Секретный проект. Трилогия - Найтов Комбат - Страница 18

Она вошла через довольно тугие двери, очень приветливый сержант проверил документы и приглашение, спросил про оружие, сказала, что сдала своему охраннику. Он провел по одежде круглым небольшим металлоискателем и нажал на кнопку на столе. Появился ещё один командир в новенькой форме НКВД. «Пройдёмте» и провёл меня в гардероб, пришлось сдать сумочку, но успела поправить причёску. «Поторопитесь, пожалуйста!» Мы прошли какими-то красивыми анфиладами и оказались в зале, где было расставлено несколько накрытых столов. На небольшом возвышении стояло ещё несколько столов. Лейтенант довел её до одного из них и показал на один из стульев: «Ваше место, товарищ Андреева! Погуляйте, пока, по залу. К столу вас пригласят вместе со всеми». На столе стояли небольшие таблички с фамилиями. Ждать пришлось минут 15–20 (Зачем меня торопили? Успела бы полностью привести себя в порядок!). Однако обнаружила, что она в зале не одна, ещё несколько женщин и один мужчина прогуливались между колонн. Маргарита подошла к одной из них и спросила, где можно найти зеркало? Она показала головой в один из углов зала. Там было просторное помещение, курительные и туалетные комнаты. Можно было бы привести себя в порядок. Вот только, без сумочки — это несколько тяжеловато. Поправила причёску, платье, прошла обратно в зал. Откуда-то из бокового входа показалась небольшая группа людей, в основном в штатском, несколько командиров НКВД и пограничных войск. Маргарита увидела Андрея и пошла ему навстречу. На груди у него матово блестел орден «Трудового Красного Знамени»: красное эмалевое знамя с золотыми буквами СССР, темное серебро с золотыми колосьями и красной звездой внизу, и висела маленькая круглая медаль с профилем Сталина и лавровой ветвью. В руках у него была какая-то бумага. Взгляд немного растерянный, чуточку смущённый. Увидев её, он заулыбался. Она подошла, он ей на ухо сообщил: «Господи, как неудобно! Всем вручали боевые ордена, одному мне «Трудовое знамя» и Сталинскую премию за разработки в области авиационной промышленности. Вот!» — и показал мне лист, который держал в руке. «И ещё вот» — он вытащил из кармана какие-то ключи. «Что это?» «Ключи от машины М-1. И всё это на закрытом от прессы мероприятии. Что люди подумали!» «Успокойся! Двух я видела у нас, это — чекисты! Они понимают, почему всё так!» «Ты меня успокаиваешь?» «Нет, я тобой горжусь!» — она потрогала рукой его орден. «У меня тоже событие!» «Какое?» «Я нашла в Гохране обручальное кольцо моей матери! В машине лежит! Ой, смотри! Калинин!» Все вокруг захлопали.

Кроме Калинина вошли Шверник, Микоян, Каганович, Берия и несколько незнакомых людей. Когда стихли аплодисменты, Всесоюзный Староста пригласил всех занять место за столами. Михаил Иванович сказал короткую благодарственную речь и провозгласил первый тост: «За Сталина, за СССР!» Затем слово взял Артем Иванович Микоян, который и вел весь праздничный ужин. Слово поочерёдно предоставлялось то одним, то другим участникам, но было заметно, что людям в штатском слова не предоставляли, и об их заслугах перед Родиной никто отдельно не говорит. Затем слово взял Берия. Кроме обычных поздравлений, которые уже звучали, он особо отметил воинов-чекистов, бойцов невидимого фронта, а также представителей технической интеллигенции, создающих новые образцы авиационной техники, то есть упомянул Андрея. Тостов было много, было интересно наблюдать за тем, что военная часть зала расслабилась и довольно крепко прошлась по имеющимся напиткам, их никто не ограничивал, а штатская часть участников оставалась трезвой и совсем не шумной. К нам, совершенно неожиданно, подошёл Лаврентий Павлович. Когда он встал из-за стола, мы не заметили.

— Как настроение, Андрей Дмитриевич?

— Немного не в своей тарелке, Лаврентий Павлович. Впервые на таком приёме, хорошо, что не очень много людей. Немного свободнее себя чувствуешь.

— Помещения смотрели?

— Нет, только переговорил с Зиновием Максимовичем. Он ставит ряд условий, которые пока невыполнимы.

— Интересно, какие же?

— Он хочет нас задействовать, как лекторов для слушателей!

— Он очень мудрый руководитель! А то, что немного гребёт под себя, так это ведь ради дела! А вы, Маргарита Николаевна?

— Я ещё более не в своей тарелке! А нам ещё надо…

— Вы не чувствуете радости от успехов мужа?

— Да, что вы, Лаврентий Павлович! Он у меня просто маленькое чудо! Просто был не самый простой день.

— С нашей с вами профессией, Маргарита Николаевна, почти каждый день такой. Но, я чувствую по всему, что вы оба устали. Давайте я вас провожу! Здесь ещё часа на два. Посидите немного.

Он подошёл к Микояну и что-то коротко сказал ему, приложив палец к губам. Прошёл за колоннами и сделал нам знак рукой, что по одному. Сначала Рита, а потом и я, использовав, как прикрытие, аплодисменты, отошли за колонну. Лаврентий Павлович сделал отстраняющий знак рукой, когда кто-то из персонала попытался к нам подойти.

— Мы только вчера вечером прилетели из Крыма, потом два совещания и подъём в половину шестого. Спали часа два! — сказал я.

— Не оправдывайтесь! Хотя я вам верю! Я сам не в восторге от того, что приходится бывать на таких мероприятиях. Но это я пропустить не мог. Здесь, в основном, наши товарищи, которые очень много сделали для страны.

Что касается того инцидента, который произошёл утром: я прочел рапорт Павла Анатольевича и план операции «Палец» по состоянию на сегодняшний день. Судоплатов совершенно обоснованно вывел вас обоих из первой части операции. Там, действительно, достаточно бумаг, подписанных вами, Маргарита Николаевна, и сосредоточил вас на основной операции. Причем, шаги продуманные, и не тривиальные. Я очень надеюсь, что при таком планировании, и некотором отступлении от правил… Если Андрей Андреевич узнает, во что мы его втянули, точнее кто-нибудь из его врагов узнает это, не думаю, что Андрей Андреевич будет мне особо благодарен! Но, я потерплю! Маргарита Николаевна и Андрей Дмитриевич! Я на вас надеюсь!

— Мы постараемся, Лаврентий Павлович! — Берия остановился, мы — тоже. Обеими руками прикоснулся к нашим плечам:

— Какая вы красивая пара! Я очень сожалею, что не смог присутствовать на вашей свадьбе! — мы вышли из Большого дворца и Лаврентий Павлович сделал кому-то знак подойти. Подбежал командир НКВД, немного похожий на ЛП. ЛП что-то ему сказал на незнакомом языке. — Подождите минуту!

Его помощник принес три рога, украшенных резьбой, две глиняных бутылки и довольно большую деревянную коробку. Лаврентий Павлович передал нам по кубку, помощник открыл одну из бутылок и передал её ЛП, тот разлил её содержимое по трем кубкам. — Это национальная гордость нашего народа: «Оджалеши», мой народ делает его 5000 лет. «Пусть ваш дом станет полной чашей, а чрево невесты даст сыновей! Ваше здоровье! Повесьте эти рога и этот кинжал в доме, и счастье его никогда не покинет!»

Мы поняли, что придётся пить до дна!

Утром мы были на Красной площади. К нам подошли Швецов и Поликарпов. В утренней «Правде» и в «Известиях» были опубликованы указы, подходили ещё люди, поздравления были со всех сторон. Не было только самых моих близких друзей-лётчиков. После прохождения колонны тяжелых трехбашенных танков, которые замыкали наземную часть парада, между башнями музея Ленина появился И-16. По звуку мотора было слышно, что работал М-62ФН. Он выполнил мертвую петлю и сбросил большой флаг СССР над центром площади. Я повернулся к Поликарпову:

— Уже сделали?

— Да! Две эскадрильи И-16 24 серии примут участие в параде! А к декабрю перейдём на 27-е: с металлическими крыльями. Утром привезли чертежи креплений для радиостанций. После праздников начнём! Небольшая задержка с винтами. Двухлопастной на новые моторы не совсем годится. Срочно делаем трехлопастной и новые синхронизаторы пулемётов и пушек.

После воздушного парада был парад физкультурников, затем бесконечные колонны москвичей. Прошёл и наш завод, и КБ. По окончанию я пригласил всех к нам, отметить награждение и Государственную премию.