Тайная битва сверхдержав - Орлов Александр - Страница 37

• Предыдущая
• 37/108
• Следующая

В декларации совещания компартий 1947 года говорилось о реальных возможностях предотвращения войны {121}. В 1948 году Сталин, отвечая на письмо кандидата на пост президента США Г. Уоллеса, писал: «Правительство СССР считает, что несмотря на различие экономических систем и идеологий, сосуществование этих систем и мирное урегулирование разногласий между СССР и США не только возможны, но и, безусловно, необходимы в интересах всеобщего мира» {122}.

Конечно, хотя в то время в СССР не использовали такого понятия, как «геополитика», фактически сталинская концепция «лагеря мира», под которой понимался СССР и окружавшие его просоветские государства, носила геополитический характер. Но такими категориями мыслили и Рузвельт, и Трумэн, и Черчилль. Так что Сталин не был исключением. По существу, ялтинско-потсдамская система имела в своей основе деление мира на «сферы интересов» великих держав. И это вполне устраивало советское руководство, поскольку давало время на утверждение своего влияния в Восточной Европе.

А США, в первые послевоенные годы обладавшие монополией на атомную бомбу, прилагали все усилия, чтобы установить западную (под своей эгидой) гегемонию в мире. Любые действия СССР по закреплению кровью завоеванных «сфер интересов» в Восточной Европе воспринимались Вашингтоном в штыки. Соединенные Штаты превознесением своего военного могущества бросали вызов Советскому Союзу, толкали его к гонке вооружений, будучи уверенными в своей победе. Вызов был принят. И хотя мы всегда «играли черными» в жестокой игре военного соперничества с США, отвечая на ходы другой стороны, лихорадка противоборства на долгие годы охватила обе страны, а затем и другие государства, создав обстановку зыбкого, неустойчивого мира, балансирования на грани войны. Конечно, и в американском правительстве имелись люди (особенно из бывшего окружения Ф. Рузвельта), с тревогой относившиеся к возможности опасного кризиса в отношениях между СССР и США. На опасность совершенствования и накопления ядерного оружия указывали и американские ученые, отмечая, что ядерная война будет последней войной. Однако ядерная эйфория брала верх над здравым смыслом.

В этих условиях Советский Союз начал формировать программы атомного, ракетного оружия, реактивной авиации и совершенствования ПВО.

Одновременно СССР развернул мощную пропагандистскую кампанию по запрещению атомного оружия, которого он вначале не имел, а затем отставал в накоплении запаса атомных бомб. И она нашла отклик в мировом сообществе. Во многих странах Запада возросло влияние сил, борющихся за мир, против атомной войны. Так, Стокгольмское воззвание (1950), инициированное Советским Союзом, которое призывало запретить ядерное оружие и признать преступным любое правительство, применившее его первым, подписали 14 миллионов французов, 17 миллионов итальянцев, 1 миллион англичан, 2 миллиона американцев, 3 миллиона японцев {123}. Протесты общественности разных стран на несколько лет затормозили планы США о включении ФРГ в НАТО.

Все это говорило о том, что уже тогда, в первое пятилетие после 2-й мировой войны имелись условия для того, чтобы движение народов мира против гонки вооружений стало решающим фактором политики на международной арене. Эта возможность, к сожалению, не была использована из-за все более нараставшей конфронтации между Западом и Востоком.

Тому были веские причины. Рост оборонного могущества Советского Союза, возрастание его способности предотвратить воздушно-ядерное нападение стран НАТО или нанести сокрушающий ответный удар удерживали от крайних мер американские правящие круги. В августе 1952 года на одном из заседаний Совета национальной безопасности США указывалось: «Нарастающий атомный потенциал СССР и возможное появление термоядерного оружия… существенно изменяет положение США в области обеспечения безопасности и требует тщательного пересмотра существующей политики и программ, ибо делает США весьма уязвимыми» {124}. Уже тогда стало ясно, что воздушно-атомное нападение на СССР неспособно обеспечить разгром Советского Союза в быстротечной войне.

Тем не менее нагнетание военной истерии в США продолжалось, что еще более осложняло отношения между двумя сверхдержавами. В свою очередь, и Советский Союз не смог полностью реализовать тот огромный моральный авторитет, который он приобрел в годы 2-й мировой войны. Неадекватная зачастую реакция на действия или риторику Запада не позволили Советскому Союзу консолидировать прокоммунистические силы на Западе и Востоке для того, чтобы остановить набирающий обороты механизм «холодной войны». Мировым сообществом не была в полной мере осознана опасность глобальной ядерной войны, на грани которой балансировал мир: не сложились еще силы, способные понять и понятно разъяснить всему миру катастрофические последствия ядерной войны для всего земного шара.

Только уроки последующих лет, когда политические кризисы перерастали в вооруженные конфликты, как это было в Корее, в периоды суэцкого, берлинского, карибского кризисов, заставили задуматься правительства и народы о ядерной войне как всеобщей катастрофе и о необходимости решительных мер по ее предотвращению.

В начале 50-х годов «холодная война» все более разгоралась. Конфронтация между противостоящими сторонами сложившегося к тому времени биполярного мира нарастала. Гонка вооружений, развернувшаяся между блоком НАТО во главе США, с одной стороны, и СССР с его союзниками — с другой набирала силу. Вспыхивали и гасли конфликты разной степени напряженности. Возникали горячие точки, где схлестывались политико-экономические интересы сторон. Национально-освободительная борьба народов колониальных стран сотрясала планету. В Китае победили народно-освободительные силы, освободились от голландского господства народы Индонезии, в 40—50-х годах шла война сопротивления вьетнамского народа против французских колонизаторов, малайские патриоты боролись против Англии, с американскими империалистами сражался народ Филиппин.

В Вашингтоне и Лондоне не хотели замечать объективного характера национально-освободительного движения — во всем мире видели «руку Москвы». Политика «отбрасывания коммунизма» была возведена в ранг приоритетной политики Запада. Советский Союз всеми действиями и заявлениями показывал, что не боится угроз, поддерживал борьбу народов против агрессии империализма, а также коммунистические партии в капиталистических странах.

Выступая с докладом в честь 32-й годовщины Великой Октябрьской революции, секретарь ЦК Г. М. Маленков заявил, что «не нам, а империалистам и агрессорам надо бояться войны» и «если империалисты развяжут третью мировую войну, то эта война станет могилой уже не для отдельных капиталистических государств, а для всего мирового капитализма» {125}.

Первой открытой схваткой, в которой напрямую участвовали основные страны Запада — США, Англия и другие, а также страны социалистического лагеря — КНР, КНДР и СССР, стала война в Корее, разразившаяся в 1950 году между Северной и Южной Кореей.

Корея в прошлом всегда была единым государством. После русско-японской войны 1904—1905 годов она попала в колониальную зависимость от Японии. Разгром японских войск в 1945-м, в котором участвовали советские и американские войска, привел к освобождению Кореи и — разделению.

Разделение на две оккупационные зоны по 38-й параллели мыслилось тогда как временная мера, необходимая для принятия капитуляции японских войск. Здоровой основой для возрождения Кореи как независимого, демократического и единого государства являлось решение Московского совещания министров иностранных дел СССР, США и Великобритании, состоявшегося в декабре 1945 года. Оно предусматривало формирование общекорейского правительства, которое совместно с союзными державами должно было разработать меры по преодолению последствий длительного колониального господства Японии.

Однако выполнение Московского соглашения, в частности, по восстановлению экономических связей между Северной и Южной Кореей, наталкивалось на трудности. Их в немалой мере создавало присутствие на полуострове советских и американских войск.

• Предыдущая
• 37/108
• Следующая