Невеста ветра - Осояну Наталия - Страница 36
- Предыдущая
- 36/112
- Следующая
Умберто закивал, соглашаясь.
Магус ничего не ответил.
«Вот мы сидим, как бывало раньше не раз, – вдруг подумал крылан. – И задумка Кристобаля ненамного безумнее, чем достославное путешествие на юг. Он не стал бы тем, кто он есть, если бы боялся каждой тени. Отчего же мне кажется, что скоро произойдет большое несчастье?» Предчувствие беды сделалось необычайно сильным – ему еще не бывало так неуютно в этой таверне, где их всегда принимали с радостью.
Джа-Джинни огляделся и увидел, что девушка с гитарой, устроившаяся у очага, не сводит с него глаз.
Когда они вошли в зал некоторое время назад, она уже сидела там. В таверне не было постоянного музыканта, и люди давно привыкли, что заезжие барды поют сезон-другой, а потом исчезают в неизвестном направлении. Кто-то из них оставил после себя приятные воспоминания и хорошие песни, кого-то вспоминали со смехом; некоторые даже возвращались, но эту девушку Джа-Джинни здесь раньше не встречал. Она перебирала струны гитары с отсутствующим видом, наигрывая мелодию известной песенки о легкомысленной невесте моряка, которая, не дождавшись возвращения своего суженого, закрутила интрижку с мерром и стала одной из очарованных морем. Музыкантша выглядела молодо, не старше Эсме; ее длинные темно-рыжие волосы были заплетены во множество косичек, в которых то и дело проглядывали ленты, монетки, кольца и даже маленькие колокольчики. Но самой примечательной деталью ее внешности оказалось нечто другое: Джа-Джинни сразу заметил, что гитару незнакомка держит неудобно, как-то странно ссутулившись, и лишь потом понял – она горбата.
За разговором крылан совершенно позабыл о девушке, лишь краем уха прислушиваясь к мелодиям, разносившимся по залу, но теперь встретил ее взгляд и почему-то растерялся. Незнакомка смотрела так, словно они раньше виделись и теперь он должен во что бы то ни стало ее узнать. Крылан не любил такие взгляды – как, впрочем, и любые другие. А смотрели на него часто – с интересом, искоса, думая, что он не замечает; нередко смотрели боязливо, потому что о его похождениях пятилетней давности не слышал, кажется, только глухой. Он все это видел и тянулся к оружию, в который раз забывая, что не вооружен.
«Может быть, она встречала меня... раньше? Нет, ей не больше двадцати лет. Она тогда еще не родилась. Все-таки это странно...»
Музыкантша улыбнулась и слегка наклонила голову, окончательно смутив крылана, – а потом откинула со лба длинную челку и запела впервые за вечер.
У нее оказался приятный, чуть хрипловатый голос.
Ее пальцы ласково трогали струны, мягкая лиричная мелодия ненавязчиво вплеталась в шум таверны. Мотив не был знаком крылану, но слова показались ему странными. Барды пели разные песни, но это...
По загривку Джа-Джинни пробежал холодок. Крылан перевел взгляд на капитана и успел заметить, как тот прячет под стол правую руку – от пальцев к запястью бежали голубоватые искорки. Лицо Крейна оставалось отрешенно-задумчивым, но Джа-Джинни понял: магус весь превратился в слух.
Эсме и Умберто растерянно переглядывались – они чувствовали, что происходит что-то странное. Эрдан оставался бесстрастным, хотя он, как и Джа-Джинни, знал о Кристобале все и должен был заметить.
«Что еще ты нам споешь?»
И она спела.
– Как мило! – хмыкнул Крейн. – Дождался! Глупых сказок обо мне насочиняли предостаточно, а теперь вот песни поют. Эй! – Он привстал и махнул рукой, приглашая девушку с гитарой подойти. Она с наигранным удивлением подняла брови и беззвучно спросила: «Я?!»
Магус кивнул.
Вдобавок к горбу на спине, музыкантша еще и прихрамывала. На ее лице застыло учтивое выражение, но взгляд был настороженным.
– Я пришла, – сказала она негромко. – Вам не понравилась песня?
– Напротив! – Крейн улыбнулся, хотя в его взгляде веселья было маловато. – Мне она понравилась настолько, что даже захотелось узнать – кто ее сочинил?
Пальцы горбуньи дрогнули, и гитарные струны жалобно тренькнули.
– Я.
– Это интересно... – магус старался говорить спокойно. – Но скажи мне, о чем твоя песня? Она не похожа на баллады или веселые песенки, которые обычно поют в тавернах.
Мимолетная улыбка тронула узкие губы.
– Я не пою обычные песенки.
– Но что-то подсказало тебе... эти образы? Или, может быть, кто-то? – ровным голосом спросил Крейн.
Крылан отчетливо почувствовал, что капитан теряет последние крохи терпения. Горбунья с тяжелым вздохом произнесла:
– Да, вы тот самый... он предупреждал, что так будет...
«Тот самый?»
Лицо магуса сделалось озадаченным.
– Два дня назад я пела, как всегда, а потом вышла ненадолго на улицу, – начала рассказывать девушка. – И тут ко мне подошел... некто. Я не разглядела его лица – было очень темно, – да к тому же он кутался в плащ с капюшоном. Этот человек сказал, что хорошо заплатит мне, если я напишу песню о том, что ему нужно, и буду петь ее каждый день. Это должна быть песня об одиночестве, сказал он. И о пламени, обязательно...
– И о предательстве, – тихонько проговорил Крейн.
– Да, – кивнула музыкантша. – Он несколько раз повторил: предательство! Страшное предательство! Он... просил не удивляться, если кто-то попросит спеть еще раз или начнет выведывать, зачем я сочинила эту песню. Я спросила, надо ли скрывать его просьбу... он ответил – нет. Больше я ничего не знаю.
Магус покачал головой.
– Все это слишком странно...
– Она не врет, капитан! – впервые подала голос Эсме и тотчас смутилась. – Я... я бы почувствовала...
– Барды редко врут, но зачастую приукрашивают истину. – Горбунья снова улыбнулась, на сей раз чуточку теплее. – Сейчас я и впрямь говорю чистую правду. Этот незнакомец... видите ли, я запоминаю голоса всех людей, с кем когда-либо встречалась. Он ни разу не появлялся здесь. Впрочем, я работаю всего-то полгода... – Она обернулась к Джа-Джинни. – Поэтому мне не доводилось видеть вас раньше, ведь «Невеста ветра» – редкий гость в Лейстесе.
– Так ты знаешь, кто мы, – проронил крылан. Он ощущал себя совершенно сбитым с толку.
– Считаете меня дурочкой? Есть всего один капитан с разноцветными глазами. Я давно хотела сочинить балладу для Кристобаля Крейна, но не думала, что это получится таким странным образом. Да и песня вышла невеселой...
«А еще он мог тебя превратить в горстку пепла, и незнакомец об этом, похоже, знал», – подумал Джа-Джинни, и его кулаки сжались.
– Зато она, без сомнения, талантлива. – Крейн протянул музыкантше кошелек, и он тотчас исчез в складках ее одеяния. – Если вдруг вспомнишь что-нибудь еще...
– Конечно, я дам знать. – Она опустила взгляд и вдруг проговорила очень быстро, словно стремясь опередить собственные мысли: – Меня зовут Лейла!
Лейла.
- Предыдущая
- 36/112
- Следующая
