Мирка - Адлова Вера - Страница 21

• Предыдущая
• 21/24
• Следующая

На площади Ирасека Мирка увидела, как мамин трамвай выезжает на поворот. Она вскочила в следующий; наверное, маму она догонит на Вацлавской площади, там иногда трамваи стоят подолгу.

«Это было бы чудо! Мама ездит на своем новом трамвае с такой скоростью! Уже половина первого. Ребята, наверное, уже встретились у Майкла. Потом они пойдут за Петром и в гараж. Если бы я знала, где этот гараж находится! В Подоли, недалеко от дома Петра, там в виллах есть гаражи.

А что, если поехать к Майклу? Нет, он уже ушел. Его мама начнет расспрашивать и задержит меня. Трамвай — это допотопное средство передвижения. Он такой же нудный, как обязательное школьное чтение. Я всегда думала, что все знаю лучше всех. Мама меня каждую минуту упрекала: «Наша Мирка? Так она знает все лучше всех». Зденек тоже: «Наша гениальная Мирка знает все лучше всех». Они надо мной смеялись, а я-то, глупая гусыня, думала, что все-таки в этом есть хоть крупица признания. Ничего я не знаю лучше всех. Я вообще ничего не знаю и ничего не умею».

На Вацлавской площади Мирка необдуманно выскочила из трамвая.

— Пардон, простите… — извинялась она заранее, пробираясь между людьми, наступая им на ноги, обгоняя трамваи, но свой двадцать первый увидела где-то вдалеке.

«Я такая несчастная, я такая ужасно несчастная! Неужели другие девчонки в моем возрасте переживают такие же мучения, как я?

Все напрасно. Пусть будет, что будет! Пускай они все разбиваются. Пусть будет, что будет!»

С такими мыслями она села в следующий трамвай и даже не посмотрела, куда едет.

«Не буду больше думать о мальчишках. Пусть будет, что будет. Я сделала все, что могла… Теперь я уже не могу им помочь».

Она представила Мака за рулем, как он самоуверенно управляет машиной, смеется. Майкл рядом с ним бренчит на гитаре, у Петра от удовольствия блестят глаза и в голове рождаются поразительные стихи. Время от времени он вдохновенно произносит:

«Господа, вот это здорово!»

Мирке захотелось плакать. Она быстро повернулась к стеклу задней площадки, чтобы никто не видел ее лица. Выглянула наружу и вытаращила глаза. Двадцать первый!

Не мамин, но другой, который идет следом за маминым, и на конечной они встретятся, там она ее успеет перехватить.

На следующей остановке Мирка пересела в этот трамвай.

Майкл шел непривычно медленно, с гитарой через плечо. Он делал вид, что скучает. На нем были не серые отутюженные полотняные брюки, а вытертые вельветовые. На перекрестке он с безразличным видом огляделся и лениво направился к Маку, который сидел недалеко на металлических перилах.

И Мак притворялся, будто он никого не ждет. Волосы небрежно спадали на сморщенный лоб.

— Привет, — поздоровался Майкл.

— Ну и погодка, — сказал Мак. Он медленно поднялся и потащился за Майклом. Они присели на низкую кирпичную ограду. Майкл поставил гитару между колен, посмотрел на Мака.

— Да, погодка что надо, — сказал Майкл. — Мы уж думали, что в этом году купаться больше не придется, а посмотри… — Он испытующе посмотрел на Мака. «Если бы ты сказал знаешь что: «Плюнем на поездку и пойдем купаться», это было бы лучше».

— Да, выкупаться было бы неплохо, — согласился Мак.

«Не очень-то ты разговорчив», — подумал Майкл и помрачнел.

— Если мы не выкупаемся сегодня, так уж другого времени не выберем, — с упреком произнес Майкл.

У Мака заблестели глаза. Он внимательно посмотрел на друга. «Что это Майкл задумал? Неужели ему тоже не хочется? Да нет, он, наверное, считает, что мы сможем выкупаться по дороге. Ведь Майкл так хотел поехать! Конечно, ему-то что, он ни за что не отвечает».

— А я в этом году почти не купался, — пожаловался Мак. — Там совсем не то, что здесь. — И он показал приятелю свою незагорелую руку.

— На том берегу, да? Здесь-то здорово, есть река. Если сегодня не выкупаемся, так уж никогда, — скоро похолодает.

Мак обрадовался. «Так, значит, Майклу все-таки не хочется. Это отлично. Если он предложит пойти искупаться, то черт с ней, с поездкой! Я — «за». Сам я этого сказать не могу, потому что он подумает, что я боюсь править «Спартаком». Управлять я не боюсь, Майкл, но боюсь, что нас накроет автоинспекция. Приятного мало. Без бумаг, на чужой машине — это не шутка. Я бы лучше пошел пешком, вот честное слово, пешком! Мирка была права, когда кричала: «Но я-то знаю лучше, как это опасно, чертовски опасно!»

— Ну, так что? — спросил Майкл напряженным голосом и зло ударил по струнам.

«Ну давай. Только начни, Майкл, только начни… Мне кажется, я тебя понимаю. Не спрашивай «ну что», а скажи «не едем» — и баста! Я ведь это сказать не могу».

С противоположного тротуара прозвучало:

— Приветствую вас, господа!

Петр улыбался, и ребятам показалось, что он улыбается многообещающе, но он улыбался виновато. Может быть, он скажет: «Господа, ничего не выйдет, у меня нет ключа от гаража». Тогда все решилось бы само собой. Короче — значит, они не едут.

Петр был в брюках и рубашке, словно на минуту выскочил из-за стола. И это пробуждало надежду. А то, что он держал в руке книгу, еще больше укрепляло ее. Ведь не поедет он за город кое-как одетым и с книгой в руке. Петр тоже не очень торопился, несмотря на то что по плану они давно уже должны быть в гараже.

Пятнадцать минут второго. Опоздали все.

— Так в чем дело, господа?

Ни Мак, ни Майкл не знали, что отвечать. Майкл делал вид, что очень занят подтягиванием струны на гитаре. Мак ни с того ни с сего начал перешнуровывать полуботинок.

— Мы как раз с Маком говорили, — отозвался наконец Майкл, — что самое время искупаться.

— Да, погодка как по заказу. Майкл предлагал пойти искупаться, — сказал Мак и немного покраснел. «Про купание говорил больше я», — подумал он.

— А почему бы нет, господа, я — «за»! — воодушевленно выпалил Петр.

Ребята с удивлением посмотрели на него.

— Как ты себе это представляешь? — спросил Майкл.

Петр растерялся: «Ага, они думают, что я не хочу одолжить им машину, что я — трепач. Мне-то, собственно, совсем не хочется, господа, это факт, но подводить вас я не желаю. Что я обещал, то исполню».

— Как я себе это представляю?.. Мы можем выкупаться где-нибудь по дороге. Нет?

Оба Михала разочарованно склонили головы.

— А ключ с тобой? — проворчал Майкл. «Хоть бы он сказал, что нет. Пускай придумывает любую несуразность, я все проглочу, только бы сказал, что нет».

— Само собой, — сказал Петр без малейшего колебания.

«Гром тебя разрази! — подумал Мак. — Теперь уже ничего не сделаешь. Если ключ у него, придется ехать».

— А ключ от машины тоже? — спросил Мак, еще не теряя надежды.

— Ты что, сомневаешься? — спросил Петр. «Может быть, они скажут, что раздумали, что поняли, в какую опасную историю мы ввязываемся. Может быть, они поняли, какой это риск. Да что им, они ничем не рискуют, а вот я…»

Ребята нехотя поднялись, не сказали ни слова и побрели к гаражу.

— Ненормальные ребята… — сказала мама, но это прозвучало беззлобно, скорее со страхом. — Тебе просто сказать — спаси, а как?.. Иди садись, Мирка, здесь нельзя стоять. А я пока подумаю.

Мирка не села, она должна была стоять возле мамы, чтобы чувствовать ее рядом с собой, чтобы чувствовать, что стоит только протянуть руку и можно будет дотронуться до мамы, только так, слегка, чтобы она даже этого не заметила. Мирка стояла у кабины водителя и смотрела в боковое зеркало на маму. Мама наверняка что-нибудь придумает.

Улицы всё еще были полны движения, словно все сошли с ума и в последнюю минуту пытались сделать то, что они не успели сделать за неделю. Но мама ехала сквозь эту суматоху так легко, будто управляла не громоздким трамваем, а «Татрой-603».

— Тебе повезло, девочка… — сказала мама, даже не посмотрев на Мирку. Они подъезжали к большому светофору — хоть бы проскочить! — А как фамилия этого Петра?

• Предыдущая
• 21/24
• Следующая