Секретный проект. Трилогия - Найтов Комбат - Страница 53

В середине января Южный фронт перешёл в наступление и двинулся двумя расходящимися стрелами на Печь и Будапешт. Северный фронт коротким ударом взял Пешт, Хорти капитулировал. У нас образовался очень неприятный Словацко-Венгерский выступ. Если справа он был прикрыт Карпатами, то слева, в районе Нови-Сада, немцы сразу начали сосредотачивать танковый кулак.

Начиная с середины января, Георгий Константинович и я, вместе, носились по всем войскам, и проверяли их состояние после боёв и маршей. У Красовского было всё более-менее в порядке, но не хватало транспортных машин для срочной переброски ЗиПа и снабжения. Те, немногие пока, транспортные А-26 в основном летали в Египет. Связался по ВЧ с Шахуриным, запросил эскадрилью А-26-х срочно передать в управление ВВС.

— А чем я буду возить комплектующие?

— Стройте больше! Что у Антонова с Ан-6? Сделал?

— Да, сейчас проходят госы. Очень удачное шасси получилось.

— Когда заканчиваются госиспытания?

— Ориентировочно через неделю.

— Тоже перебрасывайте сразу в Одессу. И сразу запускайте в серию. Они сейчас как воздух нужны.

— Двенадцать бортов заложено. Оборудование есть. Ждём только комиссию.

— Сейчас позвоню Новикову.

Новиков сказал, что Ан-6 не может быть принят на вооружение, так как, имеет только кормовую огневую точку: два пулемёта 12,7. Он потребовал установки носовой, верхней и нижней турелей и хочет вписать это в результаты испытаний.

— Другие замечания по результатам испытаний есть?

— Нет!

— Принимайте самолёт на вооружение. Не нужно увешивать его вооружением, как новогоднюю ёлку. Это транспортная, а не боевая машина. Иначе, отдам его в ГВФ.

Перезваниваю Шахурину, рассказал о разговорах в ВВС и приказал отправлять самолёты в Одессу. На этом приключения с Ан-6 не закончились. Новиков пожаловался Сталину, и он вызвал меня к себе. Пришлось отправить один из самолётов в Москву за двигателями для Су-12-х, которые были на складах на Центральном аэродроме.

Вошёл, доложился, сидит Новиков и Шахурин.

— Андрей Дмитриевич, почему занимаешься самодеятельностью и нарушаешь ход государственных испытаний.

— Товарищ Сталин! Я специально пригнал сюда эту машину. Она через полчаса сядет на Центральном, заберёт 8 двигателей для Су-12 и одним рейсом доставит это в Бухарест. Я вас, товарищ Сталин, хотел бы пригласить на ЦА. — Сталин ухмыльнулся.

— Узнаю товарища Андреева! Доказывает делом, а не словами. — он взглянул на часы, — Поехали!

Мы приехали на аэродром, когда началась погрузка. Сталин распорядился продолжать, и, несмотря на довольно сильный мороз, дождался окончания погрузки, которую производили борттехник и стрелок-радист, поднялся на борт, посмотрел на то, как ошвартованы ящики, прошёл в кабину летчиков. Внимательно всё осмотрел. Я объяснил, что кабина герметична, что стоит радиолокатор, радиокомпас. Экипаж — 6 человек. Всё настроено для срочной переброски грузов. И что вставлять турели просто некуда. Зная, что решение комиссии будет забраковать самолёт, не имело смысла продолжать работать с ВВС. Пусть это будет гражданский самолёт, если Новиков будет продолжать настаивать на довооружении. Мы вышли из самолета, и я дал команду «К запуску». Сталин внимательно посмотрел за взлётом машины. В Кремль ехать не пришлось, зато заглянул домой. Поел домашней пищи, повозился с Митькой и подержал Оленьку на руках. После этого вылетел обратно в Бухарест.

Румыния производила очень странное впечатление: потрясающая бедность сёл и красивые, ухоженные города. Просто разительный контраст. В той же Венгрии этого контраста нет. Сёла ухоженные и довольно богатые. Обстановка в Венгрии довольно напряжённая. На западе ещё постреливают, видимо немцы снабжают недобитых хортистов оружием. У фронтовой контрразведки очень много дел. Но и мы отвечаем тем же. Партизаны Тито наладили своё снабжение и по ту сторону югославской границы частенько слышны выстрелы и взрывы. Мы закончили инспекцию войск и к 23 февраля вернулись в Москву.

На заседании Ставки говорили, в основном, об ошибках и просчётах при проведении операции. О слабом инженерном обеспечении войск и о значительных потерях, понесённых нами в Венгрии. Жуков зачитал списки командиров, которые плохо проявили себя при организации наступления. Сказал, что произвёл значительные перестановки в войсках. На вопрос Сталина «Как он оценивает проведённую операцию?» Жуков честно ответил, что удовлетворительно, только.

— Мы забуксовали, как только вошли в горные районы, и у нас ката… очень мало понтонных средств, и солдаты слабо защищены от осколков. Одной каски — недостаточно. Надо бы грудь и спину бронёй прикрыть. Семён Михайлович предлагал летом, но почему-то этот вопрос так и не был решён.

Но есть положительные сдвиги: средняя скорость наступления у нас возросла до 35–40 км в сутки. Корпус Рыбалко, укомплектованный модернизированными танками Т-34М и КВ-1М, выдержал марш в почти 600 км практически без аварий и задержек. 37-мм противотанковые пушки противника существенных потерь нам не наносят. Комплектация корпуса большим количеством пехоты на автомашинах и бронетранспортёрах, позволяет отлично прикрывать танки. Хорошо проявили себя самоходные противотанковые пушки АСУ-57: в трех боях, где хортисты применяли танки Т-III и Pz, отличились именно эти машины. Уверенно пробивают броню этих танков с любого ракурса. Отмечаю слабую тактическую выучку командиров среднего и старшего звена в наступательном бою. Много путаницы в снабжении войск. Считаю необходимым провести тактические учения в войсках, не участвовавших в операции для тренировки служб тыла. Отмечаю высокий уровень взаимодействия авиации и сухопутных сил. — закончил выступление Жуков.

Сталин во время выступления ходил по кабинету, несколько раз подходил к карте и внимательно рассматривал участки, о которых шла речь. Затем прошёл на место и достал два письма.

— Почти одновременно мне пришли вот эти два письма. — и он мельком показал их, — Рейхсканцлер Гитлер и оба руководителя Америки и Англии настаивают на личных встречах. Есть мнение с Гитлером не встречаться. У кого есть возражения? Борис Михайлович?

— Тоже считаю, что встреча с Гитлером ничего не даст.

Сталин опросил всех. Все высказались против встречи. Я попросил максимально протянуть с официальным ответом. Отвечать после встречи с Рузвельтом и Черчиллем.

— Тогда всё, на сегодня. Завтра нам обещали показать новые танки на полигоне в Кубинке. Всем быть в 12.00

Морозов и Котин показали по три машины каждый. Различались они только башнями и формой носовой брони. У всех новая торсионная подвеска, только катки различаются. Выглядят танки внушительно, особенно котинские. Сталин сразу спросил: «Почему разные башни?»

— Извините, товарищ Сталин, пока одинаковые не получаются: не на всех заводах одинаковое оборудование. Каждый из шести танков «заточен» под свой завод, раз. Во-вторых, более мощного орудия, чем У-12, пока нет, остальные ещё не прошли испытания. Поэтому основным орудием, пока, будет 85-мм У-12, но есть варианты под 76-мм пушки, а на одном из корпусов не стали менять погон башни, так как, завод не имеет нужных карусельных станков. Они прибыли, но ещё не смонтированы.

— Понятно!

— Мы учли почти все пожелания товарища Андреева. Ресурс новых гусениц 5000 км, шумность заметно снижена. На танках есть ФВУ. Башня, при незначительных изменениях допускает установку орудия до 100 мм на среднем танке и до 125 мм на тяжёлом танке. Даже удаление стреляных гильз предусмотрено, к сожалению — неавтоматическое, но гильз под ногами у заряжающего — нет.

Танки завели моторы, и пошли в атаку, выполнили упражнение 3. Развернулись и на максимальной скорости пришли на директрису, а нас подвели к обстрелянным танкам. На них было много отметин, я залез вовнутрь и посмотрел на обратную сторону брони. В двух местах нашёл сколы. Сообщил об этом Морозову.

— Уже знаем, ищем новый состав брони.