Северная Америка - Сандерсон Айвен Т. - Страница 13

• Предыдущая
• 13/94
• Следующая

Масса льда, накопившаяся на всей северо-восточной части континента, где теперь находятся Соединенные Штаты и Канада, представляла собой груз огромной тяжести. Между тем горные породы на поверхности земли, хотя и представляются абсолютно твердыми, на самом деле являются весьма пластичными и лишь в ограниченной степени поддаются сжатию, в то время как лежащий под поверхностными слоями материал еще не совсем затвердел. Поэтому, если накопить достаточно большой вес на поверхности, она прогнется и там, где горные породы являются, как мы говорим, «осадочными», они могут оказаться также в значительной степени сильно сжатыми, так что, если слои льда толщиной во многие километры нагромождаются над ними, на поверхности может постепенно образоваться огромная впадина. Когда этот груз льда исчезает, образованная таким образом впадина сначала наполняется водой - соленой, если имеется пролив, соединяющий его с океаном, или в противном случае пресной водой. Но затем весь этот участок начинает снова медленно подниматься, и тогда вода начинает вытекать из бассейна подобно тому, как она вытекает и поныне из Гудзонова залива в море. Если же такого природного готового выхода нет, вода попросту разливается по окружающей территории и образует многочисленные озера, пока эти озера не найдут новую систему стока, как нашли ее Великие озера. Только древние массивы неосадочных горных пород, которые глубоко укоренились в слое под поверхностью земли (например, северная часть Скалистых гор и Канадский щит в Квебеке), не опускаются заметно под временным воздействием тяжести льда.

Повсюду на огромном плато и на низменностях в центре северной части континента имеются самые неоспоримые свидетельства оледенения. К ним относятся друмлины - гряды округленных вытянутых овальных холмов из принесенных льдом остатков пород до полутора километров шириной и высотой 30-60 метров; озы (эскеры), или узкие, похожие на насыпи, песчаные или из галечника гряды высотой примерно от 7,5 до 30 метров, которые могут иметь в длину до восьмидесяти километров и иногда кажутся абсолютно прямыми, и древние береговые уступы - низкие насыпи песка, которые часто расположены рядами, параллельными существующим берегам и друг другу, и иногда достигают в высоту до ста метров. В районе Гудзонова залива повсеместно встречаются признаки существования когда-то здесь ледяного щита и движения огромной массы льда в разные стороны от одного центра.

Таким образом, с тех пор как в этом районе лед в последний раз растаял или «отступил» на север, суша снова поднимается; Гудзонов залив сбрасывает воду в Девисов пролив, а Великие озера стремятся вырваться через долину реки Святого Лаврентия и тем самым пополняют снова и снова Ниагарский водопад с поразительной быстротой. При этом огромные массы поверхностных вод временно были задержаны в миллионах мелких озер вокруг самого Гудзонова залива и на всем пространстве до реки Маккензи. Это привело к появлению местности, нисколько не похожей на какой-либо другой уголок земного шара. Она покрыта сплошным древостоем хмурых хвойных деревьев, перемежающимся повсюду в ее северном поясе с торфяными болотами. К югу в еловые леса все чаще вкрапливается осиновидный тополь, сначала отдельные деревья, а затем целые группы; потом появляются белые березы и другие лиственные породы; эти вкрапления все усиливаются и в конечном счете сливаются с зоной лиственного леса, который простирается через весь континент от океанского побережья в Британской Колумбии к Великим озерам (и вокруг них) и далее к долине реки Святого Лаврентия и Новой Англии.

Здесь, где всего лишь одна стадия развития природы отделяет нас от Арктики, времена года отличаются значительно. Темная ночь зимы не является столь продолжительной; яркие рассветы весной и закаты солнца зимой продолжаются дольше; весна наступает немного раньше и более насыщена красками; лето более продолжительное и более пышное; осень длится гораздо дольше, и от ее великолепия буквально захватывает дыхание. Снег начинает выпадать в октябре; вскрытие льда на реке Маккензи происходит лишь в середине мая, так что в течение целых семи месяцев большая часть этой области, можно сказать, скрыта от взоров. Но как только снег тает, земля преображается чудесным образом: млекопитающие, птицы и насекомые появляются в огромном количестве, цветы распускаются, деревья стремительно выбрасывают побеги. С климатической точки зрения здесь в самом деле долгая весна, но наблюдать ее фактически невозможно. Сегодня зима еще портила нам настроение, а назавтра, особенно если светит яркое солнце, наступает раннее лето, когда тополя стоят окутанные нежно-голубой зеленью и на всех хвойных деревьях появляется нечто вроде зеленовато-желтого пушка.

Лето здесь довольно жаркое и к тому же сухое.

Земля покрывается толстым ковром из сфагнума и других мхов с лишайниками и грибами и невысокой пышной зеленью на торфяниках под деревьями, и он всегда сохраняет воду как губка. На севере этот ковер лежит на многолетней мерзлоте, которая и летом не оттаивает. Южнее его действие прямо противоположно: он изолирует подпочву от зимнего холода - накрепко замороженный грунт мешает проникновению холода вглубь. В результате этого можно стать свидетелем удивительных явлений. Если счищать землю, как это делается, например, при постройке современных дорог, то есть снять около метра черной почвы под торфяником и лесом, то земля летом высыхает полностью и появляется удушающая пыль, которая может состоять как из довольно крупнозернистого песка, так и из такого мелкого «помола» материала, что он проникает в любое помещение, если оно не закрывается герметически. Пыль субарктики страшнее любой пыльной бури в любой раскаленной пустыне, а в тех местах, где подпочвенный слой всего края состоит из суглинка (как, например, вокруг южного побережья Гудзонова залива), она имеет свойство проникать во все поры.

Как известно, эта область лежит на западном закруглении великого Канадского щита, но с геологической точки зрения она имеет мало (если вообще имеет) сходства с восточным краем Лаврентийского района и Лабрадора. Исключая огромный глинистый пояс, лежащий к югу от Гудзонова залива, вся поверхность покрыта черной торфянистой почвой толщиной до метра, лежащей на относительно недавних - в геологическом смысле - ледниковых отложениях, которые состоят из щебня, песка и глины. Эти породы в свою очередь распространены чаще на осадочных, чем на древних глубинных изверженных горных породах, очень типичных для Лаврентийского района и территорий к востоку от него. Крупные реки, протекающие через эту территорию в северном направлении, ниспадают с центрального континентального плато ступенями, меандрируя на протяжении многих сотен километров, затем внезапно врываясь в узкие ущелья, глубоко врезанные в безусловно ровную поверхность, и блуждая далее снова, пока вся местность вокруг не понизится по уровню еще на одну ступень. Затем реки низвергаются в следующий каньон, стенки которого постепенно снижаются. Самое живописное и необычное из этих ущелий можно увидеть километрах в пятидесяти от Большого Невольничьего озера. Там находится водопад Александра. Река Хей падает здесь с высоты 33 метра в ущелье, прорезанном в огромном плато, которое отлого спускается к озеру, похожему скорее на море.

Вода в этой реке чистая, но по цвету напоминает темный херес, и, когда она падает с тридцатиметровой высоты при ярком северном солнечном свете, она становится похожей на огромную дугу из вязкого янтаря. Горные породы, из которых сложены ущелья, лежат горизонтально и образованы бесчисленным множеством тонких пластов сильно спрессованного, напоминающего кремень известняка; каждый пласт имеет толщину примерно от пяти до семи с половиной сантиметров. Выше водопада они разрушены эрозией в такой степени, что река проходит как бы между огромными платформами, заполненными плитами горных пород, которые напоминают листы открытой книги. В этих уступах из горных пород имеется множество окаменелостей.

• Предыдущая
• 13/94
• Следующая