Секретный проект. Трилогия - Найтов Комбат - Страница 78

Тот начал с того, что хорошо знает меня, хотя я его видел впервые, дальше он говорил практически одними лозунгами, закончив тем, что полк, как один, проголосует за меня. За это время я разобрал записки. В основном, они касались бытовых условий, но две записки были серьезными. Я показал Шадрину, что готов ответить на вопросы.

— Уголь и дрова для отопления в течение суток будут доставлены. Лично проконтролирую. Начальнику тыла армии будет объявлен выговор, а если ещё, хоть в одном полку, я услышу об этой проблеме, то дальнейшую службу он будет проходить в Магаданском крае. Чтобы не забывал о том, зимой требуется отопление. Второй вопрос: летать стали меньше. Больше нет поставок по Ленд-лизу. С 12 октября они прекратились. Топлива нет. Раньше мы получали высокооктановый бензин для поршневых двигателей из Англии и США. Теперь мы полностью находимся на собственной нефти. Её не хватает. Монтируем два нефтеперегонных завода на Волге и на реке Белой. Через 4–5 месяцев эту проблему закроем. Быстрее не получится. А остальные вопросы я передаю ПредИсполКома края. На обучение каждого из этих офицеров, из Госбюджета, было потрачено почти два миллиона рублей. Здесь в зале сидит сто- стопятьдесят миллионов полнокровных советских рублей, которые мы были вынуждены потратить, чтобы уцелеть. А после того, как они получили боевой опыт, они бесценны! Вам, Василий Автономович, и Вам, Анатолий Григорьвич, поручено заботиться и командовать этим «золотым фондом» нашей армии. Отнеситесь к этому со всей ответственностью, пожалуйста.

Слово попросил Лукьянов.

— Мы вместе с маршалом Андреевым учились в Каче. Я был в соседней роте, и мы дружили в училище. Но я попал в наш полк, а он уехал в Москву, сразу лётчиком-испытателем, потому, что летал и стрелял лучше всех в училище. Через год он был уже на Халхин-Голе, комэском, а я едва научился держаться за ведущим в строю. Он был всегда примером для меня. В Румынии, в Венгрии и в Австрии все мы частенько слышали в воздухе его позывной: «Я — АД2, прикрой, атакую!» Будучи маршалом, Представителем Ставки, он выполнял боевые вылеты, причём на самых сложных участках. Помните, сколько зениток было под Веной? Поэтому мой ответ будет таким: «АД2, я — Лука, Вас понял, прикрываю!» — его ответ потонул в овациях.

На партконференции было задано много вопросов, главный среди которых был: почему мы не захватили всю Европу, и почему мы не «освободили пролетариат» во всех странах. Дескать, такой благоприятный момент не использовали. Пришлось объяснять, что этот самый пролетариат вовсе не рвался нам помогать, а вовсю стрелял по нам, полностью игнорируя классовую солидарность. Что до самого конца войны все предприятия Германии работали и выдавали военную продукцию для своей армии. Что пролетариат Англии тоже не рвётся в наши объятия, а вполне неплохо живёт, так как всю чёрную работу за них выполняют выходцы из других стран. Что экономический потенциал СССР пока не высок, и войну нам здорово помогли выиграть «проклятые капиталисты», потому, что мы лавировали между их интересами, сталкивали их между собой, а сами исправляли то оружие, которое ранее произвели и готовились к этой войне.

Первая волна демобилизованных солдат уже вернулась домой, поэтому было проще разговаривать с ними, доказывая на живых примерах, что случись нам вступить в войну годом раньше, крови бы пролилось значительно больше, а их жизнь, жизнь их детей и родителей, мне много дороже, чем мифическое «освобождение пролетариата».

Даже сознавая, что без этого не обойтись, было обидно, что общество не слишком понимает, что произошло. Что большая часть людей считает, что это произошло само собой, потому, что мы лучше и сильнее. Слишком лёгкая победа вскружила многим головы. Приходилось доказывать, что это совсем не так. Очень понравилось высказывание одного старика, с казацким чубом:

— Я против германца в прошлую войну воевал. Немец — враг серьёзный, обстоятельный. Ежели у наших маршалов получилось так их разбить, значит, не зря мы своих маршалов кормим.

Регион этот сложный, далеко не все жители хорошо относятся к Советской власти. Сергей сказал, что довольно большое количество станичников воевало на стороне Гитлера в их войну. Так что пришлось покрутиться, отвечая на не всегда удобные вопросы. Почему то, почему это. Где-то власть на местах палку перегибала, плохо работала местная печать, так как полностью зависела от местного начальства. Тем не менее, за меня всё-таки проголосовали, и я стал депутатом Верховного совета. Приехал в Москву, рассказал Сталину обо всём.

— Это тебе не армиями командовать. Пока, у тебя плохо получается быть публичным политиком. Требуется зажигать массы. Требуется лозунг. Ленина почитай. Учись. Ладно. Сейчас твоя задача подготовить доклад на 19-м съезде партии с планом развития народного хозяйства. Докладывать будешь ты. Тебе по должности положено. Та часть плана, которая касается военного и стратегического развития, будет рассматриваться только на Пленуме. Времени у тебя совсем мало. Постатейно приносишь мне, вместе обсудим.

— У меня есть наброски по изменению структуры управления.

— Докладывай.

— Основная проблема, как я её вижу, заключается в том, что у нас учитываются только количественные показатели. При этом солидно страдает качество. Вот возьмём для примера Казанский авиазавод. Он единственный, кто производит Ли-2. А теперь сравним его продукцию с её аналогом, из Северной Дакоты. Ну, это же совсем разные самолёты! DC-3, практически, не требует обслуживания. Ли-2 — дешевле в производстве, но в эксплуатации очень дорогой. Мне кажется, что причина в том, что наше Народное Хозяйство построено таким образом, что автоматически создаёт монополии. Для действия на внешнем рынке, монополия является удобным и естественным инструментом для работы, потому, что конкурирует с другими такими же монополиями, а вот то, что внутри нашей страны действуют свободно такие же монополии, наносит вред нашему хозяйству, так как конкурировать этим монополиям не с кем. Какую хочу, такую цену и установлю, а если получаю мало прибыли, то подключу административный ресурс, и вытребую для себя более выгодные условия. Частично мы компенсируем эти вещи за счет планирования, но это приводит к замедлению развития и снижению качества продукции. А вот если бы, таких заводов было несколько, то у конечного потребителя был бы выбор по цене и качеству продукции.

— В плане на 3-ю пятилетку, было заложено строительство заводов-дублёров, но выполнить это не удалось из-за подготовки к войне. Думаю, что на это нам нужно обратить особое внимание. Пока мы не можем сразу перевести всё на полностью экономические рельсы, но необходимо к этому стремиться. Можно начать с легкой и пищевой промышленности, сферы обслуживания. Мы, государство, должны заниматься образованием, стратегическими вопросами и исследованиями, и естественными монополиями: такими как энергетика, оборонная промышленность, перерабатывающая, железно — дорожный и морской транспорт. То есть: формировать рынок и цены. Остальная часть народного хозяйства должна быть децентрализована. Когда наша промышленность только начинала своё развитие, полная централизация требовалась. Сейчас, когда мы уверенно держим второе место в мире по ВВП, нам, конечно, не проконтролировать абсолютно всё. Необходимо контролировать только финансовые потоки. Иначе ГосПлан превратится в монстра, пожирающего тонны бумаги, без обратной связи с производством. Но, в случае необходимости, мы должны иметь право вмешаться в работу любого предприятия: по мобилизации: война, авария, стихийное бедствие, или в случае нарушения техники безопасности, норм и стандартов.

— Слово «дублёр» не очень подходит. Дубль — это два, а требуется больше трех.

— Согласен, Андрей. Три или даже четыре будет лучше. Опыт Рузвельта говорит об этом.

— Товарищ Сталин, надо бы немецких инженеров привлечь на наши стройки и заводы. Опыт у них есть, заодно, и своих подтянем, и доучим. Особенно это касается радиотехники, электротехники, химии, двигателестроения, автомобилей и судостроения.