Право на любовь (СИ) - "Marlu" - Страница 13
- Предыдущая
- 13/31
- Следующая
Они лежали рядом. Виктор, прислонившись лбом к влажной от пота спине Никки, время от времени касался губами солоноватой кожи. Это было приятно, но гораздо слаще было ощущение от трех- или четырехдневной щетины, которая восхитительно покалывала ставшую такой чувствительной спину. Доктор не отодвинулся, и внутри все еще оставался его опавший орган, но и от этого было почему-то подозрительно приятно. И в душ бежать немедленно не хотелось, а наоборот, хотелось лежать и чувствовать лёгкие, почти неощутимые прикосновения, дарящие если и не любовь, то хотя бы ее иллюзию.
- Поспи, - прошептал Виктор, и волосы на затылке Никки зашевелились от теплого дыхания.
Доктор отстранился, и его член вывалился из ануса парня, сразу стало холодно и неуютно. Виктор стянул резинку и бросил на подоконник за неимением подходящего места, собираясь убрать ее чуть позже, и притянул парня к себе снова, укрывая их обоих одеялом.
- Спи, - прошептал он.
Никита закрыл глаза. Вот так, в обнимку, под одним одеялом… было правильно.
Глава 10
Лежать было хорошо. Тело плавилось в истоме, даже вечно ноющая нога никак не беспокоила, казалось, во всем теле не осталось ни одной косточки, настолько было легко. Было ощущение, что, внутри образовались тысячи мелких пузырьков, и они всем скопом стремились вверх, грозя вознести Никиту к облакам. Вот что значит хороший секс, расслабленно подумал Никки, слушая ровное сопение сзади. Хорошо!
- Папа! - звонкий детский голосок нарушил идиллию.
- Настён, ты чего? – сонно отозвался Виктор.
- Я к вам хочу, - кресло заскрипело, и над его спинкой показалась очаровательная заспанная мордашка. Девочка похлопала глазками и ловко перебралась через препятствия ко взрослым.
Никки первый раз в жизни растерялся. Они лежали под одеялом не совсем одетыми и не могли ни встать, ни пустить малышку к себе.
- Мне кажется, там твоя Леди плачет, - сказал Виктор. – Надо бы посмотреть.
Настена кивнула и стремглав унеслась на кухню.
Никита впервые за свою жизнь понял, что буквально означает выражение «Как ветром сдуло». Вот только что Виктор в полудреме лежал рядом, как вот он уже посреди комнаты натягивает штаны. И неважно, что задом наперед!
- Черт! – спохватился мужчина, перегибаясь через Никиту и забирая с подоконника компромат, - чуть не забыл, - смущенно хохотнул он.
- Папа, она хочет кушать и она описалась, - появилась в комнате девочка, держа на вытянутых руках помявкивающего котенка, из которого немножко текло.
Виктор закатил глаза и втянул в себя воздух.
- Э-м, ничего страшного, пойдем-ка мы ее покормим и подотрем, - он слегка подтолкнул дочь к выходу и вышел за ней следом, уже в дверях обернувшись и подмигнув.
Никки, улыбаясь, натягивал на себя тренировочные штаны. Да, ребенок и котенок источники того еще позитива! И неожиданностей.
- Успел? – Виктор появился с куском бумажного полотенца. – Вот не было печали, так еще и кошка.
- Ничего, прорвемся. Зато у ребенка столько счастья, - пожал плечами Никки, вставая и опираясь на костыли.
- Подожди, она у тебя в следующий раз луну с неба попросит, - намекнул тот, чем может закончиться потакание детским капризам.
Никита дернул плечом, не соглашаясь – Луна это блажь, а живое существо, которое нуждается в помощи, дело совершенно другое, и как взрослый человек, врач, может этого не понимать?
- Воспитательный момент тоже имеет место быть, - сказал Никита, Виктор выпрямился и посмотрел на него чуть прищуренными насмешливыми глазами.
- Ладно, убедил, Макаренко, - он скомкал мокрую бумагу и продолжил, - пойдем чего-нибудь перекусим, а то что-то калории сильно просятся восстановиться.
- Да-а, - мечтательно протянул Никки, - калории они такие.
Настена сидела на стуле, поджав под себя ноги, и с умилением смотрела, как кошечка, выставив вверх подрагивающий хвостик, ходит по столу и сует свой любопытный нос то в сахарницу, то в чашку с недопитым чаем. Мордочка у нее была в белесых потёках, есть аккуратно она еще не научилась, да и умываться пока не умела.
- Настя, я же сказал, что животным не место на столе. Поставь ее миску под стол!
- Ну па-ап, - заныла девочка, забирая котенка на руки.
- Насть, - вмешался Никита, - мы сейчас кушать будем, поэтому ее лучше убрать со стола. Папа прав.
И вроде бы ничего такого оба взрослых не сказали, но ребенок надулся. Это было видно по тому, как недовольно возила она ложкой в тарелке и как отодвинула от себя почти не тронутую еду.
- Ничего, подуется немного и успокоится, - утешил Виктор расстроенного Никки. – На обиженных воду возят.
После процедур с глазами доктор вымыл руки и водворил кошку в коробку, куда Никита уже положил старое махровое полотенце.
- Ловко у тебя получается, - заметил Никки, - чувствуется высокий профессионализм. А я так замучился. Особенно мазь эту страшно заталкивать.
Виктор хмыкнул и ничего не сказал.
Вечер прошел обычно. Они по очереди сходили в душ. Настёна смотрела про своих обожаемых принцесс, лежа на диване в обнимку с Молли и замотавшись в плед. Выглядела она недовольной, и мужчины, посовещавшись в ванной, решили не обращать на это внимания – воспитание все же должно было быть.
Переложив заснувшую дочь с дивана на кресло, Виктор с удовольствием растянулся на горизонтальной поверхности и душераздирающе зевнул.
- Как же я хочу спать!
- Ты же вроде выспался? – удивился Никки.
- Солнце мое, ни один врач не бывает окончательно выспавшимся, и никто из нас не откажется при случае поспать еще немного. По крайней мере, я таких не знаю, - немного подумав, закончил он. – Да, и завтра я с утра хочу съездить по объявлению, кажется, что-то наклевывается, и в банк надо зайти, - Виктор опять зевнул, - к отцу тоже надо заехать. Отпустишь? Я постараюсь побыстрее.
Никки стало грустно от перспективы, что Виктор с дочерью скоро могут съехать от него, но кто он такой, чтобы настаивать на обратном?! Настроение, такое радужное после их близости, испортилось. Кто он для Виктора? Вот то-то и оно.
Никита лежал под одеялом и никак не мог заснуть. Он давно постановил себе за правило принимать жизнь такой, какая она есть. И людей тоже. Только вот найти утраченное душевное равновесие никак не получалось. Сколько ни уговаривай себя, что здесь тесно и неудобно во всех отношениях, что у доктора и его дочери своя жизнь, что забудет Виктор свое приключение, как только съедет, сердце все равно ныло, и избыть из него глупую надежду «А вдруг?!» никак не удавалось.
Виктор повернулся во сне и уткнулся головой в плечо Никиты, удовлетворенно вздохнул, пробормотал что-то неразборчивое и обнял поперек груди.
- Предыдущая
- 13/31
- Следующая
