицей или рыбой, питается тем, что поймает, и спит там, где безопасно. Птицы, правда, вьют гнезда, но не все и чаще всего лишь на время, пока высиживают яйца и выкармливают птенцов. А человеку нужен дом, Эсме. Дом. Это такое место, куда ты всегда сможешь вернуться, как бы далеко тебя ни забросила судьба. Или... – По лицу Скодри словно пробежала туча, и он ненадолго умолк. – По крайней мере, о возвращении домой можно мечтать. Даже если за твою голову назначена награда.
В два глотка он осушил полный кубок обжигающей сарьи, и на краткий миг в его глазах полыхнул тот самый огонь, который в течение тридцати лет заставлял имперских служак трепетать при одной лишь мысли о Зубастом Скодри.
– Этот город, – сказал он очень серьезно и сурово, – основан вовсе не только для пиратов, иначе кругом были бы сплошь старики да инвалиды. Лейстес открыт для всех, кто потерял свой дом. Знаешь, Эсме, граница между моряком и пиратом не всегда так уж очевидна. Порою случается, что пиратский фрегат берет на абордаж торговый – а тот оказывается лучше вооружен. И каков результат? Торговец очищает трюмы пирата и преспокойно продает его товар в ближайшем порту. Команда, естественно, отправляется считать острова, а сам фрегат в лучшем случае успевает удрать и перерождается где-нибудь в океане. Но я отвлекся... – он усмехнулся. – Если моряк завербовался на судно, может случиться так, что он вернется домой не скоро – и, оказавшись на берегу, увидит, что дома-то и нет.
– Сгорел, к примеру, – произнесла Эсме со странным выражением.
– Допустим. Что это значит? Это значит, что теперь наш матрос навеки привязан к морю. Но, что ни говори, человек не рыба и не может всю жизнь провести в брюхе фрегата, поэтому рано или поздно он начинает думать о том, что не мешало бы осесть где-нибудь в порту, прикупить землицы и заняться выращиванием... ну, например...
– Персиков, – подсказала целительница.
– А почему бы и нет? И вот тут-то наступает самое интересное. Распрощался наш моряк с друзьями, получил жалованье, сошел на берег. Присмотрел себе домик, а заодно и жену – и тут к нему приходит местный староста да ненавязчиво так намекает: дескать, все хорошо, ты парень при деньгах, да вот только нам бывшие пираты в соседях не нужны. Ты не пират? А докажи. Вот только возмущаться не надо, мы люди мирные, спокойные – без лишнего шума по шее дадим и считать острова отправим. Приходится ему вновь наниматься на фрегат – а там уж и старость не за горами... понимаешь, к чему я клоню?
Эсме кивнула.
Собственно, Джа-Джинни отлично знал историю основания Лейстеса, которому было всего-то чуть больше двадцати лет. Началом стал договор между Скодри и Лайрой Арлини, самопровозглашенным королем Окраины. Лайра в то время был молод и горяч, но он понимал, что Окраина никогда не сумеет собрать флот, который позволит не бояться Империи. И он пошел на хитрость – заключил договор с Зубастым Скодри. Окраина передала пиратскому королю один из самых плодородных островов в обмен на обещание держать в постоянной боевой готовности три фрегата, которые в любой момент смогут прийти по зову Лайры Арлини и встать на защиту его хрупкого королевства. Скодри в те годы уже устал от пиратства и исподволь мечтал о домике посреди сада – поэтому на предложение Арлини согласился легко, поторговавшись лишь для вида. Там, где они заключили договор, теперь была главная лейстесская площадь, которую еще называли площадью Согласия. Это было место общего сбора, а также суда, поскольку в Лейстесе существовали и стражи порядка – отряды, следившие за тем, чтобы никто не нарушал мир и покой... а для тех, кто все-таки не мог удержаться, на той же площади Согласия была выстроена тюрьма.
Горожане гордились тем, что она почти всегда пустовала.
Скодри поначалу вовсе не собирался брать на себя управление городом; он рассчитывал создать что-то вроде совета капитанов, который бы и принимал решения. Но капитаны приходили и уходили, а он всегда был в Лейстесе, и как-то само собой получилось, что Зубастый стал править городом и вершить суд.
Джа-Джинни порою с грустью думал о том, что как бы хорошо ни выглядел Скодри, он рано или поздно достигнет своего предела, да и сам Лайра, хоть и намного моложе, тоже не вечен. Что же произойдет с Лейстесом, когда оба его хранителя уйдут вслед за Великим штормом?..
– ...Вот так-то, – закончил свою историю Скодри. – Так и живем.
– Здесь очень красиво, – сказала Эсме совершенно искренне, позабыв на миг о страхе и смущении. – Это необычайное... необычайно прекрасное место!
Зубастый улыбнулся.
За разговором время текло незаметно. Когда начало темнеть, старый слуга и двое помощников развесили на деревьях маленькие фонарики, чей теплый оранжевый свет придавал вечернему саду неизъяснимое очарование. Поддавшись этой странной магии, хозяева и гости постепенно умолкли, и каждый задумался о чем-то своем. Мысли Джа-Джинни были невеселыми: он вдруг ощутил себя лишним среди этой идиллии – и все потому, что некстати вспомнил о прошлом. «Ведь мы играем, притворяемся. Отдыхаем, уставшие от битв и рек крови. Да, Кристобаль? Да, Скодри? Но это несправедливо по отношению к Эсме и девочкам – они-то думают, что мы настоящие...» Крылан погрузился в размышления и не сразу почувствовал на себе пристальный взгляд Агнес: жена Зубастого Скодри, должно быть, за двадцать лет супружества отточила интуицию так, что та превратилась в дар чтения мыслей. Она смотрела на Джа-Джинни и еле заметно качала головой. Крылан виновато улыбнулся. Он успел позабыть, насколько хрупким бывает волшебство подобных вечеров – его способны разрушить даже неправильные мысли. А что уж говорить о неосторожных словах...
Вдруг раздался звонкий голос Марты, младшей дочери Скодри и Агнес:
– Капитан Крейн! Ой! – Она рассерженно взглянула на сестру, от которой только что получила локтем в бок. Лора, старшая, выглядела очень смущенной и злой; она хотела бы заставить Марту замолчать, но было поздно. – Мы с Лорой поспорили... она говорит, вы совсем не изменились с последнего визита... ни капельки не изменились. Капитан, сколько вам лет? Лора говорит, тридцать, но тогда... – она хихикнула, – получается, что вы в десять лет уже командовали фрегатом.
Джа-Джинни оторопел. Уж не подслушал ли кто-нибудь их разговор, спрятавшись за розовыми кустами? Вполне возможно. Как он мог быть столь невнимателен...
– Я всегда знал, что дети унаследовали твою хитрость, Скодри, – сказал Крейн с добродушной усмешкой. – Это интересный ход, Марта. Поскольку точно год своего рождения я не знаю, отвечу так: в женихи ни тебе, ни Лоре я не гожусь. Слишком я для вас обеих старый!
Марта рассмеялась, а старшая сестра, не сдержавшись, отвесила ей подзатыльник. Агнес нахмурила брови, и девочки с трудом угомонились.
- Предыдущая
- 39/112
- Следующая
