Малышка, пойдем со мной... - Коул Мартина - Страница 28

Он постоянно покупал журнал «Барби» и изымал оттуда постеры, помещаемые в центре. Они будут украшать стены. В соответствующем обрамлении, разумеется, а не просто прибитые гвоздем.

Кира преломляла все это в своем сознании по-своему. Ее интересовало, где будут находиться принадлежности куклы. Для нее, как и для Томми, это было существенным.

— Как ты чувствуешь себя, дорогуша?

Она улыбнулась:

— Лучше, чем до этого, Томми.

Томми взглянул в ее голубые глаза, и у него перехватило дыхание. Она действительно великолепна!

Он взял в руки Барби-Золушку и печально произнес:

— Зеркальное отображение.

Затем он крепко прижал девочку к себе, а она его.

— Теперь я, пожалуй, спущусь в магазин и куплю сладкого, а когда вернусь, мы с тобой подумаем о месте для офиса. Думаю, Барби должна иметь офис.

Кира кивнула.

— И еще я думаю, Томми, если только ты, конечно, согласен, что можно поместить все ее платья вон в тот шкаф, а все ботиночки и сумочки разложить в зависимости от стиля.

— Ты такая умница, Кира! Если хочешь, займись этим прямо сейчас, а я пока все-таки схожу в магазин, идет?

Она радостно согласилась.

— Оʼкей!

Он оставил ее в спальне, стоящей на коленях и высыпающей на пол содержимое его коробок. Он мчался в магазин чуть ли не вприпрыжку. Теперь, когда отец наконец уехал, жизнь принимает фантастический оборот! Он распоряжается в собственном доме. И его любимые Барби больше не будут страдать от воздействия мочи, но главное — их больше не придется прятать от отца.

У Малыша Томми от счастья кружилась голова.

Ди Бакстер пил чай в столовой при участке, размышляя о Джон-Джоне Бруере и его последней выходке. Как всегда, у них ничего не было против него, во всяком случае, ничего конкретного. Теперь, когда он стал правой рукой Пола Мартина, он стал почти недосягаемым. Пол Мартин в некотором отношении — крупный общественный деятель, его имя постоянно упоминают в прессе в связи с благотворительностью. Разумеется, о том, откуда у Пола деньги, там нет ни слова.

Все это раздражало Ди Бакстера, хотя он понимал, что и ему порой перепадает от щедрот Пола. Всем перепадает, по тому или иному поводу. Если нужны билеты на бокс — Пол достанет их, и по недорогой цене. Он может также организовать встречу с боксерами в раздевалке и даже вызовет фотографа, чтобы запечатлеть этот незабываемый момент. Вот какой он добрый, этот Пол! Однако это не значит, что полицейскому можно закрывать глаза на его подноготную.

Но к черту Пола, вопрос о Джон-Джоне Бруере. Этот паршивец настолько гнилой, что вонь доходит до полицейских участков по эту сторону реки.

Ладно, Ди Бакстер подождет. Последит и подождет. Карти уже вышел из больницы, и Джеспер Коупс тоже. Что-то должно произойти — таков закон улицы.

— Ну я же сказала: прибери закуток!

Девушка забралась высоко, но не настолько, чтобы не видеть, что творится вокруг.

— Я прибрала его раньше, Джоани.

Это было сказано дружелюбно, но не без вызова. Джоани содержала салон в чистоте, и девушки были довольны. Но одна-две проявляли безразличие, и в числе их Дебра.

Джоани обезоружила стоявшую перед ней девушку лучезарной улыбкой.

— Не ленись, Дебра! Пройдись тряпкой еще разок. Тебе не составит труда, а я не могу запустить туда клиентов, пока ты этого не сделаешь. Договорились, моя дорогая?

Дебра вздохнула, но, соглашаясь, кивнула.

— Оʼкей. По-моему, это глупо, потому что никто не знает, что там будет через минуту.

Джоани пожала плечами.

— И убери обертки от презервативов, валяющиеся на полу. А то кто-нибудь подаст на нас в суд за то, что мы ломаем тут члены!

Дебра приступила к работе. Что бы там ни говорили о Джоани — она такая потешная!

Джоани вернулась за конторку. Зазвонил телефон, и она сняла трубку. Ей нравится эта работа. Как будто ты — настоящий секретарь.

Джон-Джон и Сиппи сидели за кружкой пива в пабе «Безумный шляпник» на Саут-Бэнк. Это хороший паб, и, кроме того, сюда не заглядывают их знакомые. Они представляли собой странную пару, обсуждая текущие дела. Две молодые шведки попытались, было, подбить к ним клинья, но они проигнорировали девушек. Сиппи был доволен новым положением Джон-Джона, потому что теперь будет легче сбывать наркотики. Что ни говори, деньги им достаются нелегко. Полиция бдит, общественность не дремлет… За грамм героина можно схлопотать порядочный срок. Сколько уже знакомых полетело… А если их накроют — считай, все кончено. Сиппи не хотел в тюрьму, у него были другие планы на жизнь.

— Как там Лиз? — спросил он.

Джон-Джон пожал плечами.

— Не знаю. Меня это не интересует.

Сиппи не поверил ему, и это было заметно.

— Я слышал, она по-прежнему работает на Пиппи. Остерегайся этого ублюдка — он сумасшедший.

Джон-Джон улыбнулся:

— У нас свободная страна.

— Послушай, приятель, Лиз не из тех девочек, которые будут хранить верность. Она просто не знает, что это такое. Опасайся ее. Пиппи связан с Джесмондом, а Джесмонд наводит ужас на женщин, особенно на белых.

Джон-Джон вновь улыбнулся, но улыбка была уже показной.

— Я не боюсь Пиппи.

Сиппи рассмеялся.

— Не боишься? А должен бояться, потому что я его боюсь. Ты взял то, что он привык считать своей вещью, и он постарается проучить тебя. И Пол Мартин здесь не поможет, учти.

— Пусть попробует. Я люблю, когда мне бросают вызов.

Сиппи знал, что это действительно так. Джон-Джон любит, когда ему бросают вызов.

Пол с женой обедали. Стол, как всегда, был отлично сервирован. Столовое серебро стоило ему небольшого состояния. Он купил его на Рождество в подарок Сильвии. Вещи делали Сильвию счастливой. И сговорчивой. Второе Пол ценил гораздо больше.

Сегодня у них жареное мясо с грибами, помидоры и картофель фри. А также свежий салат, кукурузные початки в масле и три овощных блюда: брокколи, цветная капуста в сырном соусе и по-особому приготовленный испанский горох. Можно накормить целый полк. Дочери ушли к подругам, так что все придется выбрасывать.

Одна тарелка немного возвышается над другой. Он улыбается, так как знает, что это тарелка — Сильвии. Она может съесть столько, сколько и пятерым не съесть, эта Сильвия.

— Может, тебе подложить еще, дорогая? А то умрешь от истощения!

Пол шутит, и она понимает это, но все равно раздражается. Ее зовут Сильвия — красивое имя, и она не может понять, почему муж так редко произносит его.

— Меня крестили Сильвией, я вышла замуж Сильвией. Мое имя — Сильвия. Дорогая — оставь для других.

Главное не то, что она говорит, а как. В словах — неприкрытый сарказм. Похоже, она раздражает его, на что она и рассчитывала.

Пол откинулся на спинку стула и наблюдал за женой. Как же она неаккуратно ест! Джоани ест более утонченно. А Сильвия… Сильвия жрет, как свинья.

Она перехватила его взгляд и, не прекращая жевать, спросила:

— Что-то не так?

— Сильвия, можно подумать, что кто-то собирается отнять у тебя еду. Почему ты так торопишься?

Они долго смотрели друг на друга.

Сильвия умела смотреть недоброжелательно. Когда-то это забавляло его, но это было давно, когда они еще делали вид, что любят друг друга.

Сильвия положила вилку на тарелку и нарочито спокойно произнесла:

— Так тебя интересует, почему я быстро ем, Пол?

Он кивнул. У него было такое ощущение, что сейчас произойдет нечто непредвиденное. В ее словах был явный подтекст, он готов был держать пари, что это так.

Она глубоко вздохнула, как будто набираясь смелости.

— Я тороплюсь поесть, Пол, чтобы поскорее избавиться от твоего общества. Я уже много лет не испытываю удовольствия, глядя на тебя, и нам обоим это известно, разве не так? Я провожу много времени за городом, чтобы не видеть тебя, не чувствовать твоего запаха, не разговаривать с тобой. Время, которое я вынуждена проводить с тобой, для меня в тягость.