Матрешка в перьях - Донцова Дарья - Страница 36
- Предыдущая
- 36/62
- Следующая
– Минуточку! – остановил меня Володя. – В апартаментах нашего покойного клиента нет ни одной пробирки, там только горы дорогих шмоток.
– Ну ты даешь, – усмехнулась я. – Конечно, он никогда не занимался алхимией, даже и не собирался чахнуть над ретортами. Неужели ты не понял, что создание эликсира – чистейшей воды надувательство? Подольский нагло использовал «семью», обирал людей, припеваючи жил на чужие деньги. Более того, после налаживания тесного контакта с Ошкиной поселил в ее доме всех «родственников», а их квартиры сдал. Арендная плата капала в карман Вениамина, который тратил ее отнюдь не на приобретение дорогостоящих ингредиентов для своего зелья, а на костюмы-рубашки-деликатесы. Кроме желания жить красиво, Подольский обладал непомерно огромным тщеславием, хотел стать звездой, но от рождения ему не досталось яркого таланта ни в одном из видов искусства. Он пытался стать музыкантом, певцом, композитором, фотографом – и везде случился облом. К тому же у Подольского нет необходимого трудолюбия. А вот его «брат» Петр Ефимов усидчив, может часами работать за столом. Он человек, склонный к мистицизму, верит в чудеса, поэтому легко стал жертвой махинатора. Ефимов – корреспондент онлайн-газеты «Тайны магии», пишет статейки о реинкарнации, призраках, духах, явлениях потустороннего мира и… о сексе. На досуге Петр накропал роман о любви пожилой дамы к молодому человеку.
– Как Подольский? – влез с вопросом Костин.
– Да нет же! Ты все еще не понял сущности нашего клиента? Вениамин просто взял у Петра рукопись и пообещал пристроить ее в издательство. Под своим именем, конечно.
– С ума сойти! – возмутился Володя. – Да они все клинические идиоты! Отдавали псевдографу свои деньги, поселили его в роскоши, сами забились в одну квартиру, а этот болван Петр еще и снабдил мошенника рукописью своего романа… Ни у кого не возникло вопроса: почему в апартаментах Подольского отсутствует лаборатория? Где пробирки с зельем?
Я протяжно вздохнула.
– Ты рассуждаешь здраво, а члены «семьи» лишены этого качества и просто верили «брату». Подольский сказал Алисе и остальным женщинам: «Ваши души потеряли память, без эликсира они не оживут. Почему я помню все перевоплощения, беседы с королями, а вы нет? Потому что я принимал специальное снадобье, а вам его не досталось, ведь флакон с женским эликсиром разбился. Но подождите немного, близится завершающая стадия создания нужного препарата. Понимаете, что будет, когда вы получите лекарство? Оживут все ваши прежние жизни, Алиса тут же вспомнит, как танцевала с Наполеоном, а Валя увидит мысленным взором свою спальню в лучшем замке Англии. Терпение! Главное, не снижать темп исследований, удача приходит к упорным».
– Нестыковочка! – повысил голос Костин. – Ладно, с бабами ясно, они отдавали деньги и ожидали эликсира. Но мужики? У Вениамина якобы был запас эликсира для них. Почему Петр и Семен не потребовали: «Дай нам отхлебнуть из бутылочки, желаем вспомнить, как были благородными рыцарями»?
– Могу ответить лишь на вопрос об отсутствии лаборатории, – хмыкнула я. – Подольский категорически запретил членам «семьи» соваться к нему в квартиру, объявил им: «Идет процесс синтеза, который будет длиться пять лет, течению реакции может помешать чужая энергетика, я буду вынужден начать исследование заново». Вот «братья» с «сестрами» и боялись даже приблизиться к его дому. Теперь что касается Петра и Семена. Им, полагаю, просто не пришло в голову так себя вести, то есть задавать какие-то вопросы. Кстати, «семья» не горюет о Подольском, ее члены ждут возвращения графа, верят, что тот в ближайшее время возродится.
– Бред какой-то, – фыркнул Костин. – Душенька-то бессмертного переселится в младенца! Что, новорожденный приползет к порогу Регины Натановны, протянет к ней слабые ручонки и молвит: «Это я, твой муж, граф Сен-Жермен»? У них совсем головы снесло?
– Успокойся, – велела я. – Подольскому удалось собрать вместе крайне наивных, не очень умных людей. Мошенник действовал хитро. Алисе, например, сказал, что та в восемнадцатом веке являлась его любимой сестрой. Сен-Жермен якобы спас девушку от смерти, вылечил от чумы, но об этом нельзя никому рассказывать. Теперь Вениамин хочет подарить бессмертие только Алисе, остальным рассчитывать не на что. Но! Тссс! Молчок! То же самое по секрету он нашептал остальным адептам. Мужчины, понятное дело, услышали слова «любимый брат». Ну а Регина Натановна получила статус жены. Подольский каждый день навещал «семью», забегал когда на два часа, когда на десять минут. И был очень заботлив – приносил Алисе ее любимое овсяное печенье, Валентине книги, Регине Натановне горький шоколад, Петру журналы про автомобили, Людмиле цветы. Рассказав «жене» правду, Веня перестал ежедневно водить Ошкину по циркам-зоопаркам-кафе. Пояснил ей: «Дорогая, время тикает, твое тело стареет, мне надо поторопиться». Вдова согласилась. К тому же она теперь больше не страдала от тоски, ведь жила вместе с «семьей», ее считали главной, все подчинялись «жене Сен-Жермена». Но раз в две недели «граф» непременно развлекал пожилую даму – «супруги» куда-нибудь ходили вместе, Регина Натановна получала столь необходимую ей порцию внимания, любви и нежности.
– Хорошо, хоть мерзавец с ней не спал, – проворчал Вовка. – Небось предпочитал кого помоложе.
– Нет, – возразила я. – По возрасту ему в любовницы годилась одна Алиса, но в постель ее Вениамин не тащил. Кстати, девушка единственная, кто проявил самостоятельность. Когда «граф» не появился в течение целых суток в апартаментах Регины и ни разу не позвонил, чего ранее никогда не случалось, члены общины «Сто жизней» не забеспокоились, все просто его ждали. Одна Алиса встревожилась и, несмотря на строжайший приказ никогда не беспокоить «брата» в лаборатории, решила вечером заглянуть к нему – хотела убедиться, что с Веней все в порядке. У нее на душе было очень и очень неспокойно, она чувствовала беду. Закончив беседу с Ошкиной, я поболтала с Валентиной и другими жильцами квартиры, но те отделывались короткими фразами, вроде: «Мы одна семья, нам хорошо вместе, Вениамин наш Учитель». Потом решила еще раз поговорить с Алисой. Зашла в спальню и, чтобы ей польстить, воскликнула: «Как у вас уютно!» Девушка тут же похвасталась: «У меня самая светлая комната, я переехала в нее после смерти Нади. Сначала-то Регина Натановна велела мне угловую занять, а там темно, окно крошечное». Я сразу встрепенулась: «Кто такая Надя? Почему она умерла?» Алиса смутилась и захлопнула рот. На все расспросы она лишь бормотала: «Вам лучше поговорить с Региной Натановной». Я пошла к Ошкиной, а та, услышав имя «Надя», отрезала: «В нашей семье таких женщин нет и не было». Вернуться к Осипенко мне не дали, Валентина закудахтала: «Простите, Алисе завтра рано на работу, у нее первый клиент к восьми утра придет, девочка уже спит». Удалось лишь выяснить, что Алиса очень востребованный колорист, работает в спа-центре на улице Варганяна. Я записалась к ней сегодня вечером на окрашивание волос и, пока сижу в кресле, заставлю девушку рассказать про таинственную Надю. Там ведь рядом не будет Валентины и Регины.
Я сделала секундную паузу.
– В деле Подольского много вопросов, но мы теперь знаем, откуда у Вениамина большие деньги, – он получал арендную плату от всех сдаваемых квартир, забирал львиную часть заработка членов «семьи» и не отдавал ни копейки за шикарные апартаменты, в которых жил, их ему снимала Регина Натановна, тратящая наследство мужа. Я не в курсе, есть ли у дамы крупный счет в банке, или она продает драгоценности.
– М-да, – пробормотал Костин, – некрасивая история.
– Подольский мошенник, возжелавший славы, – человек без каких-либо моральных принципов, обиравший наивных людей, желавший получить статус писателя за счет публикации чужой книги, – резюмировала я. – К сожалению, таких типов в наше время развелось много, в Интернете тьма объявлений от магов, волшебников, кудесников всех мастей, предсказателей, разнообразных гуру, прорицателей… Наш покойный клиент объявил себя графом Сен-Жерменом, а кто-то прикидывается государем страны Нарния, хоббитом, королем эльфов, ведьмой с Лысой горы…
- Предыдущая
- 36/62
- Следующая
