Её звали Карма (СИ) - Поли Светлана - Страница 23
- Предыдущая
- 23/52
- Следующая
На крытых носилках четверо чернокожих рабов пронесли мимо какого-то важного господина. Таких людей Карма в жизни не видала. Ну, надо же! Она словно в сказку попала. И тут северянка вскинула взгляд наверх. Перед ней открылась воистину сказочная картина. Над бурлящим морем базара возвышался величественный беломраморный дворец правителя. Утреннее солнце играло бликами на его гладких белоснежных стенах, и розовые отблески создавали неописуемую красоту. У его подножия зеленели вечнозеленые деревья и кустарники. Великолепный дворец имел несколько этажей. В окнах виднелись резные решетки, вдоль главного дворца тянулись балконы с арками причудливых изгибов. На куполах высоких башен, высящихся рядом с дворцом, сияла такая же сочная бирюза, как и на белоснежном чуде восточного зодчества...
Ее восторженное любование внезапно прервалось грубым толчком в плечо. Карма оглянулась. Мимо прошествовали грозного вида стражники с кривыми саблями на поясе и деревянными палками в руках. Одеты они были весьма вычурно, но одинаково и также одинаково надменно продефилировали дальше по рынку, пихаясь и расталкивая людей в стороны.
Через мгновенье ее взору предстала другая картинка, весьма далекая от сказочной. Она увидела невольничий рынок. И тоже здесь. И тоже впервые. Полуобнаженные мальчики и девочки, мужчины и женщины разных народностей стояли с понурым видом и ожидали своей участи, а богатые горожане придирчиво осматривали потенциальную покупку, ни мало не стесняясь обнажить как ребенка, так и женщину. От этого гнусного зрелища путешественницу будто в жар кинули. И от внезапно возникшего предположения даже в голове помутилось: " А не туда ли и ее ведут?" Но Ширин потянула ее дальше. Карма поспешила отвернуться от страшного места и дальше уже шла, глядя только на спутницу, либо себе под ноги.
Наконец, они пробрались к продуктовым рядам. Здесь так аппетитно пахло. А уж чего тут только не было! Дурманящий аромат шел от свежих фруктов, овощей и еще какой-то вкусности, которую Карма никогда не видела и, уж тем более, не пробовала.
Ширин остановилась возле пожилого торговца большой лавки. Она выбирала фасоль, рис, орехи и еще что-то похожее на орехи, торговалась, платила, складывала все в корзину Карме и шла по рядам дальше.
- Ты видел, какие белые руки у ее служанки? - удивляясь, спросил бородатый купец у соседа Казима.
- Нет, - отмахнулся тот. - Да тебе привиделось после фасоли, - пошутил сосед.
- Ну уж нет. Они стояли рядом, а глаз у меня наметан. Я их сравнил. Да она и выше своей госпожи.
-- Что ты хочешь этим сказать? - насторожился сосед.
-- Откуда у такой бедной рыбачки служанка? Да еще из далекого народа, а? Такая стоит дорого. А разве у нее есть деньги на дорогую служанку?
- Аллах Всемогущий, да может она уродлива. Да и вообще... Мало ли чужестранных рабов в наших краях, - отмахивался сосед. - У одного Султана их в гареме поди не один десяток.
- Дурень, ты много видел здесь белых женщин? Ну? Думаешь? Вспоминаешь? А ни одной! Точно?
-- Ну и не видал, так что? Но наверняка они есть.
-- Если она не служанка, а госпожа? - рассуждал сам с собой купец, прищурив глаза.
-- Ну, тут ты совсем лиху хватил. К чему ты клонишь?
-- Она может быть шпионка. Ее надо выследить и донести куда следует, - заговорщически прошипел Рашид.
-- А куда следует? - переспросил Казим.
-- Визирю, достопочтенному Муслим - аге. А он нам за это награду посулит, - бородач хитро улыбнулся и показал пальцами, какую награду он имеет в виду, намекая на деньги.
-- Так чего же мы стоим? Скорей за ними. Выследим, тогда дело верное. Не оплошать бы, а то не сносить нам головы, коли на правоверных донесем.
И оба торговца поспешили следом за таинственной парочкой, оставив за прилавком своих сыновей. Но разве в такой толкучке можно отыскать двух женщин, закутанных с ног до головы так, что их и не признать, кто есть кто? И незадачливые сыщики вернулись к своим лоткам ни с чем.
- Ладно, поди не последний раз они на базар пришли. В другой раз проворнее окажемся, Казим, - успокаивал бородач скорее себя, чем соседа Казима.
-- Только бы не опростоволоситься, Рашид.
-- Эй! Сколько раз просил тебя: не называй меня Рашид. Знаешь ведь, что не люблю, когда меня так зовут. Обращайся ко мне - Али. Понял?
-- Понял, Али-Рашид, - ответил Казим и отошел вглубь лавки.
-- М, - сморщился Али-Рашид. - Вот бестолочь! Как только такие болваны за прилавком стоят?!
"Как только ему охота свой нос совать во всякие мелкие дела? - подумал Казим. - Вот, не живется человеку спокойно. И меня втягивает невесть во что".
5
- Чего ты тянешь, не пойму? - снова доставала мать сына. - Она ест больше, чем работает. Ты не сможешь так долго кормить ее. Пока она похорошела и приняла товарный вид, этим нужно воспользоваться. Сейчас на невольничьем рынке за нее можно очень хорошие деньги выручить.
Мустафа молча посмотрел на Карму, игравшую с ребенком.
-- Завтра я схожу на базар, приценюсь, потолкую со знающими людьми...- не успела мать договорить, как сын оборвал ее на полуслове.
-- Я сам этим займусь, а ваше дело за хозяйством глядеть.
-- Конечно, сынок. Конечно, - оживилась та и, поднявшись с топчана, побрела после сытного обеда спать в хижину.
А Мустафа задумался, глядя на белолицую северянку. Та, укачивая ребенка, увидела, что в котле закипела вода, положила осторожно мальчика на циновку под деревом и пошла снимать посудину, чтоб не выкипала вода зря, но не рассчитала толщину подхваченной тряпки, когда брала котелок, и с шумом выпустила его из рук. Благо хоть не высоко подняла. Только и успела отскочить, опасаясь кипятка. Села прямо на землю и заплакала, закрывая лицо ладонями.
Мустафа подошел к девушке, склонился и, приподняв ее лицо за подбородок, стер слезы с глаз.
- Мустафа, мне нужно уйти от вас, - проговорила она, глядя ему в глаза и шмыгая носом. - Вы добрые люди, но мое место не здесь. Мне нужно идти дале. Понимаешь? Нет, ты не понимаешь меня, и я не в силах растолковать тебе... - Карма печально опустила голову.
Молодой человек пытался понять, почему она плачет и чего хочет, и все придумывал, как помочь чужестранке.
- Кармэ, ты привыкнешь, - он погладил ее по голове. - Я не обижу тебя. Тебе, видно, не сладко пришлось в жизни. Но раз уж ты выжила в холодной воде и не утонула, то и с домашними заботами совладаешь. Я уже решил, как поступлю с тобой. Я женюсь на тебе, и ты станешь моей второй женой. Я буду любить тебя. Обещаю.
Карма не понимала его речей, но по его горящим глазам и спокойному тону вкрадчивых слов почувствовала, что он успокаивает ее и искренне желает добра.
-- Спасибо за то, что ты так трепетно относишься ко мне, Мустафа. Я ценю твое доброе отношение. И век тебя не забуду, - она улыбнулась и взяла его ладонь в свои.
И Мустафа принял этот жест за согласие. Карма быстро поднялась с земли, воодушевленная тем, что в этом доме ее понимают и никогда не причинят зла, и, подхватив тряпкой еще горячий котел, водрузила его обратно на огонь; потом взяла кувшин и стала наполнять котел водой заново.
Ночью, когда все уснули, путешественница вышла во двор и, став под деревом на колени, начала слезно молиться.
- Господи, Всемогущий, защити свою верную рабу Катерину. Сниспошли ей радости земные. Позволь, Всемилостивый, покойно добраться до земли далекой Индии. Помоги, Заступник, в пути-дороге. Смилуйся, Боженька, над несчастной былинкой праха земного. Слезно прошу, Господь Милосердный, даруй мне помощь в деле моем праведном. Дозволь довершить начатое. Ты все видишь, всем ведаешь. Ты Справедливый и Верный...
Из хижины тихо вышел Мустафа и стал наблюдать за Кармой. Эта ночь была лунной, и двор хорошо освещался.
- О, Берджу! Любый мой, доколе мы в разлуке страдать будем? Почто не подаешь знаки любви твоей? Куда мне идти? Как выбраться из города сего? Помоги верной жене твоей! Не оставляй меня, сокровище мое, поднебесное! - Карма заплакала и склонилась головой к земле. - Господь Милосердный, спаси и сохрани!
- Предыдущая
- 23/52
- Следующая
