Огненный цветок - Райт Синтия - Страница 48

• Предыдущая
• 48/83
• Следующая

– Я пришел встретиться с твоими людьми. Не знал, что ты будешь среди них, – ответил Лис, удивленный тем, как быстро к нему вернулись слова языка лакота. – Мы с мисс Эвери ищем кого-нибудь, кто был с теми, кто последовал за Безумным Конем.

– Я должен тебе верить, – торжественно объявил Голодный Медведь. – Ты никогда не лгал мне, так что я тебе верю. Многие их белых солгали бы, чтобы добраться до Безумного Коня и сразить его, но я объясню своим людям, что ты и твоя женщина пришли с другой целью.

– Люди лакота были очень добры ко мне. Я всем вам многим обязан, – сказал Лис. – Ты можешь мне верить и, я надеюсь, будешь.

– Тогда пойдемте в поселок. Вы оба выглядите усталыми и голодными. Мы дадим вам поесть и отдохнуть, а потом поговорим.

Когда Голодный Медведь развернул обратно своего пони, Лис заметил на попоне из оленьей кожи символ руки. Он вспомнил, что это был знак траура. К нему с отчетливой ясностью вернулись воспоминания о семье друга, обращавшейся с ним как с родным, и Лис спросил:

– Голодный Медведь… Я вижу, ты в трауре. – Он осторожно выбирал слова, избегая прямых вопросов, которые могли обидеть.

Молодой человек обернулся назад, его блестящие черные волосы развевались за спиной от легкого ветерка. Сумерки подчеркивали глинистый цвет его кожи, и по его гордым чертам прошла тень печали.

– Ты помнишь моего брата, Меткого Стрелка? В месяц нарастания жира он был убит у Реки Жирной Травы солдатами Длинного Волоса в голубых куртках.

Лис кивнул и стегнул мулов вожжами, направив их вниз по холму вслед за гордым молодым индейцем, едущим впереди на пони.

Мэдди вцепилась в руку Лиса и взволнованно прошептала:

– Мы в безопасности, да? Не знаю, о чем вы говорили, но все будет в порядке, правда?

Он кивнул ей, она замолчала и двинулась дальше.

– О чем он говорил в конце?

– Почему вы об этом спрашиваете? – Лис говорил тихо и резко.

– Я сказала что-то не то? Я просто хотела сказать, что… ну, очень неприятно быть напуганной до безумия этими людьми, а потом, когда они стали говорить, не понять ни слова! Мне любопытно, вот и все. Мне бы хотелось, чтобы вы мне переводили, чтобы я не чувствовала себя такой растерянной! – Она окинула назад капризные локоны, развевающиеся по лбу и щекам. – Он ваш друг, я это поняла, и в конце разговора у него было очень трогательное выражение лица. Вы не расскажете мне, что он говорил?

– Его зовут Голодный Медведь, – напомнил ей Лис. – Он такой же человек, как и все, так что вы можете звать его по имени. – Прежде чем он замолчал, у него вырвался болезненный вздох. – Последнее, о чем я говорил с ним, был символ траура, нарисованный на боку его пони.

– И что же? – Мягко подгоняла его Мэдди, думая, что сама никогда бы не смогла понять, что все это значит, слишком необычной, чуждой была их культура.

– Его брат, которого я когда-то знал, был убит солдатами Кастера на Литтл Бигхорн. – При этих словах у Лиса загорелись глаза. Почему жизнь такая проклятая штука? Найдет ли он когда-нибудь выход из этого лабиринта вины и смущения? Энни Сандей учила его, что добро и зло легко разделить, если ищешь истину; но в мире, приобретающем новый вид на американской границе, все казалось окрашенным в серые тона. Правильное и неправильное зависит лишь от точки зрения человека. Зависит ли?

– Какой ужас! – сочувственно произнесла Мэдди. – И все-таки, если быть справедливыми, то ведь индейцы убили в ответ всех людей Кастера!

– Боюсь, это не так просто.

Индейцы, едущие верхом по верхнему краю хребта, начали спускаться на равнину, возникшую перед щитом деревьев.

Когда мулы забрались вслед за пони, Мэдди от удивления разинула рот и указала Лису на открывшееся зрелище.

Там, на фоне мерцающих деревьев и вьющейся ленты лазурной воды, находилось индейское поселение. Великолепная, живописная, как полотна художника из Филадельфии Джорджа Кейтлина, заворожившие Мэдди в детстве, картина, представшая перед их глазами, ошеломила ее. Дюжины типи, покрытые шкурами буйволов и увенчанные изящными веерами ивовых жердей, в беспорядке были разбросаны по берегу в ярко-розовых цветах сумерек. Повсюду сновали фигурки людей с черными волосами и в рыжевато-коричневых одеяниях. Стадо из пони, щиплющее траву, поднимало легкое облако пыли.

– Это невероятно, – прошептала Мэдди, вызвав ответную улыбку Лиса. – У меня такое чувство, будто я окунулась в одну из историй, которые обычно читала в Харперз Уикли. Я никогда не мечтала…

Лис придумывал множество ответов, но ни один не казался ему подходящим. Наконец, когда они подъехали ближе, он поинтересовался:

– Вы больше не боитесь?

Несколько детей шалили в ручье, и к их хихиканью присоединялся ясный, музыкальный звук смеха взрослых. Мэдди увидела мужчин, играющих с детьми, в то время как стайка женщин собирала полевые цветы, которые они вплетали в косы друг другу.

– Боюсь? – как эхо отозвалась она. – Чего?

Голодный Медведь, Полосатая Сова и их эскорт из пяти человек первыми въехали в поселок. Несколькими мгновениями позже смех прекратился, а люди начали указывать в сторону холма, с которого неуклюже спускались мулы, тянущие громыхающую повозку. Уотсон замыкал шествие. Голодный Медведь что-то оживленно объяснял столпившимся вокруг него индейцам. Казалось, это были важные персоны, и Мэдди подумала, нет ли среди них Безумного Коня. Что, если он объявит, что они с Лисом должны умереть, чтобы заплатить за грехи своей расы?

Из вершин типи, которые, как заметила Мэдди, были разных размеров и вблизи оказались больше, чем она ожидала, поднимались ароматные клубы древесного дыма. Сама деревня сильно отличалась от того, что она себе воображала. Хотя люди притихли, наблюдая за белыми, только что они вели себя как люди умные и ловкие. Эти индейцы казались удивительно воспитанными. Кто мог сказать, что этот простой и мирный образ жизни менее достоен, чем хулиганские выходки белых в их поселениях, вроде Дидвуда? Мэдди все это показалось забавным парадоксом.

– Не волнуйтесь, – успокоил Лис. – Они больше боятся вас, чем вы их.

Они остановились неподалеку от группы совещающихся мужчин.

Лис подошел к Мэдди и сжал ее руку, на какое-то мгновение ее жизнь оказалась в его власти. Звуки шепота волновали ее. Молодые женщины, собиравшие цветы, застыли в достаточной близости от повозки, онемев от страха и любопытства. Когда Мэдди приветливо посмотрела на них, они ответили ей взглядами темных глаз, светящихся умом и гордостью. Глубоко в душе Мэдди зашевелились непонятные эмоции. Эти молодые женщины, каков бы ни был цвет их кожи, их манера одеваться были ей близки по духу.

Голодный Медведь вернулся к повозке в обществе человека постарше, с пронзительными глазами и с орлиным носом. Лис перевел Мэдди, когда тот представился, что это Пес, друг Безумного Коня с детских лет. Самого Безумного Коня, казалось, в поселке не было, но Пес и другие старшие мужчины, образовавшие ядро последнего сопротивления белым, согласились на то, чтобы Лис и Мэдди остановились в их поселке.

– Спасибо тебе за все, что ты для нас сделал, – произнес Лис с улыбкой облегчения. Голодный Медведь ответил:

– Нам нужны винтовки и патроны, которые ты привез нам, и кое-кто из наших людей помнит тебя, когда ты жил среди нас в прериях. Мы не остались такими же доверчивыми, как прежде, но все согласны, что ты завоевал и удержал уважение людей лакота на много лет. Это значит больше, чем обещания на листке бумаги.

Пес кивнул в знак согласия и заговорил:

– Я тоже помню тебя. Голубоглазый Лис. Я знал твоего отца. Он был здесь во время моей первой настоящей охоты на буйвола, когда я был мальчиком. Тогда земля была черной от буйволов и дрожала под моим конем. Твой отец поддерживал меня, когда понимал, что я напуган. Я запомнил его доброту. – При этом воспоминании о прошлом в голос Пса прокрались горьковатые нотки:

– Эти времена ушли вместе с буйволами. Белые причинили нам много вреда, но я не забыл, что и среди вас есть настоящие люди.

• Предыдущая
• 48/83
• Следующая