Сплошное свинство - Онищенко Алексей - Страница 61
- Предыдущая
- 61/82
- Следующая
Повернув голову на скрип двери, Римма вопрошающе блеснула на нас очками. Она была в черных обтягивающих джинсах и пуховой псевдоспортивной куртке. Обрезанные на кончиках пальцев лыжные перчатки демонстрировали сиреневый маникюр. На полной груди журналистки блестел огромный, хотя и несколько безвкусный серебряный кулон. Вся кухня пропиталась сладковатым ароматом «Опиума».
Окинув взглядом нашу цель, Свин удовлетворенно хрюкнул. Случается, что люди выглядят на фотографиях гораздо лучше, чем в жизни. Но бывает и наоборот. Мы имели дело именно со вторым случаем.
— Здраффствуйте! — натянул на себя выбранную маску я.
— Здравствуйте, — кивнула Римма — вежливо, но без особого энтузиазма.
— Ви есть Римма Троицкая?
— Троцкая, — поправила меня женщина.
— Отчинь корошо. Лет ми интродьюс… то есть позвольте представиться: Тимоти Хаттон, продьюссер.
Выражение лица Риммы несколько изменилось. Точнее сказать, на нем отразилась определенная работа сознания. Похожее происходит, когда вы заходите в элитный магазин. В первый момент продавщица смотрит на вас бесстрастно, хотя внутри ее начинается колоссальный оценочный процесс. Иногда мне казалось, что я даже видел мелькающие в глазах девушек цифры. Тренч, джемпер, туфли, брюки, часы — ко всем этим предметам прикрепляется маленький невидимый ценник. Затем полученные цифры суммируются и на их основании выносится вердикт — заслуживаете ли вы внимания и заботливого обхаживания или же на вас не стоит тратить время и можно просто отвернуться с небрежным, плохо замаскированным презрением.
Благодаря вещам Священника я выдержал проверку с честью. Оторвав взгляд от «Патэка», Римма посмотрела мне в глаза и растянула свои тонкие губы в улыбку.
— Хай, мистер Хаттон. Ю кэн спик инглиш, иф ю вонт.
— Ньет, ньет, — поспешно замахал руками я. — Это есть мои принципы: когда ты в чужой стране, ты должен говорить только и только на ее языке. Ви меня понимать?
— Да, я вас понимаю, — с уважением посмотрела на меня Римма. — Очень похвальные принципы. Проходите, присаживайтесь. Извините за некоторую убогость обстановки, но это временные трудности. Во всех остальных местах полным-полно народа. А мне нужно уединение для работы. Вот я и забралась сюда. Здесь, по крайней мере, меня не беспокоят жалобами на жизнь и просьбами о помощи…
Я постарался выразить мимикой сочувствие, после чего подошел к женщине, перевернул валявшийся поблизости чан с надписью «Вожатые» и постарался устроиться на нем с максимальным комфортом. Свин примостился у моих ног.
— Это есть мой личный свинья, — пояснил я Римме. — Отчень люблю его и везде с собой таскаю. Он побывать даже на Великий Китайский стена.
Римма нагнулась и брезгливо потрепала Свина за ухом. Следовало начинать беседу.
— Я знать, что вы — журналист…
— Вы прекрасно осведомлены, мистер Хаттон.
— О, это есть моя работа. Я хочу продюссировать местный группа «Обльомки кораблекрушения». И ребята говорить мне о вас.
— Но ими, кажется, заинтересовался Фил Гольдштейн? — удивилась Римма.
— Я перекупить «Обльомки» у Фила.
— Вы так богаты?
— Ну, я не мочь сравнивать себя с Билл Гейтс. Но я могу купить целая конюшня таких Гольдштейн.
Римма достала из кармана тонкую пачку «Вог» и закурила. Я обрадовался данному факту: если ваш собеседник курит — значит, он волнуется и хочет скрыть в клубах дыма свои эмоции. Очень, очень хорошо. Когда ь чьей-то голове неспокойно, в нее легче вложить нужную тебе мысль.
— Странно, — произнесла госпожа Троцкая после некоторой паузы.
— Что есть странно?
— Вы уже второй заокеанский продюсер, заинтересовавшийся провинциальной группой с вторичным названием и абсолютно немодной музыкой.
— Ничего странного, — заверил я. — У нас в Амэрика все наедаться Бритни Спирс и Мэрлин Мэнсон. Народ нужен новый суперстар.
— И вы готовы рисковать, вкладывая деньги в совершенно неизвестную группу, поющую к тому же на русском?
— Мы всегда готовы рисковать. Поэтому мы часто выигрывать.
Римма закашлялась дымом и раздраженно бросила окурок в пустую банку из под напитка «Красный дьявол», что заменяла ей пепельницу.
— Хорошо, мистер Хаттон. Ваша позиция мне понятна. Но чем могу быть полезна вам я?
Хороший вопрос. Следовало приступать к основной теме разговора, а ее как раз и не было. Пока. Дело в том, что Свин активно сканировал ауру Троцкой, в то время как я трепался с ней о ничего не значащих вещах. Это было необходимо для осуществления наших планов. Никогда нельзя заставить человека сделать то, что тебе нужно, просто так. Жизнь, несмотря на Библию, гуманизм и книги Достоевского, это джунгли. Грязные, жесткие, коварные джунгли. Где сильный ест слабого и каждый делает только то, что ему выгодно. Поэтому, если хочешь, чтобы человек сделал нужную тебе вещь, дай ему почувствовать выгоду. Его выгоду, которую он сможет унести к себе домой, спрятать в свой личный, никому не доступный мешок и таким образом оградить свое личное существование. Эта выгода — необязательно деньги. Для кого-то это — слава. Для кого-то — возможность почувствовать в душе, что ты совершил нечто великое, что ты созвучен Христу, Магомету или Будде. Все люди чего-то хотят. Не денег, так славы. Не славы, так возвышенных чувств. Не чувств — так слез. Желания — их слабое место. Ударь в него — и ты достигнешь своего результата. Надо только определить эту слабость в конкретно взятом человеке. Чем сейчас как раз и занимался Свин. По-видимому, нужного результата он еще не достиг. Поэтому я решился на импровизацию.
— Вы писать статья про «Обльомки»…
— Да, это — моя работа, — кивнула Троцкая, закуривая новую тонкую белую палочку.
— Насколько я знать, статья очень злой.
— Я бы предпочла называть ее не злой, а критичной. Что поделаешь, у нас в стране свобода слова. И каждый журналист имеет право писать то, что считает нужным. Даже если это кому-то неприятно.
— Я понимаю, понимаю. Демократия есть очень короший вещь.
— Самый лучший на свете, — в тон мне сказала Троцкая. — И лично я всегда пишу только то, что думаю. Это мои принципы.
— О-кэй. Я уважать ваши принципы. А камера зачем?
— Я не только пишу статьи, — пояснила Римма. — я ещё делаю репортажи. На нашем сайте предусмотрена возможность сообщать новости он-лайн. Я говорю в камеру — меня видят тысячи посетителей сайта. Удобно, правда?
— Отчинь удобно, — согласился я.
В этот момент Свин подключил меня к своим чувствам. И не только к своим: мой офицер опутал своей аурой ауру госпожи Троцкой. Так что мы трое — я, Свин и журналистка — на какое-то время стали одним целым. И я смог заглянуть ей в душу. Я смог почувствовать ее радость, ее боль, ее горе, ее желания и стремления.
Не могу сказать, что увиденное очень поразило меня. За десять лет работы я выучил психологические типы людей наизусть. Это только в теории каждый человек — неповторимый мир. На практике — десятка два схожих психотипов. И не более того.
Римма Троцкая представляла из себя тип умной и оттого несчастной женщины. В детстве каждому человеку дается талант. У Риммы был талант к писательству. Впрочем, она его не использовала из-за тайной школьной влюбленности. В начальных классах школы ей нравился один мальчик. Мальчик этот имел обыкновение препираться с учителями. Не потому, что очень не любил их. а потому, что видел в этом единственный способ заработать авторитет среди товарищей. Ведь детская жизнь — очень жестокая штука. Намного более жестокая, чем взрослая. Хочешь увидеть стадо пираний — отправляйся в класс к первоклашкам. Там все очень просто, первобытно. Аутодафе — каждый день. Суды Линча — каждую перемену. Любой малец, любая девчушка с бантами в косичках хочет возвыситься над себе подобными. Для этого используются таланты. Если он у тебя есть и ты на пути его реализации, можно обрести некоторую безопасность и рассчитывать на уважение соплеменников. Если нет, ты обречен, и каждый день превращается в медленную, вялотекущую пытку.
- Предыдущая
- 61/82
- Следующая
