Сицилианская защита - Васильев Андрей - Страница 59
- Предыдущая
- 59/77
- Следующая
— Так и времена были такие — цельные и монолитные. Или живи, или умри, — возразил я ему. — А сейчас есть альтернатива. Например — живи, но плохо, если ленив и нелюбопытен. Или — живи, но за решеткой, если жаден и своей денежкой с властью не поделился. Ну и так далее.
— Вот мы и вернулись к начальной точке нашего разговора. Что Никита? Сильно буянил, когда про меня узнал? — Ерема заулыбался.
— Да нет, машинку мне подарил за новость о вашем появлении. Он вас не слишком любит, как мне показалось.
— Он крайне злопамятен, — со скрытой печалью сообщил мне Ерема. — Смею вас заверить, что у меня поводов держать зло на него куда как больше, однако я так не поступаю. А тут — всего раз я сделал то, что его не порадовало, — и на тебе, вражда на долгие годы.
— Это ваши дела, я про них и знать не желаю, — замахал я руками. — Что вам от меня-то надо?
— Да ничего особенного. — Ерема сплел пальцы в замок. — Я хотел бы пригласить вас в один очень гостеприимный дом на беседу с моим… Ну в данной ситуации назовем его моим работодателем, хотя слово «партнер», пожалуй, тоже подойдет. Просто беседа, не более того. Никаких подвохов, никаких «работай на нас или умри», тем более на такие фразы у нас нет никакого права. Мы просто выпьем чаю и потолкуем, не более того.
— Я могу отказаться? — немедленно спросил я.
— Конечно же. — Лицо Еремы излучало дружелюбие. — Как я могу вас к чему-то принудить? Но все же — подумайте, отказ — это всегда самое простое и, чаще всего, самое неверное решение. В конце концов, я же не мафиози какой-то, я не предлагаю вам ничего противозаконного.
— А куда надо ехать? — невинно спросил я.
— Я вас сам туда отвезу, — откликнулся Ерема. — Скажем… В понедельник вечерком…
— Нет, в понедельник не могу. У меня уже назначена встреча. — Я буровил его взглядом.
— Жаль, жаль… — Ерема подумал пару секунд и продолжил: — Тогда четверг, вечер? Как вам такой вариант?
— Давайте обменяемся телефонами, я вам во вторник позвоню и скажу свое решение, — предложил я ему.
— Увы, я не слишком доверяю мобильной связи, она ненадежна. — Ерема встал. — Ничего, я сам вас найду, и мы уточним дату и время нашей возможной встречи. Засим — до свидания, мне, увы, пора уходить.
Он подхватил зонт и быстрым шагом удалился, изящно огибая пластиковые столики.
Я откусил кусок от остывшего, но все равно вкусного сэндвича и стал задумчиво жевать, размышляя о том, что это сейчас было.
— Где он? — гаркнул мне в ухо знакомый голос, да так, что я аж подавился.
— Кхе… ха… кх… — Я, выпучив глаза, ткнул пальцем в направлении, куда удалился Ерема.
— Рысью! — отдал команду Валяев, и трое гибких невысоких парней в черных костюмах каким-то стелящимся шагом устремились туда, куда я показал.
— Пфы, кхы, — никак не мог откашляться я, и Валяев, покачав головой, со всей дури влепил мне удар меж лопаток.
— У-у-у! — взвыл я негромко, но с облегчением.
— Вот! Жрете всякую дрянь, а потом на здоровье жалуетесь, на желудок и на то, что инструментарий мужской не работает. — Валяев взял ломтик картофеля, понюхал, сморщился и бросил обратно. — И охота тебе этим травиться?
— Уже нет! — Я со злостью бросил на поднос недоеденный сэндвич. — Чтоб тебе пусто было, Никита Какойтович! Сидел человек, поглощал такую вредную, но очень вкусную еду — и на тебе! Сначала один аппетит портил, потом второй. Чума на ваши оба дома!
— Ты давай поаккуратней с, проклятиями, — помрачнел Валяев. — Не бросайся такими словами, они частенько обретают вполне материальную форму!
Я отодвинул от себя поднос, скрестил руки на груди и, злобно сопя, уставился на Валяева.
— Вот что у меня за жизнь? — гневно вопросил я у него, и Валяев, дернувшись, с недоумением посмотрел на меня. — Мне даже в выходной не дают ни отдохнуть, ни поесть. Ну что за жизнь, я вас спрашиваю?
— Как у всех жизнь. — Валяев почесал бок сквозь куртку. — Тьфу, дурак, даже напугал меня. А ты думал, у нас все радужно и весело? Тоже вот бегаем как подорванные. Да прекрати ты глазами сверкать, мне уже не страшно.
Я прекратил, тем более мне стало понятно, что на мой гнев, вполне праведный, Валяеву плюнуть и растереть.
— Чего этот паяц хотел? — деловито спросил он. — Не просто же так он сюда приперся?
— Звал пообщаться с кем-то, как он сказал: «с работодателем». Хотел в понедельник, сговорились на четверг.
— Так-так. — Валяев похрустел костяшками пальцев. — Стало быть, пообщаться. Это хорошо. Жди, мы тебя вызовем, сам никуда не лезь. А, вот и мои клевреты идут, судя по рожам, дело-то они провалили.
Он поднялся со стула, похлопал меня по плечу и пошел навстречу трем своим бойцам, которые вернулись с явно обескураженным видом. Похоже, улизнул от них Ерема, не догнали они его.
«Так вам и надо!» — мысленно позлорадствовал я, довольный тем, что не только у меня испортилось настроение, взял стакан с газировкой и, погрузившись в свои мысли, начал цедить ее через трубочку.
Вика металась по магазинам еще часа два, и когда я наконец загрузил вторую порцию пакетов, сумок и даже свертков в машину, умиротворенно уселась на переднее сиденье.
— Все, — удовлетворенно выдохнула она. — Какое счастье!
— Это мой текст, — заметил я. — Не занимайся плагиатом.
— Я тебе задачу облегчила, ты теперь можешь даже ничего не говорить! Вот я какая заботливая. Слушай, а кто был этот мужик в плаще, мне же ему карточку надо вернуть?
— Не надо. — Я завел машину. — Считай, что это тебе подарок от него, он добрый. А ты раньше с ним не общалась?
— Нет. — Вика достала из сумки зеркальце. — Видеть — видела, в клубе тогда с тобой, но вы ушли сразу. А вообще мужчина он такой импозантный, и имя у него очень забавное, как в сказке какой-нибудь, русской народной. Ерема, Емеля…
Вика, смотрясь в зеркальце, начала вытворять какие-то извечные женские манипуляции с лицом, причем если бы я такие штуки попробовал проделать, у меня бы в лице все нервы защемило. И вот еще что интересно — а зачем они рот открывают, когда глаза красят? Глаза от этого больше становятся, или там какие-то парные мышцы есть?
— Ну да, ну да, — пробормотал я, выруливая с парковки. — Вот только откуда этот Ерема узнал про то, где я буду, и там меня нашел? Никто ж не в курсе был, куда мы с тобой направимся в выходные.
— Да прям, — фыркнула Вика. — В редакции все знали, Шелестова же вообще тихо ничего делать не умеет, да и я особо не скрывала наши планы. Я ведь не знала, что это страшная и ужасная военная тайна!
Я понял, что я вообще ничего не понял.
— Тпру, чуть помедленнее, кони, — скомандовал я. — Зачем ты об этом народ в известность ставила, и при чем тут Шелестова?
— Дисконт, глупыш. — Вика посмотрела на меня, как на дошкольника. — В наше время все обмениваются скидочными картами, это же не рынок, это магазины, тут можно сберечь немного денег. Я и спросила у мальчишек, нет ли у них дисконтных карт в сетевых магазинах мужской одежды. Понятное дело, что у этого ханыги Юшкова есть скидки только в пивных, но вот пятипроцентную карту в «Мондиго» дал Самошников, ну это где мы тебе жилетки покупали, помнишь, с ромбиками такие? Пять процентов — да наши, это тоже деньги.
— А Ленка тут при чем? — гнул свою линию я.
— А она оказалась владелицей целой стопки карт, ну и начала мне объяснять, где такая скидка, где другая. Тихо она ничего делать не умеет, поэтому даже тот, кто не знал про наши субботние планы, точно про них все уяснил. Я ее, кстати, в центральной аллее встретила, она за косметикой приезжала.
— Какой косметикой, в какой аллее? — Я окончательно осатанел.
— В «меговской» аллее, в центральной, — терпеливо ответила мне Вика. — Когда ты с Еремой остался, а я в салон пошла, тут она мне навстречу. Я же ей карточку свою в парфюмерный салон дала, вот она и приехала.
— Вика. — Я вцепился двумя руками в руль. — Объясни мне, как такое может быть, ты же ее терпеть не можешь?
— А что такого? — Вика захлопнула зеркальце. — Вражда — это вражда, а скидки — это скидки, эти вещи друг другу не противоречат. Гадости мы друг другу еще долго будем делать, лично я, пока ее не сожру, не успокоюсь, это дело принципа, но деньги экономить мне это не мешает. Да и ей тоже. Она, конечно, стерва, но не дура, это точно.
- Предыдущая
- 59/77
- Следующая
