Её звали Карма (СИ) - Поли Светлана - Страница 30
- Предыдущая
- 30/52
- Следующая
-- Настаиваешь? Неприкосновенность? - Муслим-ага разразился громоподобных хохотом. Карма испуганно глянула на него. - Теперь Кармэ в моей абсолютной власти! И только я буду решать, как поступить с чужестранкой! Отныне ты принадлежишь мне, как и все, что ты видишь вокруг!
Он снова закатился от смеха, а так как был пьян, не удержался на ногах и неуклюже присел на ложе.
Карма схватила со стола кинжал и выставила его перед собой в качестве защиты. Увидев эту сцену, визирь еще пуще стал заливаться, тыча на нее пальцем.
Ибрагим, подслушивая под дверью, был удивлен подобному поведению своего повелителя. Он что-то не припоминал, чтобы когда-нибудь Муслим-ага вот так заразительно и долго смеялся. Что же могло послужить столь удивительному поступку Великого визиря? Он задумался и стал прохаживаться по коридору взад-вперед, убрав руки за спину. Чернокожий гигант стоял рядом с невозмутимым видом. Через какое-то время смех затих и, распахнув двери, из комнаты вылетела словно стрела Карма.
Ибрагим в недоумении сначала посмотрел ей вслед, потом заглянул в покои визиря. Муслим-ага лежал на полу с кинжалом в груди и, истекая кровью, задыхался от гнева и попытки кричать.
-- Хасан, изловить ее! Живо! - крикнул Ибрагим и склонился над умирающим.
-- Четвертовать...четвертовать... - шептал визирь , захлебываясь кровью. - Исчадье...женщина. Уби... - не договорил Муслим-ага и испустил дух.
Карма бежала куда глаза глядят. Ей удалось спрятаться за ковром, правда не на долго. Евнух Хасан сначала пробежал мимо, но поняв, что упустил ее, вернулся. А беглянка за пару секунд добежала до балкона и спрыгнула с него вниз. Однако неудачно: подвернула ногу. Волоча ногу, она укрылась в кустах и пыталась отдышаться. Кажется, все было тихо. Погони видно не было. Она выбралась из кустов и перебежками направилась к воротам, прячась за каждым деревом сада. Уф, кажется удалось ускользнуть от этих глупых монстров.
И тут ее схватили за плечо.
-- Нет! - вырвался крик из ее горла. - Хасан, отпусти меня, - взмолилась Карма.
-- Он, может быть, и отпустил бы тебя, если бы не я, - зловеще прошипел неизвестно откуда появившийся Ибрагим.
Тут подоспел еще один стражник.
-- Взять ее! - распорядился секретарь.
И евнухи схватили преступницу за руки.
-- Ты будешь наказана за содеянное, - Ибрагим ударил Карму по лицу, раскровив ей нос.
-- Назови мне свое имя, антихрист, чтобы я прокляла тебя! - крикнула Карма.
-- С проклятьем ты опоздала, - цинично ухмыляясь, Ибрагим снял с ее шеи драгоценное ожерелье, браслеты и диадему.
-- Ничего, у меня еще есть время умножить твое проклятие, мерзкий выродок!
-- Только лишь до утра, красавица. Только лишь до утра... На рассвете тебя казнят. Сначала тебе отрубят руки, потом ноги, а напоследок... - он больно схватил ее за волосы, - ... палач хладнокровно отсечет тебе эту миленькую головку! - усмехаясь, процедил сквозь зубы Ибрагим. - В башню ее, и глаз не спускать! - распорядился он и исчез в темноте.
8
В башне, высотой в сотню локтей, было темно и сыро. С крыши падали редкие капли, бились о металлическую цепь, которой была прикована к холодной стене пленница, и разлетались в разные стороны мелкими брызгами. В кирпичном выступе, недалеко от узницы, торчал одинокий факел. Его пламя дрожало от сквозняка, и по стенам плыли и дергались причудливые тени. Округлая башня (тридцать локтей в поперечнике) окон не имела, только под самым куполом чернели четыре узких щели в виде бойниц. Напротив Кармы, висевшей на цепи, и руки которой приковали над головой так, что она вынуждена была все время стоять, виднелась низкая дверь с решетчатым оконцем. За ним был темный коридор, из которого в свою очередь вели еще две двери в противоположных направлениях: одна выходила во внутренний двор этой древней, почти что разрушенной крепости, другая открывала выход в город.
Мирные и добрые горожане еще не успели узнать о трагической и бесславной кончине их Великого визиря и благополучно смотрели свои сказочные сны. Только не до сна было плотникам, возводящим на центральной площади города помост для предстоящей казни дерзкой чужестранки.
...Время от времени к оконцу подходил надзиратель и проверял, как ведет себя приговоренная.
-- Остаешься на всю ночь до утра, - сказал пожилой усатый стражник молодому воину султана. - На рассвете тебя сменят.
-- Кто она? - поинтересовался юноша.
-- Какая разница. Она подняла свою неверную руку с кинжалом на нашего Великого визиря Муслим-агу. Султан не щадит таких, пусть она даже будет трижды красавица.
Юноша глянул через оконце на узницу.
-- Да, она и вправду красавица.
-- Смотри у меня! Темницу не отворять! С узницей не разговаривать! - пристрожился старший и покинул каземат.
Карма все еще была в одеждах, милостиво подаренных ей визирем. Через тонкий шелк шаровар и органзу халата белело незагорелое тело. Ее знобило и мучила жажда; вдобавок ныла подвернутая нога, и пленница была вынуждена стоять или переминаться с ноги на ногу. Силы вновь начали покидать ее. Что ж, на рассвете все муки, эти и предыдущие, прекратятся. Ждать осталось недолго. Дойти до Индии она так и не сумела. И суждено ей умереть на этой варварской земле от руки не знающего жалости палача. Все кончено: и долгий путь, и мечты, и надежды. Берджу... Ах, Берджу. Только его образ не покидал ее и настойчиво стоял перед глазами. Открывая их, она видела все те же серые холодные стены башни с ощущением, словно находится на дне колодца, закрывая, - чувствовала дыхание любимого, его прикосновения, поцелуи, она начинала даже слышать будто бы его голос, думая, что уже умерла и, покинув этот бренный и оттого жестокий мир, соединилась с ним. Карма почувствовала, что ее обуревает желание: она вспомнила их интимные уединения и восторг близости, уже почти почувствовала тепло тела Берджу. Сердце начало учащенно биться в груди. Она сейчас испытывала необъяснимое блаженство. И будто не было башни, не было визиря, не было ничего кроме их двоих. Возвращаться назад в реальность не хотелось. Да и стоило ли?
В очередной раз молодой надзиратель подошел к оконцу, чтобы убедиться, что все спокойно и пленница на месте, и заметил, что она тяжело дышит, томно вздыхая и выгибаясь, потирает бедра одно о другое, трется головой и лицом о свои обнаженные руки. От увиденной эротической сцены юноша раскраснелся. Любопытство в нем разгоралось с нарастающей силой, и вот, слегка скрипнув, дверь в темницу тихонько отворилась, и молодой человек вошел внутрь башни.
Карма не слышала скрип и продолжала медленно и томно извиваться по стене. Растрепанные волосы полностью закрывали ее лицо. И чтобы рассмотреть приговоренную чужестранку получше, юноша подошел к ней ближе. Его некогда ровное дыхание заметно участилось.
-- Что это ты делаешь? - непроизвольное удивление вылетело из его уст.
Карма вновь вернулась в реальность, подняла голову и сдула волосы с лица.
-- Что? Кто здесь?
Она увидела симпатичного юношу в тюрбане, с саблей на боку и бессильно склонила голову на плечо.
-- Что это ты такое сейчас делала?
Продолжая смотреть на юного янычара, Карма в одно мгновенье прокрутила всю возможную ситуацию и построила быстренько весьма смелый план.
-- Подойди ближе, я не слышу? Чего ты хочешь?
-- Я думал, люди перед смертью впадают в отчаяние и тоску...
-- Мне уже не поможет ни отчаяние, ни тоска. На рассвете меня не станет, и мои земные дни и даже часы сочтены. Но... Но у каждого приговоренного к смерти спрашивают его последнее желание...
-- Желание?
-- И если есть, кому его исполнить, то любое желание исполняется.
-- Любое?
-- Любое, кроме освобождения от приговора, разумеется. И ты можешь исполнить мое последнее желание, - томно пропела Карма - искусительница. "Надо же! Никогда бы не подумала, что придется изображать обольстительницу. Однако, когда выбора нет, и твоя жизнь висит на волоске, будешь, пожалуй, не только искусительницей."
- Предыдущая
- 30/52
- Следующая
