Секретный проект. Трилогия - Найтов Комбат - Страница 4

Я прибыл в посёлок Чкаловский, поселился в комнатке возле аэродрома, которую мне сдала маленькая худощавая старушка, которую я встретил на станции, и пошёл искать штаб. Доложился о прибытии, отдал бумаги. Мне приказали подождать, а потом пригласили к начальнику НИИ, военному инженеру 1 ранга Филину. Вошёл, доложился. Тот листал мою лётную книжку.

— И зачем ты мне нужен, лейтенант? С налётом в 102 часа двадцать минут в простых метеоусловиях?

Я покраснел, такого приёма я не ожидал.

— У меня не детский сад, а научно-исследовательский институт ВВС. Мне испытатели нужны, а не мальчишки, единожды подпрыгнувшие в небо! — я молчал, — Ну, что ты молчишь?

— Товарищ инженер первого ранга! Меня отобрал к себе Валерий Чкалов на параде 18 августа, сказал, что будет учить на испытателя. Я, пока, только истребитель!

— Да какой ты истребитель!

— Я, товарищ инженер 1 ранга, хороший истребитель!

— Во-от как? Ну, пойдём, хороший «истребитель»… Вот твоя машина, лейтенант. Я тебе сейчас покажу, какой ты «истребитель»! Готовь машину.

Через 10 минут я пристроился к нему справа сзади на старте, прогазовывая двигателем. Двигатель работал устойчиво. Он обернулся и махнул рукой. Начали разбег, одновременно оторвались, я держался в 10 метрах и повторял все его манёвры. «Сергей? Что делать будем?» «Побеждать! У истребителя только этот путь!» Александр Иванович обернулся и подал команду расходиться. Так, правый вираж и горка, затем ещё один вираж и ищу глазами «противника». Вон он, красноносый. И он ниже меня! Атакую! Облегчаю винт и аккуратно накладываю марку прицела на него. Он резко уходит вправо на вираж, а я делаю боевой разворот, и опять оказываюсь выше него и сзади, подныриваю под него и атакую сзади снизу. Кажется, он меня потерял, потому, как начал сваливать самолет вправо-влево, а я сбросил скорость и прилип к нему сзади, повторяя все его манёвры. Повисел около минуты и вышел слева сзади в 10 метрах: занял место ведомого. Тут он меня увидел. Я руками показал, чтобы он атаковал меня сзади. Слежу за ним, и когда он вышел на дистанцию открытия огня, кручу бочку одними элеронами и чуть выпускаю закрылок, он проскакивает надо мной, полный газ и я уже в него в хвосте, немного вниз, набор скорости, вверх и он у меня в прицеле, а я вне просматриваемой зоны. Он сбросил обороты, я пристраиваюсь сзади слева. Показывает рукой, что всё, на посадку. Сели, заглушил двигатель, побежал к его самолёту.

— Товарищ военный инженер первого ранга! В воздушном бою условный противник трижды условно сбит. Разрешите получить замечания!

— А не простой ты мальчишка! — сказал Филин и протянул мне руку, — Александр Иванович меня зовут. Извини, что не поверил Валерию Павловичу! Драться и водить самолёт ты умеешь. Осталось научиться быть испытателем.

— Я — постараюсь!

— А что ты сделал, что я проскочил?

— «Кадушку»! Бочку одними элеронами и чуть отдал закрылок, и тут же его убрал!

— Интересный маневр! Где ж ты этому научился?

— Не знаю. Просто люблю летать!

Нас обступили летчики, многих из них я знал по фотографиям: Супрун, Коккинаки, Ершов.

— Иваныч, это тебя этот пацан гонял?

— Он! Вот прислали на мою голову!

— Давай его ко мне!

— Нет, Степан, его Палыч нашёл для себя.

— Да он его угробит! Сделает из него воздушного хулигана! А я из него воздушного бойца сделаю!

— Это тебе, Степан, у него учиться надо! С тобой мы на равных дерёмся, а у него совсем другой почерк. И совершенно неожиданный. Он дерётся на вертикалях. А стреляешь хорошо, лейтенант?

— От двадцати четырёх и выше. Несколько раз тридцать было.

— Не кисло! Воевал?

— Я только училище закончил, досрочно выпустился!

— Ну да, я, когда читал его лётную книжку, чуть его не выгнал! Присылают сопляка в испытатели!

— Тебя зовут-то как? Меня Степан!

— Андрей меня зовут, а вы — Степан Супрун!

— Смотри, знает!

— Ну, товарищи, вы — знакомьтесь, — резюмировал Александр Иванович, — а я пойду, дел невпроворот. Андрей! Зайдёшь в финчасть, и встанешь на довольствие. Устроился-то где? А, у бабы Дуси! С жильём — напряжёнка, но что-нибудь придумаем. Владимир! Пока Палыча нет, возьми на себя обучение. В первую очередь: слепому полёту и вторым пилотом на тяжёлых самолётах.

— Есть, товарищ командир!

С уходом командира, разговор переместился в курилку. Неожиданно меня спросили, как мне понравилась «десятка».

— Движок — слабоват, форсаж — короткий, вооружение — слабое, нет радиостанции, неудобный выпуск закрылка, ручная уборка и выпуск шасси, неудобно расположен механизм триммеров, слишком низко расположен компас и авиагоризонт.

— Уппсс! Вот это анализ! С одного полёта! Четырёх ШКАСов ему мало! А как ты представляешь себе истребитель?

— В первую очередь — цельнометаллический, мотор — 2–2.5 тысячи сил, винт регулируемого шага, закрытый выступающий фонарь, без гаргрота, носовая стойка шасси. Пушки: две или три, и пристрелочный пулемёт или пулемёты. Мощная приёмо-передающая станция, гироскопический полукомпас, радиокомпас, зеркала заднего обзора, управление двигателем полуавтоматическое с одной рукояткой управления. Электрическое или гидравлическое шасси. Скорость — около 700 км/ч. Высотность — до 12–14 км.

— Ничего себе — требования! С какого перепугу?

— Так ведь драться придётся с немцами. Про Ме-109 я уже слышал. Про Ю-86 — тоже.

— Ты про Испанию?

— Да.

— Но двигателей у нас таких нет!

— Почему? А М-82? Только они его опять карбюраторным делают, а нужно впрыскивать топливо, как в дизеле, через форсунку. Отдельно пусковые форсунки во всасывающем патрубке, а отдельно — маршевые в каждом цилиндре. Мощность и устойчивость работы повысится.

— Надо будет тебя к нашим двигателистам подвести. Впрочем, И-180, где-то, твоим требованиям удовлетворяет…

Подошёл ещё один очень интересный человек: Пётр Стефановский.

— Говорят нашего полку прибыло! А ну, поворотись-ка, сынку! — на фоне огромного Стефановского я выглядел совсем худеньким. — Воробышек! Как таких в авиацию берут!

— Да ты посиди, послушай, что молодёжь говорит! — сказал Коккинаки, и слово в слово повторил мои слова про истребитель.

— А что, на таком бы и я полетал с удовольствием. Однако, товарищи! Время!!! Соловья баснями не кормят! Айда в столовую!

— Мне сначала надо в штаб, на довольствие встать!

— Ну, давай, беги, а нас вон там найдёшь. — и показали на одноэтажный домик в тени деревьев.

Побегав по кабинетам в штабе, получил назначение в третью эскадрилью, командиром у меня стал Коккинаки. Поел в столовой и пошёл в класс. Там меня усадили за карты, схемы, наставления. Через часа полтора, подошёл Владимир Константинович и принял у меня зачёты по знанию района. Повел в раздевалку, показал мой шкафчик. Там висел шлем, реглан, меховой комбинезон.

— Одевайся. Сходим в зону, посмотрим, как у тебя слепой полёт получится.

Взлетели на УТИ-4. Вышли в зону, меня немного потряхивало. Неожиданно раздался голос Сергея: «Да не волнуйся ты так! Ничего сложного. Ты в зоне, доложись!» Доложился.

— Закрывай шторку!

Рука сама дернулась и включила освещение, затем закрыла шторку. Левая рука вытащила и положила на колено планшет, и пальцем Сергей мне показал точку на карте. Я совсем об этом забыл. Тут же послышался голос Владимира Константиновича: «Сколько до поворота?» «Три минуты двадцать!» «Добро!» Смотрю на компас, авиагоризонт и часы, энергично поворачиваю, ложусь на новый курс. Чуть поправляю самолёт, уже успокоился и даже немного расслабился. Сзади послышалось: «Возьми поправку на ветер пять градусов влево!» «Есть!» Подходим к повороту, докладываю о нем и также быстро поворачиваю. С полётом по прямой я освоился, а вот как снижаться? «Тоже по прибору! Задаёшь глиссаду по авиагоризонту и идешь вниз!» Третий поворот! Докладываю, что начал снижаться и занимать эшелон 2000 метров. Уп-пс-с! Температура ползёт вверх, приоткрыл заслонки, вышел на 2000, выровнялся. Сзади: