Наследник Громовержца - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 50
- Предыдущая
- 50/78
- Следующая
— Это была волшебная ночь, — сказала Лана, крепче прижавшись ко мне. — Хотя не знаю, что в твоём понимании «как обычно». Мне фактически не с чем сравнивать. Три раза, ещё в школе, не считаются. А потом у меня ничего не было. Мне нравилось флиртовать с ребятами, иногда дело доходило до поцелуев — но не дальше.
— Почему?
— Школьный опыт не слишком вдохновлял. В первый раз мне было просто больно, во второй — неловко и немного неприятно, а после третьего я поняла, что заниматься любовью нужно только с тем, кого любишь. С тех пор я ждала свою любовь… — Она подняла голову и посмотрела на меня сияющими глазами. — И была права. С тобой всё совершенно иначе. С тобой — как в сказке.
Я поцеловал её маленький изящный носик.
— Я чувствую то же самое, милая. Мне никогда не было так хорошо, как с тобой. Это счастье, что мы встретились… И я такой дурак, что не окликнул тебя тогда.
— А я жалела, что не оглянулась. Плакала по ночам, проклинала свою гордость. Боялась, что ты никогда не вернёшься… Или перепутаешь мир, найдёшь там моего двойника, а когда поймёшь свою ошибку, уже не станешь ничего менять. Ведь и та, другая я, тоже полюбит тебя.
— Другая ты? — переспросил я. — Почему ты думаешь, что у тебя есть двойники?
— А разве нет? — удивилась Лана. — Я хорошо помню, как на вечеринке ты говорил о параллельных мирах, которые копируют друг друга в своём развитии. Значит, и люди в них должны жить одни и те же.
Я отрицательно покачал головой:
— Это ошибочный вывод. В разных мирах живут разные люди, даже если сами миры — близнецы. А резонансные двойники встречаются крайне редко. Лишь у одного человека из нескольких миллионов есть двойники в других мирах. Главным образом это ключевые исторические фигуры — видные государственные и общественные деятели, знаменитые полководцы, гениальные мыслители и учёные, реже — люди искусства. Например, во множестве миров жили, живут и будут жить Цезари, Александры, Наполеоны, Аристотели, Эйнштейны, Шекспиры, Бетховены. Но при этом в каждом мире их окружают другие люди.
— И родители у них разные?
— Само собой. Хотя их имена обычно совпадают. Это любопытный феномен, и наши историки до сих пор не нашли ему объяснения.
— Но как у разных родителей могут быть одинаковые дети? — недоумевала Лана.
— Наследственность не имеет здесь решающего значения. Они двойники не генетические, а резонансные; братья не по крови, а по духу, по своей сущности. Их порождает феномен, который называется резонансом бытия. Все миры во Вселенной находятся в постоянном взаимодействии, они влияют друг на друга — порой сильнее, порой слабее. В определённых случаях взаимодействие между группой миров резко усиливается — это и есть резонанс. Такие миры, связанные резонансом, развиваются по схожему сценарию, вроде как движутся в одном направлении, и потому их часто называют параллельными.
Лана ненадолго задумалась.
— Странно получается, — наконец произнесла она. — Параллельные миры — но населённые разными людьми за исключением небольшого количества двойников. И при всей своей разности они развиваются одинаково. Как же тогда эффект бабочки?
— О чём ты?
— Ну, может, ты слышал: если бабочка взмахнёт крылом в Китае, это может вызвать ураган где-нибудь в Атлантике. То есть, любое незначительное событие способно привести к последствиям глобального масштаба.
— Да, — кивнул я, — это частная формулировка принципа Хаоса. А есть ещё принцип Порядка, который гласит, что всякое отклонение от заданного наперёд хода событий должно быть сведено на нет. Вселенная развивается между двумя этими принципами, в постоянном конфликте двух тенденций — тотального детерминизма Порядка и абсолютной анархии Хаоса. Все миры в ней уникальны, среди них нет двух абсолютно похожих. Вместе с тем целые группы миров развиваются по одинаковой схеме — но есть много разных групп и, соответственно, разных путей развития. Вдобавок ко всему, параллельные миры то и дело расходятся в поворотных точках, образуя новые группы, а исторический детерминизм в каждом мире сочетается со свободой выбора для отдельных индивидуумов — что, в свою очередь, способно повлиять на дальнейший ход истории.
Лана снова задумалась.
— Лихо закручено, — сказала она. — Раньше я хотела увидеть миры с другой историей, но теперь оказывается, что не менее интересно побывать и в параллельных моему родному. Посмотреть, чем они отличаются, какие люди живут вместо моих знакомых и вместо меня самой… Но это позже. И космический корабль тоже подождёт. Прежде всего, я хочу сыграть с вашей командой.
— С нашей командой, — уточнил я. — Отныне она и твоя.
— Да, наша команда, — Лана радостно улыбнулась. — С ума сойти! Мои подруги просто обалдеют, когда я скажу им, что играю в «Das Wizards»… Я ведь могу рассказать?
— Конечно, можешь. Только теперь мы называемся «Draidoiri».
— И что это значит?
— То же, что и раньше. «Колдуны».
— На каком это языке?
— На гэльском. Вернее, на той его разновидности, которая широко распространена в мире, где мы собираемся гастролировать.
— Там ирландцы и шотландцы завоевали всю Британию? — спросила Лана.
Уже в который раз я поразился широте её познаний. Ведь в её мире даже не всем ирландцам и шотландцам было известно, что когда-то их предки разговаривали на гэльском языке. А она, оказывается, слышала об этом.
— В общих чертах, да, — подтвердил я. — В своё время британские племена объединились под предводительством скоттов и дали оторваться англосаксам, а позже в Британии образовалась единая кельтская нация. Это мир того же типа, что и моя вторая родина — Земля Артура. В отличие от твоего мира, там западная цивилизация основана не на романо-германской, а на кельто-романской культуре.
— Придётся учить гэльский, — покорно вздохнула Лана. — А мне плохо даются языки.
— Ничего, помогу. Немного колдовства, и дело в шляпе. Точно так же я научу тебя и своим родным языкам, элланскому и валлийскому. — С этими словами я поднялся. — Обожди минутку. Сейчас сбегаю за одеждой.
В следующее мгновение я уже был в Безвременье. Хозяйка стояла на вершине холма и смотрела на меня, не двигаясь с места. Она больше не могла читать мои мысли и не знала, пришёл я к Источнику или просто направляюсь из Срединных миров в Экватор.
Я приветливо помахал ей рукой и переместился в Солнечный Град, в «нишу» покоев Фионы. Мысль, которая взбрела мне в голову, ни в коей мере нельзя было назвать слишком умной, а скорее она была совсем глупой и крайне неудачной, однако я не мог перед ней устоять. Теперь оставалось только уповать на то, что меня никто не застукает.
Система безопасности «ниши» опознала меня как своего, и сигнализация не сработала. Дверь была замкнута сложным кодовым заклятием, но я знал шифр, поэтому без труда открыл её. Оказавшись в гостиной, окликнул Фиону — как я и надеялся, ответа не последовало. Хотя, немного поразмыслив, пришёл к выводу, что лучше бы Фиона была дома. Тогда бы я просто обратился к ней с совершенно невинной просьбой, которую она охотно исполнила бы. А так рано или поздно придётся ей всё объяснять.
Я быстро прошёл в гардеробную и стал просматривать многочисленные шкафы с нарядами. Глаза у меня разбегались от всего этого великолепия, я с трудом преодолел соблазн взять одну из церемониальных ало-золотых туник и в конце концов остановил свой выбор на красивом платье из зелёного шёлка, в котором Фиона потрясающе смотрелась на последнем новогоднем празднике в Камелоте. Меня всегда очаровывал её утончённый вкус в выборе одежды, но я старался не показывать этого чересчур явно. Хорошо Патрику — он может хоть по десять раз ко дню делать ей комплименты, и никто не поймёт его превратно, не заподозрит в чём-то большем, нежели в проявлении чисто братских чувств…
Также я отыскал туфельки, что были на Фионе в тот самый вечер, затем, сгорая от стыда, стащил комплект нижнего белья с чулками и чуть ли не бегом бросился к «нише». Только очутившись в Безвременье, я смог облегчённо вздохнуть — мой партизанский рейд остался незамеченным. И даже Хозяйка ничего не знала. Кстати, на сей раз её вообще не было видно — уже поняла, что ни говорить с ней, ни окунаться в Источник я в данный момент не собираюсь.
- Предыдущая
- 50/78
- Следующая
