Манагер - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 17
- Предыдущая
- 17/83
- Следующая
Вспомнилось, как я где-то читал, что в мордовских лесах, не так уж задолго до революции, местные жители привязали к дереву и оставили в жертву богу леса Киреметю случайно попавшего к ним чужого — даже какое-то расследование царских властей было по этому поводу. А ведь прошло всего-то порядка сотни лет… Что это по сравнению с сотнями миллионов лет!
Эти мысли бились у меня в голове, когда я смотрел в смуглую спину идущего впереди дикаря, который вел меня по тропинке. Я с интересом отметил, что москиты его тоже не едят, и сделал зарубку в голове: спрошу попозже, как они этого добиваются.
Шли мы около двух часов. Я понял, что каким-то образом в своих блужданиях по джунглям я практически вышел на деревню аборигенов, спрятавшуюся с густых зарослях.
В ней было около сорока хижин — по меркам древнего мира, здесь поселилось довольно большое племя. Грубо прикинул: если в каждой хижине человек пять обитателей, то всего здесь порядка двухсот человек. Нет, гораздо больше — это взрослых человек пять, а сколько детей? Значит, раза в три минимум больше, если считать со стариками и детьми. Много это или мало? Для Земли — мало, для Машрума… А что для Машрума? Я ведь его ни черта не знаю. Хватит делать предположения, надо выкинуть из головы все лишнее и пока что просто выживать, насколько мне это позволят.
Никогда не думал, что со мной может приключиться такое. И еще: со мной в последнее время происходит нечто странное — с тех пор, как я попал в этот мир, у меня как будто бы выключили обычные для человека чувства, основным из которых является страх. Нет, не выключили — притупили. Я боюсь, да. Но почему-то мне не верится, что меня могут убить. Так, что ли?.. Опять не так! Вот не могу передать этого! Я понимаю, что меня могут убить, не хочу этого, но… всепоглощающего ужаса, подавляющего волю и заставляющего вместо борьбы усесться на землю и принять свою гибель с тупой покорностью, у меня нет. Наоборот, у меня откуда-то взялась такая безумная, дикая бесшабашность, что сам себе удивляюсь. И еще — пробило на юмор. Иной раз хочется просто дико хохотать над тем, что со мной происходит. А вдруг я слегка спятил во время переноса на Машрум? Если так, то это хорошее сумасшествие. В этом мире надо быть немного безумным…
Мой провожатый резко остановился — так, что я чуть не воткнулся ему в спину, обернулся и сказал:
— Вот эта хижина идти. Тебя ждать Хранитель. Говорить правда, не бояться. Друзья. — Он ободряюще улыбнулся и неожиданно подмигнул правым глазам — мол, не тушуйся!
Этот жест был таким на удивление земным, что я остолбенел и захлопал ресницами. Вот тебе и дикари! Наличие ноутбука и мобильника еще не означает цивилизованности, а краска на лице и копье в руках не символ глупости.
Почему-то мы считаем, что представитель цивилизации уровня первобытно-общинного строя является кем-то наподобие эдакого имбецила, а стало быть, он и понять-то ничего не в состоянии из того, что скажет гениальный человек из будущего. Однако стоит помнить, что эти люди выжили и продолжают выживать без каких-либо машин и приспособлений, причем там, где современный человек продержится… хорошо, если сутки. После пребывания в этом мире я уже немного излечился от комплекса большого брата, но некоторые вещи все еще меня удивляли.
Войдя в большую плетеную хижину, состоящую из нескольких комнат, входы в которые сейчас были прикрыты навесами из циновок, я увидел сидящего у стены человека — без раскраски, в обычной набедренной повязке, который со вкусом попивал из высушенного узкогорлого сосуда какую-то жидкость, по запаху напоминающую пиво или вино. Так бы я не унюхал этого запаха, но часть жидкости капала из сосуда прямо ему на грудь, увешанную амулетами, и растекалась по грудным мышцам — довольно-таки рельефным и внушительным. Человек поднял на меня глаза и спокойно сказал:
— Садись, Хранитель, поговорим. Я знал, что ты придешь.
— Какой такой Хранитель? Откуда ты знаешь язык имперцев?
— Хм… ну как мне не знать язык имперцев — за те пятьсот лет, что я живу, уж наверняка я выучил бы язык империи. Какой Хранитель? А какие еще Хранители бывают? Хранитель Семени, конечно.
— Какого такого Семени? — вытаращился я на человека, в глубине души понимая, что скоро получу разгадку всех странных событий, происходивших со мной в последнее время. — Пятьсот лет? Ты утверждаешь, что живешь пятьсот лет?! Да я бы тебе на вид дал не более двадцати пяти — тридцати!
— Все Хранители выглядят так. Все мы пребываем в расцвете сил, пока не придет момент и мы не поймем, что наше время истекло. А пока этот момент еще не настал — наслаждайся жизнью, пользуйся всем, что дарует тебе благословенное Семя.
— Послушай, уважаемый, я не знаю, как тебя зовут — я из другого мира, ничего не знаю об этом мире, не знаю никаких семян, хранителей… Если ты, как сказал мне провожатый, друг, расскажи, что происходит. Все об этом мире вообще и о хранителях в частности.
«Почему-то мне кажется, что это все не понравится тихому манагеру… — Это я уже пробормотал себе под нос, сосредоточенно обдумывая сказанное собеседником. В голову лезло всякое, самое фантастичное. — Лучше будет выслушать его до конца и уже потом это все обдумывать».
— Да, я вижу — ты странный человек. Рост у тебя, как и у нас, но ты шире нас в плечах и массивнее, чем мы, кожа твоя белая — это видно сразу… Так как же ты оказался Хранителем? Ведь это очень, очень непросто! Вижу, ты не понимаешь. Хорошо, тогда я тебе расскажу…
— Расскажи, пожалуйста. Представь, что перед тобой ребенок, которому ты в первый раз что-то объясняешь, постарайся доступно для его незрелого ума все разъяснить.
— Незрелого ума? — усмехнулся человек. — Хорошо сказал. Имперцы считают как раз наоборот — их ум зрелый, а вот мы совершеннейшие придурки. Только вот никак не могут найти нас в джунглях и сделать рабами, хотя мы и ходим чуть ли не у них по ногам. Эти мерзавцы портят наш лес, уничтожают деревья… Если мы их не убиваем, то это не потому, что не можем, — просто не хотим излишнего кровопролития. Ну да ладно, речь не о том. Значит, ты девственно чист, как маленький ребенок, и жаждешь знаний?
Я усиленно закивал головой — мол, жажду, жажду!
— Ну, тогда слушай. В нашем мире есть особые деревья. Наши предания говорят, что это и не совсем деревья, а души наших предков, вселившиеся в них, и даже не души, а сами предки, только ставшие этими деревьями. Деревья эти — огромная редкость, я в своей жизни видел только два, одно из них то, Семя которого сейчас находится во мне. Не каждый человек может стать Хранителем — дерево само подбирает того, кто достоин носить в себе его Семя, а недостойные погибают во время преобразования. Хранителем можно стать по своей воле или же случайно, вот как я. Когда-то я, будучи еще мальчиком, залез в дупло дерева, уснул там — и стал Хранителем, или, как нас называют сами деревья, Носителем.
— Я слышал где-то это слово — носитель… Мне оно приснилось! Извини, прервал, продолжай…
— От дерева Хранитель получает особые способности: он живет в несколько раз дольше, чем обычный человек, он сильнее, быстрее и умнее обычного человека, он никогда не болеет, его практически невозможно убить — если только не уничтожить Семя, ведь оно даже из оставшегося куска, в котором оно находится, способно вырастить новое тело. Ну что еще… Хранитель может изменять свою внешность — так я путешествовал по миру, — может питаться от земли, пуская корни. Семя следит за поддержанием здоровья Носителя на уровне человека двадцати пяти — тридцати лет. Мы не стареем и не болеем, не отравляемся и не голодаем, но однажды наступает день, когда Хранитель понимает: его время пришло. Тогда он уходит в джунгли, пускает корни… и появляется дерево. В определенный момент — может, через тысячу лет, а может, десять тысяч — дерево решает, что пора найти своего Носителя. Носителей может быть два или три. Деревья очень медленно растут и размножаются, потому их так мало.
— А если я не захочу становиться деревом? Если я захочу жить вечно?
- Предыдущая
- 17/83
- Следующая
