Конан и легенда Лемурии - Орли Ник - Страница 3
- Предыдущая
- 3/8
- Следующая
– Понял?
– Понял…
– Бей.
Тилли сделал шаг вперед, занося свой клинок для удара, но Конан тоже сделал шаг вперед, перехватил руку Тилли и ткнул его в живот рукоятью своего меча.
– Понял?
– Понял…
– А что понял?
– Что в поединке надо следить за дистанцией не меньше, чем за движением клинка, правда?
– Пойми лучше другое. Если ты встретишься с опытным бойцом, никакая твоя учеба тебе не поможет. Но если твой противник допустит сбой или ему будет что-то мешать, лови момент для нанесения удара. И пытайся нанести удар в самом быстром темпе, как только сможешь. А фехтовать лучше не пытайся. Не надо.
Они убрали мечи и вновь легли на траву.
– Спасибо за урок, Конан…
– На здоровье.
Помолчав, Тилли снова заговорил, теперь уже о другом:
– А вот за этой горой лежит небольшое горное озеро, а рядом с ним пещера. Жуткое место, правда. Кто туда ходил – ни один не возвращался.
– Если никто не возвращался, то откуда ты про нее знаешь? – равнодушно спросил Конан.
– Нет, – оживился Тилли, – к озеру-то мы ходили, и пещеру издали видели, а вот из пещеры никто не возвращался! Про нее старики еще говорили, что там древнее гнездилище лемурийских демонов. Легенда такая… Два раза в год они выходят на поверхность… Ага, потому-то и стоят предгорья пустые! Ну а кто вздумает в пещеру сунуться, того демоны сожрут в любое время года! А как раз одна шайка кладоискателей при мне туда уходила, правда! Шесть человек их было: маг с двумя учениками и трое здоровых мужиков для охраны, ну и для тяжелых работ, понятно. Ушли они туда, и никто их больше не видел…
– Маг, – скривился Конан, – ну, конечно…
Вечно они пытаются ухватить кусок, который не в силах проглотить… Сколько я с ними не встречался, обязательно оказывались сволочами. Других, похоже, среди магов просто не бывает. Думают, что если научились каким-нибудь подлым фокусам, то теперь могут делать все, что придет в их безумные головы. Знаешь лучшее средство от магии? Меч!
– Ну, этих шестерых я просто сам видел, правда. Но и раньше, говорят, туда пытались ходить разные люди. И золотоискатели, и чудаки разные. Не из местных, конечно. Мы тут привыкли и знаем, что можно делать, а что нельзя. А чужаки, которые о таких вещах знают только понаслышке, бывает, прослышат о нашей пещере и решат, что там сокровища грудами лежат и только их и дожидаются!
– А съезжу-ка я посмотреть на эту пещеру, – решил Клнан.
– Зачем? – испугался Тилли, – Конан, никто никаких сокровищ в глаза не видел! Выдумки все это!
– Я знаю.
– Тогда зачем? Зачем будить спящих демонов?
– Слухи всегда преувеличивают опасность. А мне интересно посмотреть, что же это все-таки за лемурийская пещера.
– Конан, не надо этого делать. Я уезжаю прямо сейчас, ни помогать тебе, ни ждать тебя я не стану!
– А я тебя о чем-то просил, что ли? И дорогу через горы я вполне осилю один. Поезжай, не волнуйся.
– Ага, не волнуйся, а мне потом как возвращаться?! И что бы мне было язык мой не прикусить покрепче…
Тилли поспешно собрался, вскочил в седло, тронул коня, потом снова обернулся к Конану:
– Поедем, Конан? Ну ее, эту пещеру?
– Нет.
Тилли хлестнул коня и ускакал, ругаясь.
Конан, не торопясь, собрался и поехал в направлении, указанном Тилли. Среди пологих гор, среди которых располагалось небольшое озеро, одна возносилась вверх кручами скал, на которых не могли вырасти ни трава, ни деревья. У подножия этой горы, недалеко от линии воды виднелось темное пятно пещеры с нависающим каменным монолитом. Берега озера были покрыты россыпями камней, поэтому ехать пришлось осторожно. Подъезжая к пещере, Конан вдруг понял, что как-то незаметно оказался в совершенно безмолвной зоне – ни птичий свист, ни шуршание ящериц в траве, ни шелест стрекозиных крыл не оживляли мрачную ауру этого места. Насторожившись, Конан спешился, привязал коня к стволу молодой сосны и бесшумно подошел к пещере. Перед пещерой лежали в ряд останки восьми человек. Тела высохли, одежда истлела и развалилась, но остатки обуви и ремней еще были различимы. Конан задумался. Тела не были объедены зверями, значит не неведомое чудовище убило их. Тела сложены одно рядом с другим, значит, кто-то побывал в пещере после смерти этих людей. Он вынес тела, но не озаботился погребением, значит, он хотел отпугнуть от пещеры других искателей сокровищ. Рядом с телами нет инструментов, с которыми они должны были сюда придти, нет ни колец, ни цепочек, ни браслетов, ни кошельков. Кто-то все это должен был собрать. Из пещеры не доносится ни звуков, ни запахов. Смутное ощущение опасности, запах старой смерти, но это не горячий запах засады и не запах жизни, отгородившейся от мира барьером смерти.
Конан отошел от пещеры, пройдя по лесу, нашел то, что искал – кусок трухлявого дерева. Выломал несколько крупных кусков, вернулся к пещере, высек кремнем искру на гнилушку, раздул огонек и осторожно двинулся вглубь пещеры. По мере того, как он уходил от выхода и слабел дневной свет, глаза постепенно привыкали к темноте, и небольшой толики света от тлеющей гнилушки хватало, чтобы ориентироваться в темноте. Пещера оказалось не очень разветвленной, Конан запоминал все развилки, выбирая каждый раз левый коридор с тем, чтобы правая рука с мечом не была стеснена в движениях. Пока пещера ничем не отличалась от многих других, где Конану приходилось бывать. Коридор вдруг пошел под уклон, а вскоре сорвался вниз на половину роста Конана, и он оказался в довольно большом подземном зале. Конан постарался запомнить выход своего коридора и обнаружил, что это нетрудно – на каменных стенах были явно нанесены опознавательные знаки его предшественников – следы копоти от факелов и глубокие выбоины, сделанные каким-то тяжелым инструментом. Подземный зал беспорядочно был перекрыт сталактитами и сталагмитами, часть которых была выломана и расколота. В общем, следов искателей сокровищ хватало с избытком, но самих сокровищ не наблюдалось. И вдруг, обходя зал сталактитов по периметру, Конан увидел странную картину – в провале каменной стены, как в нише, лежали десятки человеческих черепов. Края ниши были образованы каменными монолитами, поверхность которых представляла собой наплывы расплавленной каменной массы. Такого Конану видеть еще не приходилось. Его взгляд привлекла куча каких-то вещей рядом с нишей, он посмотрел поближе и поразился – это были инструменты и оружие, но все обгорелые, оплавленные, искореженные. Все мало-мальски ценное было превращено в ненужный шлам. Все было ясно – сокровищ здесь искать больше нет никакого смысла. Конан совсем уж было решил возвращаться, но тут перед ним раздался низкий скрипучий голос:
– Что ты хотел найти здесь, человек?
Конан осторожно помахал своей гнилушкой, чтобы движение воздуха заставило ее разгореться посильнее, и увидел перед собой гнома. Глаза в обрамлении бороды и нечесаных волос располагались на уровне пояса Конана.
Слова были сказаны на языке Заморы, нечетко, но понятно.
– Ты кто, гном? – спросил Конан.
– Мне все равно, как ты будешь меня называть.
– А я предпочитаю называть собеседника тем именем, которое он сам считает своим. Мое имя – Конан. Конан из Киммерии.
– Это пустой разговор, человек. Мертвым не нужны имена. А ты скоро будешь мертв.
– Ты мне угрожаешь? Мне многие угрожали, и как ты думаешь, где они теперь? Ты не думаешь, что я могу разрубить тебя одним ударом?
– А ты не думаешь, что я могу опустить скальный массив над твоей головой?
– Хорошо, почтенный гном, давай не будем пугать друг друга пустыми угрозами. Ведь нам нечего делить. Я не причинил никакого вреда подземным жителям и сейчас уйду из вашей пещеры.
– Это вряд ли.
– Отчего же? – спросил Конан, стискивая рукоять меча и напряженно прислушиваясь, не прозвучит ли во тьме какой-нибудь подозрительный звук. Зачем вам убивать меня?
– Никто не собирается убивать тебя. Но людям не следует посещать эту пещеру. Кто виноват, что не проходит и нескольких десятилетий, как кто-нибудь снова и снова лезет сюда искать проклятое золото?
- Предыдущая
- 3/8
- Следующая
